Андрей СЕРБА - ИСКАТЕЛЬ.1980.ВЫПУСК №4
— Прошу вас, — попросил Мейсон, — рассказать все обстоятельства дела.
— Около двух недель назад, — начала миссис Джордан, — Элеонор сбежала с Дугласом Хепнером.
— А кто такой Дуглас Хепнер?
— Бродяга, путешественник, ловец фортуны. Он насквозь фальшивый, как трехдолларовая банкнота.
— Она сбежала, чтобы выйти замуж?
— Так, по крайней мере, она нас оповестила.
— Вы не были на церемонии бракосочетания?
— Конечно, нет. Они просто сбежали. Мой муж, мой отец и я уезжали на уик-энд. Когда мы вернулись, то нашли дома телеграмму, в которой сообщалось, что они поженились.
— Откуда была телеграмма?
— Из Юмы, штат Аризона.
— Так вы не думаете, что они действительно поженились?
— Я не знаю, что и подумать, мистер Мейсон. Я уже давно перестала понимать Элеонор. А тут еще эта фотография в газете… ее многие узнают… Вот почему я так спешила к вам. Да-да, конечно, — заторопилась миссис Джордан. — Элеонор уже раз пять подпадала в переделки. И каждый раз кто-нибудь приходил ей на помощь и выручал ее. Больше всех ей потворствовал отец и… одним словом, она его любимица. Но она сильно испортилась. Элеонор считает, что может окрутить любого мужчину. Она ведь очень привлекательна и пользуется этим!
— Вы ненавидите ее, не так ли? — сухо спросил Мейсон.
— Да, вы правы, я не люблю ее, — вспыхнула миссис Джордан. — Она уже с пятилетнего возраста оказывает разрушительное воздействие на отца.
— Ваша мать жива?
Она отрицательно покачала головой.
— Вы сказали, что Элеонор — ваша сводная сестра?
— Я объясню вам, мистер Мейсон. Я родилась, когда отцу было тридцать лет. Сейчас мне двадцать… вернее, тридцать. Отцу — шестьдесят. Мать умерла, когда мне было пять лет. Затем, когда мне исполнилось восемь, в жизнь отца вошла эта Салли Ливен.
— Мать Элеонор?
— Да. И с того самого момента, когда она встретила моего отца, у нее появилась совершенно конкретная, четкая идея. Она вцепилась в него всеми когтями и выжала из него все, что могла. Она пела отцу дифирамбы и кричала на каждом шагу, что обожает каждый волосок на его голове. Она хотела иметь свою семью, и Элеонор явилась результатом этой затеи не потому, что Салли Ливен была привязана к семье, а просто она хорошо уяснила себе, что, покуда у отца есть я, она не сможет верховодить. Только ребенок ее и отца…
— Она умерла?
— Да, причем совершенно неожиданно. Скажу вам честно, мистер Мейсон, я не лицемерка. Когда мне исполнилось одиннадцать, и уже разбиралась в жизни примерно так, как сейчас. И я была рада, что она умерла. Рада и сейчас.
— А после этого вы с Элеонор росли вместе?
— Да, и я старалась быть старшей сестрой и матерью. В то время я еще любила Элеонор. Я ненавидела ее мать, но против Элеонор ничего не имела.
— Ненависть пришла позже? — спросил Мейсон.
— Да, позже.
— Когда позже? — попытался уточнить Мейсон, бросив мимоходом взгляд на Деллу Стрит.
— Не так уж поздно, — призналась миссис Джордан. — Примерно к тому времени, когда Элеонор исполнилось пять лет и стало ясно, что она дочь своей матери. У нее были красивые большие голубые глаза, светлые волосы, придававшие ее внешности впечатление невинности. С тех пор она сознательно отрабатывала ангельское выражение лица: такая, видите ли, милая бедная сиротка, что у людей невольно возникало желание помочь ей. Она пользовалась этим и позже в общении с мужчинами и уже не могла остановиться… Если бы отец знал о ней все, его наверняка хватил бы удар. Но он не знал подробностей. Да и мы с Биллом, мужем, всячески скрывали их. Попросту мы врали ему в глаза.
— Ваш отец любит ее?
— Он был загипнотизирован ею, как, впрочем, и ее матерью. Но я думаю, что сейчас отец начинает понемногу прозревать.
— Так вы полагаете, что Элеонор и есть тот самый призрак, который?..
— Я знаю это, — перебила она. — Я была почти убеждена, даже если бы не видела этой фотографии. Это — ее почерк. Очень соответствует ей. Она сбежала с Дугласом Хепнером. Бог знает, что там произошло. Но что бы там ни было, можно ожидать самого худшего. Ну ладно, допустим, она вернулась бы домой, к семье. Из страха перед случившимся ей пришлось бы изворачиваться, придумывать оправдания, подмазываться к отцу. пользуясь его слабостью.
Но она поступает иначе: выбирает лунную ночь, устраивает спектакль с танцами, добивается того, что попадает в полицию, смотрит на полицейских своими большими голубыми глазищами и заявляет, что не знает своего имени и не имеет ни малейшего представления о своем прошлом. Исчезла память. Тогда полиция отправляет ев в больницу, в газете появляется фотография, а затем ей на помощь устремляются родственники. Происходит воссоединение с семьей. Семья ищет психиатра, который сумел бы вернуть ей память, а затем пускается в ход обаяние, этакая чарующая беспомощность, и ев прощают.
Мейсон, прищурив глаза, изучающе наблюдал за гостьей.
— Я приехала к вам, мистер Мейсон, отчасти потому, — продолжала миссис Джордан, — что устала от всего этого, а еще и затем, чтобы оградить отца от неприятностей. Я боюсь, боюсь, не натворила ли Элеонор на этот раз что-нибудь серьезное.
— Каким образом?
— Я… мне кажется, что Элеонор слишком далеко зашла.
— А от меня вы чего хотите ?
— Мне бы хотелось, чтоб вы поехали со мной в больницу, Я хочу, чтобы вы присутствовали при опознании и взяли на себя это дело. Вы знаете, что нужно делать, чтобы не допустить огласки. Знаете, как вести себя с репортерами; а кроме того, мне очень хочется, чтобы вы встретились с Элеонор и заставили ее рассказать, чего она опасается, от чего ей пришлось бежать, что произошло, что вынудило ее использовать столь нелепый способ вызвать к себе сочувствие и каким путем вернуться к семье.
— Ну а потом?
— А потом, — добавила они, — мне бы хотелось, что бы вы попробовали поставить все на свои места и разобрались в этом хаосе, с тем, ну… чтобы газеты оставили нас в покое и чтобы отец не очень переживал,
— Ваш отец здоров?
— Физически он еще крепок, но положение его весьма щекотливо. Дело в том, что отец занимается оптовой торговлей драгоценными камнями. Специализируется на алмазах. Люди верят ему. Его слово стоит больше письменной гарантии. И если что-нибудь случится, если произойдет крупный семейный скандал — это его сразит, просто уничтожит, Мейсон колебался.
— Я понимаю, мистер Мейсон, вы занятый и высокооплачиваемый юрист. Поэтому я приготовила для вас чек на две с половиной тысячи долларов.
— Миссис Джордан открыла сумочку и вынула продолговатый листок бумаги.
