А Каротти - Наследство капитана Немо. Затерянные миры. Том. 11
Каротти
НОВА
IДжерард Крокер вышел из зала заседания в мрачном настроении. Он погрузился в глубокое кожаное кресло, стоявшее на веранде за пальмами, и закурил сигару. Но все это не изменило хода его мыслей и не улучшило настроения. Какие, однако, свирепые эти ученые, как они налетели на несчастного Джона! И зачем, собственно, он, Крокер, приехал на этот доклад? Какую пользу принес он своим присутствием Джону Брэкету7? И что он, Джерард Крокер, владелец банкирской конторы, понимает в конце концов в астрофизике?.. В эту минуту звук приближающихся шагов привлек внимание Крокера. Он узнал голоса жены Джона — Глэдис и Шеперда Стефенсона, молодого и красивого директора Руанского университета.
Джерард Крокер и так был небольшого роста, но, чтобы не быть замеченным ими, еще глубже вдавился в кресло.
— Ваш муж… — услыхал он голос Стефенсона.
— Непроходимый дурак… — закончила Глэдис.
Джерард от неожиданности даже вздрогнул. Он ее ударил бы за это! Но женщина — все-таки женщина и, кроме того, у Стефенсона слишком хорошо развита мускулатура, чтобы Джерард Крокер мог решиться встать на защиту своего друга… Не успели они удалиться, как двери зала заседания Национальной академии наук широко распахнулись и многоголосый шум, постепенно усиливаясь, разлился по всем прилегающим помещениям. В этом шуме, сначала подобном морскому прибою, Крокер постепенно стал различать и отдельные выкрики, и взрывы хохота, и возгласы возмущения. Через несколько минут взволнованная толпа ученых наводнила веранду и коридоры. Доклад бедного Брэкета окончился его полным поражением, почти скандалом… Завтра утренние газеты оповестят об этом всю страну, и репутация Брэкета как ученого погибнет безвозвратно… Крокер вскочил с кресла и, придерживаясь стен, чтобы не быть никем замеченным, достиг маленькой дверцы, ведущей на трибуну зала заседаний. При виде своего друга Джон Брэкет улыбнулся. Его обычное спокойствие даже сегодня не покинуло его…
— У них есть глаза, но они не хотят видеть, есть уши, но не хотят слышать! — сказал он, отвечая на безмолвное рукопожатие Джерарда.
IIКрокер на своем автомобиле отвез Брэкета и Глэдис в Руаноки. Высадив их у подъезда дома, Крокер вернулся к себе, в коттедж на Фери Хилл.
На следующее утро во время завтрака Крокер быстро просмотрел газеты. Заголовки, под которыми помещались отчеты о вчерашнем выступлении его друга — Джона Брэкета, не предвещали ничего хорошего. Крокер даже отставил в сторону стакан кофе и отказался от яичницы. Заголовки эти действительно могли испортить аппетит:
«Маньяк или астроном? Фарс в стенах Национальной академии».
«Допустимо ли пребывание сумасшедшего в государственной обсерватории?»
Тон самых отчетов был не менее вызывающ. Это отношение прессы было логическим следствием полемики, поднявшейся в научном мире уже несколько времени тому назад. Джон, по мнению его противников, довел выставленную им аналогию между структурой атомов и структурой солнечных систем до абсурда… По мнению Джона, солнечные системы — те же атомы, только в бесконечно увеличенном масштабе. Солнца представляют собой атомные ядра, а планеты — электроны, все солнца во всех своих 57 октавах излучают потоки энергии, в которые входят большие массы темных «альфа-частиц», вызывающих появление солнечных пятен. Но солнечные системы, эквивалентные радиоактивным атомам, должны излучать вместо частиц альфа не менее значительные количества атомных ядер колоссальной плотности, заряженных положительным электричеством и обладающих быстротой, свойственной вообще частицам атомных ядер…
В этих научных теориях Крокер почти ничего не понимал. Он гораздо лучше разбирался в биржевых бюллетенях, чем в астрономических выкладках своего друга. Возможно, что Джон Брэкет ошибался, но возможно также, что он и прав… Разве существует в мире что-либо абсолютно достоверное? Научный позитивизм даже в нем, биржевом маклере, вызывал легкую усмешку. Когда он был в школе, его учили, что единица — это единица и каждое число представляет собой раз навсегда определенную величину. Но через несколько лет в случайном споре с приятелем последний доказал ему, что между двумя любыми последующими числами заключена еще и другая, бесконечно малая и делимая величина, и при помощи простых алгебраических вычислений убедил его, что один равняется двум, четыре — пяти и даже что все числа равны между собой…
Джерард улыбнулся при этом воспоминании и отложил в сторону газеты. Лучше оставить науку ученым, — решил он про себя. Может быть, они все правы — и его друг Брэкет и этот негодяй Стефенсон, который не только так яро напал на теорию Брэкета, но собирался вдобавок вмешаться и в его семейную жизнь.
IIIСпустя три дня после злополучного доклада, Брэкет был уволен из обсерватории, и на четвертый день приятель Крокера адвокат Смит сообщил ему под большим секретом еще одну новость. Глэдис поручила ему, Смиту, возбудить в суде дело о разводе. Не долго думая, Джерард выбежал из клуба, вскочил в проезжавший мимо такси и понесся к дому Брэкета. Лишь бы поспеть вовремя… Джерарду рисовалась ужасная картина. Он уже видел себя выхватывающим из рук Джона смертоносное орудие. Едва машина остановилась, Крокер бросился к подъезду и секундой позже судорожно нажимал на звонок. Пока ему открыли, обрывки мыслей, одна другой мрачнее, пронеслись в его голове. Все кончено… он опоздал…
Дверь, наконец, открыли, и Крокер увидел перед собой Джона. Лицо Джона горело от возбуждения, глаза радостно блестели. Улыбка счастья озаряла его черты. Джерард никак не ожидал, что требование развода со стороны жены может вызвать в любящем муже такую радость… Крокер подумал, что Джон сошел с ума, и осторожно отступил к двери. Брэкет громко рассмеялся.
— Не бойся, я не сумасшедший! Я просто счастлив…
Но слова Джона не разубедили Крокера. Он украдкой бросил взгляд на открытую дверь парадной. Джон заметил этот взгляд и добавил уже более спокойно:
— Я победил, понимаешь? Пройдем ко мне, я тебе все объясню.
Джерард последовал за Джоном в кабинет. «Может быть, он еще ничего не знает о решении Глэдис», — мелькнула догадка.
— Что делает Глэдис? — спросил он возможно спокойнее.
— Она вчера вечером уехала к матери, — ответил Джон, подымая портьеру.
Крокер вздохнул, точно с его плеч сняли большую тяжесть. Джон предложил Крокеру стул и указал на телеграмму, лежавшую на столе.
— На, читай! — сказал он.
Джерард прочел, но если бы не объяснения Джона, он ничего из этой телеграммы не понял бы. В результате этих объяснений Джерард покинул дом друга в очень взволнованном настроении. В голове его все смешалось. Только одна определенная мысль прочно засела в смятенной душе. Космическая катастрофа, гибель земли неминуема! Но на улице, залитой радостным апрельским солнцем, среди бьющей ключом жизни, каждым своим движением отрицающей самую возможность смерти, Крокер почувствовал некоторое успокоение. Хотя испуг его прошел, но восхищение перед талантом Брэкета осталось. Крокер твердо решил встать на защиту доброго имени своего друга. В тот же вечер в клубе во время обеда Крокер рассказал, как умел, все, что осталось у него в памяти от объяснений Джона. Но слушатели были настроены скептически. Из газет все уже знали, что в ночь на сегодня, т. е. 23 апреля, на небе появилось новое небесное тело 18-й величины, но никто не собирался придавать этому факту особенного значения. Именно об этом небесном теле, названном Дж. Брэкетом «Нова», и говорил Крокер.
