Анатолий Минский - Князь без княжества
В Табе нашлось несколько приличных кварталов, самая обширная часть города – трущобы, полные грязи, нечистот, худых и покрытых язвами людей на пороге жалких лачуг. Человеческих существ, больше похожих на кучи отбросов. Морской порт, но нет приличной гостиницы или хотя бы постоялого двора. Наших путников приютил монастырь, чей настоятель благосклонно принял сообщение о годичном послушании в Шанхуне.
Алекс наивно полагал, что Хелена сумеет сделать какие-то полезные выводы из сведений о местном хозяйстве. Но Таб не оправдал надежд. Девушка пришла к единственному выводу – их пребывание здесь и бесполезно, и весьма неприятно.
Даже Горан узнал больше, беседуя с торгашами о ценах на местные и привозные товары. Обескураженные исследователи вернулись в монастырь.
Хелена, дабы не вызывать ненужные мысли у окружающих, давно носила местный наряд: черную хламиду, закрывающую фигуру от плеч до щиколоток, белый платок на голове, оставляющий свободным только лицо. Чуть выбивались очки, но здесь ничего не поделаешь.
У своей двери Хелена помедлила.
– Горан?
– Да.
– Почему ты на меня постоянно смотришь?
Бретер, не робеющий при виде направленной на него дюжины шпаг, смешался от простого вопроса.
– Вы мне нравитесь, госпожа Хелена.
Каких усилий стоила эта фраза... Куда подевалась бравада, высокомерные реплики про декоративную половину человечества?
– Заходи. Ты хочешь?
Еще бы! Но он не знал, как правильно объяснить свое к ней отношение. Барышня отлично усвоила местные хозяйственные словечки, благо их очень немного, бытовые понятия... и, похоже, почти ничего не знает про отвлеченные, в том числе – возвышенные материи. Слышала ли она слово «любовь» на имперском?
Во всяком случае, Хелена в тот вечер имела в виду любовь в самом конкретном понимании этого слова, красноречиво сбросив платок и хламиду. Ударила Го-рана по протянувшимся рукам, подвинув к нему ведро с водой и кувшин – мойся сначала. А затем подарила ласки, настолько искусные и изощренные, что немолодой тей не испытывал ничего подобного даже с самыми опытными жрицами любви.
После увлекательной возни на ложе состоялся странный разговор.
– Тебе понравилось?
– Да, моя госпожа!
– Хорошо. Спим.
– Хелена! Моя госпожа! Я никогда не был так счастлив с женщиной!
Возможно, он ожидал каких-то ответных слов, желательно – пылких, не зная, что в мире девушки слово «госпожа» имеет другой оттенок применительно к постельным играм.
– Хорошо. Вижу, тебе плохо без меня. Иногда будем повторять.
Вначале тей подумал, что виновато плохое знание языка, иначе никак, иначе это пошло, низко, неблагородно... Постель возможна по любви, за деньги, еще – по обязательству, когда равнодушным супругам необходимо зачатие наследника. Другие варианты не укладывались в честной гвардейской голове.
Он робко спросил, не желая углублять щекотливую тему, но и не удержался, поражаясь ее искушенности:
– Госпожа Хелена, у вас был муж?
– Только бойфренд.
Горан озадачился. Это еще кто? Супруг, любовник, жених, поклонник? Тем более он не понял ее последние слова, произнесенные перед сном на неизвестном языке:
– Какая еще госпожа... Самая обычная девушка из...
Название города ничего не сказало бы мужчине.
Наутро она объявила, что необходимо перебраться
в столицу более передового государства.
– В Леонидию?
– Нет. В Атену. Тей, у вас очень странный мир – средневековых феодальных правителей, рыцарских понятий, в котором в то же время летают дирижабли и ходят поезда. Нужно за океан, где развиты и промышленность, и финансы.
Горан схватился за голову. Его госпожа живет представлениями своей Родины, где перелет через океан – дело нескольких часов для любого желающего.
Их не пустят на дирижабль! А путешествие на корабле займет примерно месяц вокруг материка, с заходами в порты – все полтора. Не менее трех недель до Арадейса при попутном ветре. В общем, в столицу вражьей страны прибудут не ранее конца лета. Назад – хорошо если к зиме.
Конечно, вояж в обществе Хелены сулит радости сегодняшней ночи. Но Алекс ожидает гениальных прозрений касательно хозяйственного переустройства Икарии. Хотя Горану было абсолютно непонятно, как его воинственный ученик сможет убедить императора и герцогов внять своим советам, предварительно превратив всю верхушку державы в личных врагов.
В другой ситуации Горан поступил бы иначе. Но слишком свежи были воспоминания о сладостном вечере. Не отдавая себе отчета, он попал в зависимость к Хелене, вляпавшись в женскую ловушку, об опасности которой тысячу раз предупреждал Алекса. Прикрываясь самообманом, что путешествие в Атену способствует общему благу, тей приступил к подготовке.
Его товарищ тоже был околдован и опутан женщиной, о чем ничуть не жалел. Нет, жалел, но о другом – что на время вынужден с ней расстаться. А уж что говорить об Иане!
Отъезд Алекса для нее – как отрезать часть себя тупой и ржавой пилой.
Вопреки логике и здравому смыслу она каждый вечер ждала, что в коридоре послышатся знакомые шаги, голоса, грубоватые мужские шутки. Потом супруг зайдет в келью тихо-тихо, чтобы не разбудить малышку. Шепнет: «Как ты, воробушек?» Быстро поужинает, не замечая вкус монастырской снеди, поглядывая на жену и чудесный живой сверток.
Пустоту заполняла иллюзия, что он где-то здесь, где-то рядом, стоит только позвать... Иллюзия рассеялась, а пустота расширила свои владения.
Айна менялась каждую неделю, буквально на глазах. Темные от рождения волосики загустели. Ясные и очень строгие глаза, похожие на две огромные черные жемчужины, серьезно смотрели на мать, вопрошая: где наш папа?
За перевалом. Уехал с другой женщиной и другом, чтобы вернуть себе власть.
Как объяснить это ребенку, если сама толком не понимает – зачем? Завоевание империи займет много времени, если не всю жизнь. Малышка раньше начнет задавать вопросы, нежели Алекс вернется.
Иана боялась, что муж запрет ее в северной башне и будет появляться раз в две недели? Прошло и две, и четыре недели, их с Айной никто не навестил. Выходит, та участь – не самая горшая.
Глава пятнадцатая
В казармы нельзя, неизвестно, что там за порядки. Разумнее всего в особняк к Еве Эрланд, которая теперь Ева Мэй, по фамилии Терона. Алекс сделал круг над ним, увидел свет в окнах, но приземлился на мостовую в трех кварталах, с удовольствием размяв затекшие в долгом полете ноги. Вдруг жилище друзей под наблюдением? Проще послать какого-нибудь человечка с поручением.
