Виктор Сафронов - Жди свистка, пацан
Настроение прекрасное. Кухня ресторана великолепна и хотя она дороговата для педиатра, но зато в самый раз для Ассенизатора.
* * *
Очень удивился, когда после чудесного раннего ужина находясь в прекрасном расположении духа, сидя в баре аэропорта «Сочи» рассеянно глазея по сторонам, случайно увидел себя вернее свое изображение в экстренном выпуске телевизионных новостей.
Начало показа зрителей должно было заинтриговать. Сначала была продемонстрирована большая во весь экран чуть смазанная фотография. Ничего себе фотогеничен, похож на актера Игоря Бисептолова, в основном играющего правильные роли молодых депутатов и прогрессивных бандитов, борющихся с засильем первых лиц в криминальной пирамиде. Помните, как он принципиально в нашумевшем фильме «Идиот преступления и наказания» говорил: «Напустили всюду свежего ветра перемен дышать нечем… Поэтому я вашу кошку есть не буду…» Очень живо и достоверно. С чрезвычайно широким спектром разных мнений. Но это, так, неуместные воспоминания…
Налюбовавшись изображением периферийным или иначе боковым зрением, заранее скорчив рожу в висящую над головой камеру слежения (напомню — дело происходит в аэропорту) посмотрел за реакцией людей стоящих и сидящих рядом со мной. Они лениво смотрели в экран.
Люди привыкли к крови, насилию, убийствам. Казалось, такие картинки и комментарии к ним сегодня просто необходимы и предназначены в их повседневной жизни для улучшения пищеварения во время еды и пополнения положительных эмоций.
Боже! Куда катиться этот мир? Хватит ли для всех места в той пропасти безнравственности, куда мы летим?
Думаю. Должно хватить.
В теленовостях пошел следующий сюжет: из разбитого, взорванного израильского автобуса, выносили увесистые куски человечьего мяса… Вслед за этим заискрилась реклама о женских прокладках… Выражение на лениво жующих и пьющих лицах не изменилось.
* * *
Однако на этом открытия и сюрпризы сегодняшнего дня не закончились.
По большому телевизору показали интересные кино, в котором подозрительный тип очень похожий на меня, что-то проделывал с двигателем разбившегося вертолета. Он воровато оглядывался и что-то резкими отточенными движениями вытворял в механической начинке. Вот он достал подозрительную коробочку и примостил ее внутри. Сейчас, спрыгнул с приставной лесенки. Поднял ее на плечо и пошел прямо на камеру. Ну, просто загляденье вылитый испанский мачо любимец миллионов женщин — Эрнесто Будильёс. Как хорошо видно его лицо такое мужественное открытое, но сейчас отстраненно-сосредоточенное… О, он безусловно понимает, что будут жертвы… Он заранее их внутренне оплакивает, но сделать ничего не может… В судьбу вмешались иные потусторонние силы. Рок. Фатум. Предназначенье.
В авиакатастрофе погибли… Шел перечень фотографий, среди которых увидел и того, ради которого все это задумывалось и совершалось.
Ну откуда мне было знать, что в ангаре стоят специальные видеокамеры (хотя у меня есть подозрение, что где-нибудь на стене об этом была предупреждающая надпись) которые по желанию клиента постоянно направлены на место стоянки самолета и в режиме медленной съемки снимают все, что двигается в сенсорном поле. Они автоматически срабатывают на любое движение в зоне их деятельности. Отснятые кассеты вынимаются один раз в неделю. Их никто никогда не смотрит. Могут полюбопытствовать только в том случае, если произойдет что-то уж совсем необычное и сверхъестественное. Судя по телевизионной трансляции, этот момент наступил…
Оказывается, в Сочи (вот уж где-где никогда бы не подумал) бояться своих доморощенных террористов — лиц кавказской национальности. В основном местного производства и сборки, т. е. обучения. Поэтому в местах с повышенной степени опасности, постоянно проводятся мероприятия направленные на пресечение и профилактику террористических актов. Там наблюдают, фиксируют, следят, успешно доносят и с восторгом рассказывают обо всём, что удалось заснять на пленку.
Все показанное для меня явилось откровением и служило весьма познавательным материалом для размышлений. Можно было бы в старости весело над этим посмеяться. Остается только до нее дожить. Так как то, что показали уже через несколько мгновений, очень мне не понравилось.
В режиме прямого репортажа, ушлый ведущий, трындел на своем журналистском языке из гостиничного номера за сто тридцать пять долларов в сутки, в котором я жил несколько дней. А неприятный дежурный портье, тыча в мою фотку пальцем, оживленно кивал головой, и делал это с таким видом, как будто застал в постели дочери собственного деда. Мол. «Да, это тот самый гад, которого вы все разыскиваете».
Вот ведь, скотина!
А как же хваленные, демократические ценности? Гарантии неприкосновенности личности? Невмешательство государства в личную жизнь гражданина?
Если бы знал, что у них все, что предусмотрено нашей родной Конституцией, так безобразно топчется ногами репортеров и журналистов. Ноги моей там точно бы не было. Вместе с моими сто тридцатью пятью долларами за сутки проживания. Мерзавцы!
Помнится мне, что отпечатки своих пальцев, перед сдачей ключа и снятия с регистрации, я вроде как все протер-вытер. А, ну, как не все?
* * *
Я ведь в аэропорт не просто так, с визитом вежливости прибыл. У меня в руках уже был билетик, такая симпатичная специальная бумажка. По этой бумажке должен был, заняв место у окна комфортабельного авиалайнера, через пару часов приземлиться в Праге прекрасном городе, освобожденном Красной Армией от фашистского ига, в далеком, но памятном 1945 году.
Знать не судьба была мне там побывать и полюбоваться знаменитыми мостами через Влтаву и Пражским Градом. Побаловаться знаменитым чешским пивком с кнедликами. Ладно. Еще успеем. Сейчас проблема переходит совсем в другую плоскость. Выжить. И желательно не быть пойманным наймитами демократов милицейскими молодцами из ведомства по борьбе с терроризмом.
Чтобы не светиться перед сотрудниками службы охраны и агентами в штатском, вынужден был хитрить и изворачиваться.
Недопив кофе, сполз полиэтиленовым пакетом с высокого барного стула. Прихрамывая и уменьшившись росточком сантиметров на десять, отправился на поиски любого места, где интеллигентному доктору можно было недельку, другую спокойно пересидеть это тревожное время. Задача на грядущий час, поскорее избавиться от собственного паспорта.
Это была та еще улика. С ним на руках можно было, как Родя Раскольников сразу выходить на центр круга, кричать «вяжи меня, робята» и признаваться в содеянном. А все потому, что опять же из-за боязни террористов, все данные этого документика были тщательно переписаны в регистрационную книгу гостиницы.
