Густав Эмар - Новая Бразилия
Это столь полезное учреждение прекрасно содержится, но, к сожалению, здесь придерживаются немецкой системы: представлять предварительно глазам больного тот предмет, название которого его хотят заставить заучить. Это имеет то неудобство, что немые могут знакомиться исключительно с теми предметами, которые можно продемонстрировать им наглядно, тогда как все остальное остается для них мертвой буквой. К сожалению, этот институт имеет весьма мало питомцев. Несмотря на все усилия и старания бразильского правительства, бразильцы весьма неохотно отдают сюда своих глухонемых детей, поскольку предубеждены против этого столь полезного учреждения глупыми толкованиями и наущениями своего духовенства и монахов.
Это тем более жаль, что директор училища — человек чрезвычайно образованный и настоящий филантроп, всей душой преданный своей трудной задаче.
Лекцию свою я читал в одной из зал народной школы. Я не знал, что в Рио публичные лекции всегда бывают бесплатными, и поступил так, как это делается в Париже. Кроме того, я был ужасно не в ударе: вот уже два дня, как я был совершенно болен, а кроме того, в том же самом помещении и одновременно со мной читалась кем-то еще одна публичная лекция, бесплатная.
Публика собиралась медленно, но все же ряды понемногу заполнялись. Ровно в шесть часов прибыл император с императрицей и со своей свитой. Благодаря его присутствию аплодисментов быть не могло. Чтение прошло холодно, безжизненно; впечатление, вынесенное мной, было крайне неприятным и тяжелым. Мало того, в известный момент мне сделалось так худо, что я вынужден был прервать лекцию, а оправившись, скомкал ее кое-как — и на этом дело закончилось.
Несколько дней спустя мой добрый приятель господин Делор вручил мне несколько сотен франков — это был чистый сбор от моей лекции за покрытием всех необходимых расходов.
Я поблагодарил его, но это была моя последняя публичная лекция в Рио.
Спустя несколько дней я принял участие в прекрасной, фантастической прогулке, если можно так выразиться. Мы ездили на Тижуку.
Нас было всего человек двенадцать, в том числе господин Виктор, редактор «GazettadeNoticias», господин Делор, редактор «Бразильского курьера», господин Гумберт и еще человек пять молодых бразильцев, весьма милых, любезных и прекрасно воспитанных молодых людей.
Тижука — очень высокая гора, с успехом заменяющая жителям Рио Булонский лес Парижа.
Сначала мы сели в трамвай, который подвез нас к самому подножию этой горы; здесь нас ожидали коляски, запряженные четверкой прекрасных мулов. Разместившись в экипажах, мы галопом помчались в гору. Эти животные, точно крылатые, мчат во весь опор, несмотря на очень крутой подъем; впрочем, дорога здесь прекрасная, отлично содержащаяся, широкая и ярко освещенная газовыми рожками с правой и с левой стороны. По пути вам нередко попадаются маленькие деревушки; кое-где виднеются запрятанные в чаще леса виллы; все это крайне живописно и прелестно — тем более, что по обе стороны дороги лес остался совершенно девственным, никто не прилизывал, не подстригал и не уродовал его на свой лад, его оставили таким, каким он вышел из-под рук Создателя, расчистив немного вправо и влево, чтобы дать дорогу проезжающим.
На одном из поворотов наши экипажи вдруг неожиданно остановились.
— Взгляните! — обратился ко мне Делор.
Я обернулся; передо мной расстилался во всей красе залив Рио. Вид был поистине феерический, нигде я не встречал более прекрасного пейзажа.
Мы двинулись дальше все тем же аллюром. Минут двадцать спустя экипажи опять остановились.
— Ну, теперь вылезайте, — сказал доктор Курти.
— Зачем? Мне так удобно в коляске!
— Да, может быть, я вам охотно верю, но остальную часть пути нам придется проделать пешком!
— Эх, черт возьми! — воскликнул я. — Зачем нам непременно идти пешком?
— Дорога становится слишком узкой для экипажа.
— Но куда же мы, собственно, едем?
— Мы едем завтракать, друг мой! — сказал мне господин Виктор.
— Так бы мне сразу и сказали! — ответил я, смеясь и вылезая из экипажа, после чего все мы двинулись в путь по узкой лесной тропинке, извилистой и темной, как настоящая тропа индейцев.
Вдруг господин Виктор громко вскрикнул, и я увидел в двух шагах от него превосходнейшую змею, длиной приблизительно в два метра, совершенно безобидной, впрочем, породы.
Прекрасное пресмыкающееся грациозно переползало дорогу.
Сколько я ни кричал Виктору: «Оставьте это бедное животное, оно совершенно безвредно», — сколько ни уговаривал его, он не внимал мне и всячески старался изловчиться убить змею, что ему в конце концов удалось.
Он явился к нам, хвастая результатами своей охоты, но я вместо ответа достал из бумажника свою членскую карточку общества покровительства животным и объявил, что составляю на него протокол за убиение совершенно безвредного животного и приговариваю его к уплате штрафа в виде трех бутылок шампанского.
— Право, это жестоко: из-за какой-то зеленой змеи!
— Будь она хоть белая, это безразлично! — строго ответил я.
Все расхохотались.
— Ну вот мы и на месте! — сказал кто-то. Действительно, мы пришли наконец на виллу Моро. Сам владелец вышел на крыльцо встретить нас.
Эта вилла была поистине царским жилищем: повсюду царили блеск, роскошь и богатство. Мы тотчас же сели за стол, потому что завтрак был уже готов и ожидал нас. Здесь кухня совсем иная, нежели в городе, на улице Овидор; все блюда тонкие, изысканные, превосходно приготовленные; вина дорогие, только самые лучшие.
Завтрак прошел чрезвычайно весело. Господин Виктор уплатил свой штраф с видимым удовольствием.
После кофе господин Моро показал нам все свои владения. Земля, принадлежащая его вилле, так велика, что иначе ее назвать нельзя — это целое поместье.
Простившись с господином Моро, мы отправились обедать к Бокажу.
Этот Бокаж, человек чрезвычайно богатый, так же, как и Моро, содержатель крупного ресторана. Кроме того, онсда-вал комнаты и квартирки людям, боящимся желтой лихорадки, преимущественно проезжим; эта страшная язва еще ни разу не появлялась в Тижуке.
Обед ничем не уступал завтраку по качеству блюд и вин, и все присутствующие были в прекрасном расположении духа, все были весело настроены; кроме того, эта прогулка на Тижуку — действительно нечто бесподобное, нечто такое, чему едва можно поверить, так это феерично и прекрасно. Это место прогулок заканчивается настоящим девственным лесом, которым здесь имели гениальную и вместе с тем практическую мысль воспользоваться в качестве образцового питомника различных древесных пород, и для этого не понадобилось ни больших затрат, ни большой хитрости; все деревья остались на своих местах, только на них навесили соответствующие этикетки.
