Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 6
Голос Хоро дрожал. Интересно, подумал Лоуренс, это из-за сдерживаемой ярости от того, как он строил из себя дурачка, или же она изо всех сил старалась не рассмеяться.
Хоро глотнула еще спиртного — заодно проглотив слова, какие у нее еще оставались — и икнула.
Потом они оба погрузились в молчание; каждый пытался предугадать действия другого. Моргнули раз — и солнце опустилось чуть-чуть. Моргнули еще — и на небе зажглась новая звезда.
Люди, собравшиеся вокруг костра, развеяли свои невзгоды в веселье празднества. Неважно уже, торговцы здесь были или лодочники. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее впустую. Музыка флейт, гром барабанов, песни, шутки об их невезении. Часть женщин, взявшись за руки, исполняли какой-то обольстительный танец; кто-то с бутылками в руках неуклюже отплясывал рядом.
Лоуренс изо всех сил думал, о чем сейчас может думать Хоро. И вдруг он осознал, что совсем скоро, когда Хоро выпьет достаточно много, она начнет резвиться. В атмосфере, что их окружала, она недолго будет сидеть рядом с ним. Посреди такого празднества она не захочет тратить время, меряясь умом с задумчивым торговцем.
Хоро подняла голову и заглянула Лоуренсу в лицо. Должно быть, она собиралась и дальше с ним не разговаривать, раз уж пообещала ему, что не будет. Но ей не хотелось просто оставлять его наедине со своими мыслями. Просто она так устроена.
Поэтому Лоуренс ответил любезностью на любезность и, в свою очередь не глядя на Хоро, забрал у нее бутыль.
— Когда есть спирт, и холод не так мучает.
Хоро улыбнулась… похоже, это была реакция на их общее упрямство. Наконец она легонько притронулась к руке Лоуренса и встала. Ей хотелось танцевать, но она опасалась, что уши и хвост могут выбиться из-под балахона, если он задерется.
Глаза Хоро сияли. Так же они сияли, когда Хоро читала о том, как когда-то давно развлекалась в Ренозе. Если она сейчас слишком увлечется весельем, то вполне может выпустить наружу хвост и заработать себе прозвище, что-нибудь вроде «Метлохвостки» — а может, даже перекинуться в волчицу и устроить настоящий хаос. Этого допустить было ни в коем случае нельзя.
Хоро тщательно оправляла балахон и затягивала пояс. Похоже, она решительно настроилась танцевать и развлекаться. Пока Лоуренс смотрел, как она готовится, ему на ум пришла отличная фраза.
— А почему бы тебе не принять волчье обличье и не вытя-…
Фразу он не закончил. Не потому что Хоро изменилась в лице, не потому что она его прервала… едва ли она вправду станет перекидываться в волчицу, и то, что он шутил, было очевидно. И даже не потому он не закончил, что чересчур смутился. Просто он не мог представить себе, чтобы Хоро приняла волчье обличье ради кого попало.
Лоуренс знал почему… и этот вывод повлек за собой следующий.
Хоро улыбнулась; лицо Лоуренса помрачнело. Он понял наконец, почему она на него рассердилась.
— Ох уж…
Хоро рассмеялась. Потом огляделась — и вдруг пригнулась. Обвила руками шею Лоуренса и пристроила свое легонькое тело у него на коленях. Любой мужчина пришел бы от такого в восторг, но Лоуренс сейчас был настолько зол, что ему было не до нее.
— Если польстить свинье, ее можно заставить хоть на дерево полезть, но если льстить самцу, он только голову теряет… помнишь, я тебе говорила это?
Губы Хоро придвинулись вплотную к его уху; их лица едва ли не соприкасались. Лоуренс знал, что она сейчас смотрит на него из-под полуопущенных век. И еще он знал, что огляделась она вовсе не для того, чтобы убедиться, что никто не смотрит… а прямо наоборот.
Неподалеку от них Рагуса закрывал руками глаза Коула, а тот отчаянно пытался высвободиться. Рагуса хохотал. Остальные вокруг тоже смеялись, наслаждаясь пищей и вином.
Лоуренсу не было стыдно… лишь грустно.
— Ты бы на моем месте тоже рассердился, правда?
Ее голос, когда она гневалась, производил невероятное впечатление. Услышав его, любому бы показалось, что Хоро вот-вот откусит ему уши.
Но истинный страх был в другом.
Хоро, похоже, была совершенно неспособна убивать свою добычу быстро; она предпочитала долго и мучительно играть со своей жертвой, прежде чем нанести наконец последний удар.
— Пфф.
Хоро разжала руки и выпрямилась, глядя на Лоуренса сверху вниз и скаля клыки.
— Покажи мне, как сильно ты раскаиваешься.
Хоро прижала палец к его носу, и Лоуренс ничего не мог сделать в ответ. Она улыбнулась, встала и развернулась невесомо, как от порыва ветра. Остались лишь тепло ее тела да сладкий запах.
Но вовсе не улыбка Хоро запечатлелась в памяти Лоуренса. Ибо для рук, держащих завязки кошеля, это была очень, очень страшная улыбка.
— Как сильно я раскаиваюсь? — прошептал Лоуренс себе под нос, делая очередной глоток.
Изначально он думал, что Хоро размышляла над задачкой с монетами, потому что у нее острый ум. Она ведь прекрасно знала, когда Лоуренса воодушевить, когда высмеять. И ее невероятный ум действительно был большим подспорьем. И потому-то он предположил, что она любит разгадывать загадки. Но он ошибался.
Рагуса тоже подкинул загадку. «Река течет… но почему?» Теперь Лоуренс понимал. Люди, подобные Рагусе, могут делать свое дело лишь благодаря тому, что река никогда не перестает течь. Но они никогда не предполагают, что река и будет течь впредь… они всегда благодарны речным нимфам за их доброту.
Обычно Хоро злится на Лоуренса, когда он ей недостаточно доверяет. Но когда вопрос о доверии не стоит, Лоуренс иногда не замечает важных вещей. К примеру, если кто-то все время получает письма от своей любимой, ей, скорее всего, нравится писать письма. Но если он попросит ее помочь ему написать письмо для кого-то еще, она, конечно же, расстроится.
Хоро помогала Лоуренсу обдумывать разные вещи, но не это делало ее счастливой. Вот на что намекал Рагуса. И если взглянуть под таким углом, все становилось очевидно. Хоро делала все это вовсе не от любви к решению задачек, но Лоуренс этого совершенно не замечал… потому-то она и сердилась.
Он поник. Хоро всегда преподавала ему уроки. И поэтому на ее улыбку было так тяжело смотреть.
Лоуренс выпрямил спину и сделал еще глоток.
— Ну и как же мне показать, что я раскаиваюсь?
Он выдохнул, выпустив вместе с воздухом спиртовые пары, и поднял голову, чтобы посмотреть на танцующую Хоро. У него было ощущение, что и она кидает на него взгляды время от времени. Это заставило его поежиться при мысли о с таким трудом заработанных деньгах, которые ему предстоит потратить в качестве «извинения», чтобы ее ублажить.
