Юлия Андреева - Изнанка веера. Приключения авантюристки в Японии
После чего мы все, вздохнув с облегчением, разошлись.
До сих пор не понимаю, что хотел сказать этим наш Папа-сан? Да и кто их поймет – японцев…
Госпиталь
Буквально сразу после нашей совместной поездки на море Такэси-сан начал покашливать.
– Не надо было ему лезть в воду, – озабоченно качала головой Линда. – Все-таки старик, мог бы себя поберечь.
Но Такэси-сан заболел куда серьезнее. Оказывается, врачи давно уже поставили ему диагноз: рак легких. И теперь мерзкая болезнь начала выползать наружу, точно разбуженный приливом краб.
Госпиталь, куда положили старика, был в другом городе и мы с Линдой решили поехать к нему. Надо сказать, что я была обижена на Такэси за то, что тот запретил Акире приходить в клуб. Но тут уж было не до обид.
Рано-рано утром мы вышли из дома и, купив цветы, отправились на автобусную остановку. Повезло, что Линда хорошо говорила по-японски, так что нам не пришлось плутать.
Автобус ехал минут сорок. Мимо окон мелькали небольшие деревеньки и затопленные прямоугольники рисовых полей. На конечной станции мы вызвали по телефону такси и еще через несколько минут были у здания больницы.
Предварительно созвонившись с Такэси, Линда узнала отделение и номер палаты, так что обошлось без сложностей.
Вдоль коридоров, выкрашенных серой краской, стояли каталки и однообразные больничные шкафчики. Маленькая палата также не блистала роскошью: кроме Такэси в ней находились еще три старика. Неприятный запах лекарства и самой болезни шибанул в ноздри.
Понюхав цветы Такэси барским движением сунул их вошедшей в палату женщине.
– Это мой ребенок, – представил он свою дочь. Нас назвал по именам.
Дочери Такэси-сана было лет сорок, она с поклоном приняла цветы, учтиво поблагодарив нас.
Видя наше смущение старик представил нас своим соседям по палате преподавателями русского языка в одной из школ Такамацу.
Вообще я не стесняюсь своей работы. Танцовщица, что в этом плохого? Но в Японии все не так. И большинство японцев скорее примут проститутку, встречающуюся с клиентами в отдельной комнате без свидетелей, нежели девушку, танцующую в полуголом виде перед публикой.
В госпитале мы пробыли минут тридцать. Затем старик выпроводил нас, сунув Линде деньги на дорогу в оба конца.
Когда после госпиталя Такэси-сан и его старики-разбойники снова наведались в клуб, предводитель «банды» почти ничего не видел. Болезнь и борьба с ней отняли у него зрение. Тем ни менее, он продолжал шутить и балагурить, распевая под караоке стихи собственного сочинения, чем доводил до коликов даже своих погрустневших от предчувствия скорой разлуки товарищей.
Борьба с лишним весом
Девчонок, приезжающих работать в Японию, подстерегают множество проблем, о которых они, может быть, даже и не подозревали дома. Например, полнота. Казалось бы, что может быть проще – не ешь и не будешь полнеть. Но – легко сказать, да трудно сделать.
Девушки начинают полнеть, потому что у них в первые два-три месяца останавливается менструальный цикл, очень важный для женского организма. Возможно проблема в том, что приходится пересечь несколько часовых поясов, и день и ночь меняются между собой местами. Или же оказывает влияние непохожий на наш климат. Понятия не имею, отчего это происходит, но страдают все.
Страдают – потому что это тяжело физически: распухают ноги, постоянные боли и тяжесть внизу живота, ощущение распирания. И так день за днем. Кроме этого начинаешь подозревать, что беременна.
Медицинская страховка, ясно дело, есть. Но она не распространяется ни на стоматологию, ни на гинекологию. А идти к врачу за свои кровные – жаба душит – дорого!
Опытные девицы таскают с собой гормональные таблетки, искусственно вызывающие менструацию, но одновременно и вызывающие полноту.
Прибавьте изменение суточного режима, к которому организм еще должен привыкнуть. Кроме того, встречаясь с японцами почти что всегда первым делом отправляешься куда-нибудь покушать, отказ приравнивается к оскорблению. К тому же во многих клубах девочки обязаны не только пить, но и есть заказанные блюда, и это ночью-то!
При этом в тех же клубах приспособились извлекать выгоду даже из того, что девочки полнеют от клубной еды, штрафуя их за каждый лишний килограмм.
В такой ситуации каждый спасается как может.
Наша компания записалась в спортивный зал и бассейн, куда мы и наведывались по нескольку раз в неделю.
Накладно конечно. Но, как говорил мой брат, отправляя меня на работу во вторую Японию, главное не перевозить через границу в Россию лишний жир.
Японские спортивные залы ничем не отличаются от наших, бассейны в которых я была тоже не могли похвастать какими-либо изысками.
Чем японские бассейны отличаются от русских, так это японцами.
По первой дорожке любили ходить толстенные бомбовозихи. Слава Всевышнему, все в закрытых купальниках и шапочках, они чинно бродили одна за другой часа два. Никаких дополнительных упражнений, Боже сохрани от подводной аэробики – вода бы вышла из берегов и нам пришлось бы спасать свои жизни.
Флегматичные кумушки двигаются по бассейну с раз и навсегда выбранной скоростью и в одном направлении. Их спокойствие и равнодушие наводит на мысли о динозаврах, которые из-за огромной массы тела были вынуждены постоянно находиться в воде. Особенно мне нравилась самая толстая тетка, с яркой косметикой и – вся в золоте. С таинственной улыбкой Джоконды она шествовала по эллипсу, словно замешивая сонное зелье.
Две других дорожки предназначались для команд. Когда их не было, мы плавали по этим дорожкам, пока над головами не раздавался бодрый топот и свистки. Молодые люди выстраивались в шеренгу, тренер обходил строй, давая последние ценные указания. После чего они по команде бросались в воду и, подобно акулам, носились туда-сюда, пока все тот же тренер не свистел отбой.
После чего все дисциплинированно вылезали из бассейна и топали в раздевалку.
Интересно, что в японском бассейне никто не играет, не обгоняет друг дружку. Все сосредоточены на предписанных им движениях, кто-то ходит, кто-то плавает определенное количество кругов, для того, чтобы занести еще один полезный день в свой счет правильно прожитой жизни.
Мы так не умели.
Музей-аквариум
Рассказывая о Японии я никак не могу добиться хронологического порядка изложения, путаю последовательность событий. Более яркие эпизоды вспыхивают в памяти, заслоняя собой менее значительные. О чем-то забываешь. Что-то важное будто исчезает из памяти, чтобы потом вдруг появиться, взорваться сверхновой, поражая остротой воспоминаний и эмоциональной наполненностью.
