Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
— Я знаю… остальные… все?..
Я и сам видел уже, что все живы, хотя они, как и я, с ног до головы были в крови.
— Негры? — у меня наконец восстановился нормальный голос. И Йенс, не спуская с меня глаз, тихо сказал:
— Последних ты убил у выхода. Там, где стоишь, Олег.
Я машинально оглянулся. За моей спиной в самом деле был выход из пещеры.
— Где этот! — торможение отхлынуло, я стал прежним. — Этот, который говорил… Раде, назад!!!
Я увидел всё сразу.
Лепившуюся к стене лестницу, уводящую на кольцевой балкон под потолком пещеры.
И — грузную, невысокую фигуру на верхних ступенях лестницы… с пистолетом в руке.
— Колька, убей его! — крикнул я, выхватывая наган. — Колька, убей!.. Автомат!..
Выстрел.
Раде упал, придерживаясь рукой за перила. В следующую секунду я — не знаю, как! — оказался на балконе за спиной этого, с пистолетом. Прямо возле динамика, закреплённого в перилах, одного из многих. Стоящий с пистолетом обернулся, и я увидел, что араб — испуганные маленькие глазки, какой-то комбинезон… Я выстрелил, он покачнулся, но, удержавшись рукой за ограждение, выстрелил в ответ. Меня ударило в левое плечо, толкнув назад… я выстрелил второй раз и увидел на этот раз, как пуля отлетела от комбинезона.
Выстрелить в меня ещё раз он не успел — тяжёлый удар калашниковской пули в правый бок швырнул араба на стену. Я бросился вперёд, перепрыгнул через слабо копошащееся тело. Раде внизу шевелился… Я, перелетая через ступеньки, ринулся вниз… Ясо успел первым, подхватил македонца… Я упал рядом на колени.
— Чёрт, как больно… — Раде отнял руку от бока. — Пистолет, вот так штука… — его красивое лицо исказилось, и я вдруг понял, что македонец умирает. — Князь, я что-то не вижу тебя, тут очень темно… свет!.. Включите… свет… Зорка!.. Позовите Зорку… я… я не хочу так… Как неудачно… — он перешёл на македонский, а мы стояли и сидели вокруг него. И ничего не могли сделать. Потом он нашарил мою руку и ясно сказал, улыбнувшись: — Я счастлив, что был с тобой до конца, князь.
Горлом у него хлынула кровь. Раде несколько раз дёрнулся — и его не стало.
Игорь принёс Олега и положил рядом. Глядя на меня, тихо сказал:
— Вот и ещё одного нашего не стало… Теперь только ты, я, да Сергей на корабле. Из всех наших парней, Олег. Из всех.
— Где эта паскуда?! — прохрипел Ясо, вскакивая на ноги. В его руках алыми отблесками вспыхнули кинжалы.
С площадки упала вниз, тяжело ударилась и раскололась, как спелый арбуз, голова с налитыми ужасом глазами. Мы посмотрели вверх. По лестнице тяжело спускался Йенс (и когда успел туда взлететь?!) с окровавленным топором в руке.
— Почти уполз, — сказал немец. — Хотя бок ты ему прострелил, Коль… Олег, там проход, про которые ты рассказывал, только он не работает.
— Филиал Города Света… — я поднялся. — Коль, спасибо, ты мне жизнь спас… Я и не думал, что у него комбинезон пуленепробиваемый…
— Ребята, неужели мы три сотни положили? — неверяще оглядывался Ромка, зажимая грудь справа, где куртка висела лохмотьями, набухшими кровью.
— «Мы», — хмыкнул Колька. Подумал и согласился: — Ну, сотни две наши. А остальные… — и он покосился на меня. — Только фарш летел…
— Олег, ты ранен, — Йенс подошёл ко мне. — Пуля в плече, ты не чувствуешь? Пошли, я выну… — мы отошли к лестнице, я сел, тихо попросил:
— Пальцы мне разожми, я клинки не могу выпустить…
— Сейчас… — Йенс усмехнулся. — А ты знаешь, что ты в крылатого пса умеешь превращаться? Все видели, но молчат, потому что не верят… Как ты на балюстраду махнул…
— А ты? — по какому-то наитию спросил я. Немец, надрезая мне плечо, кивнул обыденно:
— И я тоже.
— Я за собой первый раз это на Кавказе заметил, почти четыре года назад, — признался я. — Только тогда не понял, что к чему, а уж в Америке Юджин мне сказал, что видел, как я… с-с-са-а!..
— Всё, — Йенс бросил окровавленный кусочек на пол пещеры. — Ну что, будем шить. Негры, я думаю, сюда явятся не скоро.
— Это точно, — согласился я, откидываясь затылком на ступеньку. — Йенс. А как я скажу, что… Ленке и Зорке, что… я же ни разу этого никому не говорил, Йенс… всегда на глазах…
— Придётся сказать, — ответил немец, вдевая в иголку самодельную нить из кривобокой маленькой склянки с кустарным спиртом. — Но это ещё не скоро. Мы все можем просто не дойти. Так что не беспокойся особо.
* * *Мы вынесли ребят туда, где не было дождевых струй и сырых, шепчущих джунглей. Я не знаю, как нам это удалось. Я вообще не знаю, как мы выбрались обратно. Знаю, что было утро, и земля под палашом поскрипывала камешками и упругими корешками.
— Он мог вернуться, — сказал я Йенсу, когда мы закончили копать. — Ему предлагали. Ему и Ленке. Понимаешь, он мог вернуться. А вместо этого…
— Кладём их? — спросил Игорь.
— Да, — я поднялся с камней — с тех самых, на которых мы недавно сушили свою одежду, возле которых, дурачась, боролись в тёплой траве. — Кладём. Тайне барабанов Пацифиды конец. Всё очень тупо.
Возле города Кабула —
В рог труби, штыком вперёд! —
Захлебнулся, утонул он,
Не прошёл он этот брод,
Брод, брод, брод вблизи Кабула.
Ночью вброд через Кабул-реку!
В эту ночь с рекой бурлившей эскадрон
боролся плывший
Темной ночью вброд через Кабул-реку.
В городе развалин груды —
В рог труби, штыком вперёд! —
Друг тонул, и не забуду
Мокрое лицо и рот!
Брод, брод, брод вблизи Кабула,
Ночью вброд через Кабул-реку!
Примечай, вступая в воду, — вехи есть
для перехода
Темной ночью вброд через Кабул-реку.
Солнечен Кабул и пылен —
В рог труби, штыком вперёд! —
Мы же вместе, рядом плыли,
Мог прийти и мой черед…
Брод, брод, брод вблизи Кабула,
Ночью вброд через Кабул-реку!
Там теченье волны гонит, слышишь — бьются
наши кони?
Темной ночью вброд через Кабул-реку…
Взять Кабул должны мы были —
В рог труби, штыком вперёд! —
Прочь отсюда, где сгубили
Мы друзей, где этот брод,
Брод, брод, брод вблизи Кабула.
Ночью вброд через Кабул-реку!
Удалось ли обсушиться, не хотите ль
возвратиться
Темной ночью вброд через Кабул-реку?
Провались она хоть в ад —
В рог труби, штыком вперёд! —
Ведь остался б жив солдат,
Не войди он в этот брод,
Брод, брод, брод вблизи Кабула.
Ночью вброд через Кабул-реку!
Бог простит грехи их в мире… Башмаки у них,
как гири,
Темной ночью вброд через Кабул-реку…
Поверни от стен Кабула —
В рог труби, штыком вперёд! —
Половина утонула
Эскадрона, там, где брод,
Брод, брод, брод вблизи Кабула
Ночью вброд через Кабул-реку!
Пусть в реке утихли воды, не зовём уже
к походу
Темной ночью вброд через Кабул-реку
…В середине июня, продравшись через полосу прибрежных мангров, мы вышли к побережью Пацифиды на западе, пройдя континент насквозь.
