Минель Левин - Граница
По-видимому, нарушители не пострадали. Едва Петренко разрядил обойму и тоже скрылся за печкой, как из соседней комнаты ответили выстрелом.
Петренко приводил Ибрагима в чувство.
Резников приглядывался к окуркам. Одни из них были смяты гармошкой. Резников хорошо знал эту привычку курильщиков. Другие оказались гладкими, чуть стиснутыми зубами.
Резников достал портсигар и все окурки высыпал в свободное отделение. Он знал: на следствии пригодятся.
В соседней комнате пытались сорвать раму.
«Если старик закрыл ставни на замки — ничего не получится! — подумал Резников. — А если не закрыл?»
Ибрагим был еще в таком состоянии, что говорить не мог.
«Да, а что, если он их не закрыл?»
— Напрасно стараетесь! — решительно крикнул Резников. — Дом окружен. Сдавайтесь!
В соседней комнате стало тихо. И вдруг там прозвучал выстрел. На пол рухнуло чье-то тело.
Дверь приоткрылась. Показался неизвестный. На руках у него лежал человек с простреленной головой. Опустив труп на пол, неизвестный поднял руки.
— Это я помог вам, — произнес он на русском языке. — Я убил его и сам сдался. Пожалуйста, учтите это...
Так профессиональный убийца Тумаков совершил свое последнее преступление.
— И имейте в виду, что нас было четверо, — торопливо добавил он. — Один отстал, ищите около падения лавины... Нас здесь двое, а Тугай, если еще не поймали, значит улизнул.
И тут подъехал Саттар. Задыхаясь от быстрого бега, он сообщил пограничникам, что обнаружил след.
Резников приказал Петренко караулить задержанного, а сам побежал к старому посту.
На спуске с холма еще сохранился след. Резников указал на него Барсу, и тот уверенно повел к развалинам поста.
У проруби Резников различил лыжный след, возле которого опускалась палка с поломанным кольцом. Значит, здесь был Саттар. Всё правильно.
До развалин оставалось совсем немного. И вдруг путь пересек новый след. Овчарка, не задумываясь, свернула на него.
«Выходит, на посту нарушителя больше нет!» — подумал Резников, отпуская поводок.
След вывел к мусульманскому кладбищу.
Теперь вокруг стояли безмолвные, таящие смерть, гробницы. Резников осторожно пополз между ними, сжимая пистолет в руке.
«Здесь!» — решил он, наблюдая за овчаркой.
— Голос! — шепнул Резников.
Барс залаял.
Из крайней гробницы показался браунинг. И в тот же миг Резников метким выстрелом вышиб его.
— Фас! — крикнул он.
Барс бросился к гробнице.
Глава двадцатая
НА РАССВЕТЕ
Старшина Каримов доложил лейтенанту Ганиеву, что к заставе подъезжает машина.
— Стройте людей! — приказал Ганиев, выбегая навстречу.
Узнав полковника Воронкова, часовой поднял шлагбаум.
«Газ-69» скользнул светом фар по лицам выстроившихся пограничников.
— Застава, смирно! — скомандовал лейтенант.
Полковник молча выслушал рапорт. Он поздоровался с пограничниками и, разрешив им разойтись, прошел в канцелярию. Остановился у схемы участка.
Ганиев показал, где наряд Обручева обнаружил следы и куда, по всей вероятности, идут нарушители.
Полковник переспросил:
— Вот здесь, значит, сейчас находится наряд во главе с триста одиннадцатым?
— Так точно! — ответил Ганиев. — Старший сержант Резников и Петренко.
Полковник кивнул.
— А здесь патрули?
— Совершенно верно.
— Ну что же, — сказал Воронков, набивая трубку. — Предположим, что пока всё в порядке.
На рассвете вернулся наряд сержанта Обручева. Николай ослабел. Дружеские руки подхватили его, помогли слезть с коня.
Поддерживая сержанта, Ганиев открыл дверь в медицинский пункт. Наташа спала в кресле. Он позвал ее.
— Что случилось? — Наташа вскочила.
— Товарищ Демина, надо срочно... — И Ганиев показал на Обручева.
— Что с вами? — Она подбежала к нему, захлопотала. — Товарищи, ведите его. Осторожней, пожалуйста... Вот так... Спасибо. Потерпите, Коленька. Я сейчас... Да помогите же снять с него одежду!..
Обручев заскрипел зубами. Его била дрожь.
— Дайте ножницы. Он, наверное, сломал руку.
Она разрезала рукав гимнастерки. Обнаружилась опухшая рука.
— Потерпите, милый. Пожалуйста, потерпите, — ласково уговаривала Наташа. — Я знаю, это очень больно... Но ведь после укола не так?.. Ну, вот видите... — И шепнула лейтенанту: — Нужно срочно везти в больницу.
В медпункт вбежал старшина Каримов.
— Санитарная машина прибыла! Полковник вызвал...
В канцелярии начальник отряда расспрашивал Гебридзе. Одобрив действия капитана Демина, полковник заметил, что наряд Обручева, несомненно, напал на след отвлекающей группы. Эта уловка врага была хорошо известна Воронкову. Он немедленно соединился с начальником штаба, приказал бросить на границу вспомогательные подразделения.
В комнату вошел лейтенант Ганиев. Полковник нанес на карте воображаемый маршрут движения второй группы нарушителей.
— Итак, скорее всего, они собираются выйти на шоссе, к районному центру... Ваше решение, лейтенант?
Ганиев смутился. Он, да и не только он — все офицеры части прекрасно знали эту черту начальника отряда: разъяснять, если нужно подсказывать, но никогда не решать за других.
— К старому посту нужно послать наряд.
— Поздно! — отрезал полковник.
— Выслать дополнительные патрули вот сюда и сюда, — предложил Ганиев, склонившись над картой.
— Хорошо, — одобрил Воронков, набивая табаком трубку. — И еще вот что: отдайте распоряжение, чтобы до прибытия капитана Демина ни одну машину, следующую вниз, дальше шлагбаума не пускать.
— Есть! — ответил Ганиев.
— И немедленно передайте то же на другие заставы.
— Есть!
— Все машины будете проверять лично, — распорядился полковник. — Если подъедет шофер Игнатюк, сообщите мне.
«Ведь это он купил билет до Актюбинска, — подумал полковник. — Надо его прощупать».
— Есть!
— Вы запомнили фамилию?
— Так точно, — подтвердил лейтенант. — Шофер Игнатюк.
Полковник отпустил Ганиева и произвел дополнительный обыск убитого нарушителя, доставленного на заставу. Обратил внимание на буханку хлеба. Попробовал ее на вес и осторожно полоснул ножом. В хлеб была запечена в жаростойкой коробке портативная радиостанция.
Телефонный звонок заставил полковника прервать работу. Он подошел к аппарату и коротко бросил в трубку:
— Слушаю!
Взволнованный девичий голос сообщил ему, что со стороны кибитки Ибрагима слышатся выстрелы, а Саттар обнаружил следы возле старого поста.
