Станис Фаб - Золотая кариока
– Вот это да, вот это открытие! – ахнул Колдуита. – Ты хочешь сказать, что это и есть Золотая кариока? Замечательное открытие! Гениальное!
Колдуита упал на колени и стал ползать вокруг Золотой кариоки, нежно трогая острые, как булавки, колючки.
– Да. Это Золотая кариока, – подтвердил Коськину догадку Кноп, который все это время молчал. – На вид она не очень, но приходит время, и цветок превращается в маленькое чудо. Так всегда бывает. Вы вспомните про свой День рождения. Он ничем не отличается от остальных дней. Но именно в этот день выполняются самые заветные желания.
– Это точно, – подтвердил Левушка.
– И потом, – продолжал Кноп, – мы видим, как изменился Молчун. А ведь и он нашел на берегу цветок и даже понюхал его. Точно такой же цветок был нарисован на картине в квартире Бологона. Я видел его собственными глазами! Но тогда, конечно, не придал этому никакого значения.
– Пусть в Деревянном городе все жители быстрее понюхают Золотую кариоку – и делу конец, – горячился Коська.
План излечения жителей Деревянного города от страшной болезни имязабывания был составлен прямо тут же, у поляны Золотой кариоки. К вечеру путешественники собрали целую охапку листьев Золотой кариоки.
Едва кто-нибудь появлялся на улице, мальчишки наваливались на него толпой и заставляли вдохнуть аромат целительного цветка.
Хотите верьте, хотите не верьте, но к вечеру следующего дня в городе все было вверх тормашками: кто ломал свой забор, кто – забор своего соседа. Один уговаривал другого взять большой круг сыра, а другой зазывал к себе в гости.
Большой праздничный костер из заборов, щлагбаумов и решеток ярко горел в ночи, и всем становилось теплее. Больше других веселился Молчун. Он уже не так много болтал и не так много молчал. Как говорится, всего было в самый раз.
Еще через день, хорошо отдохнувшие и даже румяные, принятые в почетные граждане Деревянного города, путешественники отправились назад в Акулию, на этот раз сухопутным путем. Предстояло излечить Родьку-Цертуру и тех акулек, которые поддались страшной болезни людей, забывших свои имена.
В рюкзаках за плечами в маленьких ведерках стояли чудесные цветы Золотой кариоки.
Глава двадцать шестая, в которой похищают Молчуна
– Ура, знакомые места! Вот это дом родной, – без умолку трещал Колдуита. – Я надеюсь, в Акулии мы пробудем недолго? Любимая Карамелия, что может быть лучше!
– Твое молчание, – невозмутимо заметил Молчун.
Но Колдуита, казалось, даже не обратил внимания на слова акульки. Уж слишком радостные чувства переполняли Колдуиту.
Путешественники весело переговаривались, свистели. бросались камешками. Так всегда поступают и дети, и взрослые, когда возвращаются к родным местам после долгого отсутствия.
В середине дня Коська-Камчатка, который шел впереди, предложил сделать привал. До столицы Акулии оставалось несколько часов пути, и первый карамельковский поэтита сказал, что лично он должен привести себя в полный порядок и появиться перед иностранцами во всей своей красе.
Все отнеслись к его предложению с интересом.
– Мысль великолепная, но как мы погладим нашу одежду?
– Вам, Кноп, утюжок не нагреть ли? – съехидничал Коська-Камчатка.
– Предлагаю сделать все по-нашему, – сказал Колдуита. – Смотрите…
Колдуита быстро разделся, намочил одежду в реке и побежал к молодому Финти-Фляку. – Показываю только раз! Берете две ветки, которые растут в разные стороны, и сводите их. Затем продеваете их через штанину или рукав и отпускаете. Ветки расходятся, брюки натягиваются, и к утру будут как только что из-под утюга.
Через некоторое время все растущие поблизости Финти-Фляки напоминали витрину магазина. Чего там только не распрямлялось! Коська не удержался и повесил распрямлять рюкзак, Димка – носки, а Левушка – носовой платок, для чего ему пришлось сделать на уголках узелки.
Когда с брюкораспрямлением было покончено, Кноп собрал всех на большой совет.
– Пока наша одежда сохнет и распрямляется, следует позаботиться о еде и ночлеге.
– А разве мы будем ночевать не в столице? – огорчился Колдуита.
– А ты хочешь пройти по улицам иностранного города в таком виде? – расхохотался Димка. – Поэтита без штанита, вот умора!
– К тому же не известно, что там Родька еще выдумал. В город нужно пробраться незаметно, поймать Родьку и начать лечение с него.
Все согласились с такими доводами и разошлись готовить ночлег и добывать пищу.
Димка и Левушка долго бродили по берегу, внимательно изучая Финти-Фляки. Наконец, выбрали одно дерево и срезали по длинной и ровной ветке. Из незаменимой веревки, которую таскал Молчун, надергали прочных ниток, кусочек коры превратился в поплавок. Крючок смастерили из застежки значка, который обнаружился в кармане у Левушки.
Рыбаки выбрали место у реки, где была небольшая заводь, и стали ловить рыбу.
Молчун и Колдуита тем временем занимались устройством лагеря: расчищали место для ночлега, таскали ветки для шалаша, собирали дрова.
Коська-Камчатка, по совету Колдуиты, забрался на большой Финти-Фляк и срывал крупные плоды, которые в несметном количестве росли на дереве.
Затем Коська вырезал шесть небольших палочек, заострил их с двух концов. Как раз подоспели рыбаки. На кукане болталось шесть крупных рыбин. Коська ловко почистил их и стал нанизывать рыбины на заготовленные рожны. Острым концом он вставлял рожны в землю, наклоняя их в сторону костра.
Вскоре рыба на рожнах, потрескивающая золотистой корочкой, была готова, и Коська позвал всех к костру.
Кажется, еще никогда они не ели с таким аппетитом. А когда костер прогорел и остались одни красные угольки, мальчишки закопали в них плоды Финти-Фляка, которые по вкусу очень напоминали картофель.
…Яркая звезда висела прямо над шалашом. Казалось, что она совсем близко и до нее можно долететь на воздушном шаре…
В шалаше пахло душистой травой, листьями и корой. Сквозь просветы в ветках пробивались звездные лучики, но если прищуриться и найти щелочку побольше, звезда становилась видна целиком.
Мальчишки долго ворочались – шалаш оказался тесноват для шестерых. Молчун решил ночевать у костра.
Он подбросил в тлеющие угли дров, разровнял подстилку из травы и веток и лег рядом. Прогретая у костра земля приятно грела через зеленую постель, и Молчун сразу же крепко заснул, даже не успев сосчитать до ста.
…Акульке снился страшный сон. Как будто откуда ни возьмись появились слухачи и смотрачи Цертуры, связали ему руки его же собственной веревкой и потащили к реке. На голову ему набросили мешок. Но Молчун не давался, изворачивался, и тогда его больно стукнули. Он хотел дать сдачи обидчикам, но руки были связаны, и акулька решил позвать на помощь новых приятелей, закричал и… проснулся.
