Кирилл Еськов - Баллады о Боре-Робингуде: Карибское танго
Только это уже попусту: палец придурка успел-таки ткнуться в клавишу «Enter», и на экран уже вывалилась лаконичная багровая иконка: «Launched».
91
Старт крылатой ракеты – сложный и по-своему красивый процесс. Сперва работает вышибной заряд, закидывая на высоту сотни метров цилиндрический пенал, в который заключен сам «самолет-снаряд». Там пенал разваливается как стручок по продольному шву, и освобожденная ракета расправляет свои сложенные до той поры крылья; это удивительно напоминает то, что энтомологи называют «имагинальной линькой» – как из лопающейся по шву куколки выпархивает наружу взрослое, крылатое насекомое. Далее ракета включает собственный турбореактивный двигатель, и не спеша, на дозвуковой скорости, чапает к цели, прижимаясь к самой поверхности земли и надежно прячась от локаторов ПВО противника за складками рельефа. Ведомая своей собственной системой высокоточного наведения, она способна попадать, например, в строго определенное окно многоквартирного дома; что, впрочем, ничуть не мешает ей искать этот самый дом вместо предписанной столицы Сербии – в столице соседней Болгарии (как мы это сами видели въяве и вживе): тут уж как фишка ляжет…
92
В помещении БЧ-2 авианосца – бледные как смерть офицеры и красный как свекла командир корабля. Трое вооруженных мичманов заканчивают очищать помещение от членов Вашингтонской комиссии («…Противодействие будет рассматриваться как бунт на борту – со всеми вытекающими!»); те, впрочем, явно не склонны раскидывать пальцы веером, и вид сейчас имеют скорее смущенно-напуганный – ну, вроде как щенок написавший на ковер или второклассник, ненароком расколотивший мячом стекло…
– …Как это так – «Встроенный ликвидатор не срабатывает»? Вы в своем уме, лейтенант?!
– Вот… – совершенно потерянный Хокинс тычет пальцем в экран. – Радиосигнал на подрыв ушел, и «Томагавком» успешно принят – вот реплика, – а тот себе продолжает полет как ни в чем ни бывало…
– И куда ж он летит?
– Ума не приложу, сэр!.. Ракета вообще не должна взлетать по таким параметрам – этого просто не может быть!..
– Эх, компьютерщики, хвостом вас по голове!.. Вы понимаете, что будет, когда она вмажется в чью-нибудь столицу?
– Так точно сэр, понимаю, – лейтенант-коммандер встает по стойке смирно и решительно одергивает китель. – Разрешите идти?
– Куда идти?!! – взрывается не хуже этого самого «Томагавка» командир. – Застрелиться, что ль?!! Я те застрелюсь!!! Р-работай давай!.. Шевелись!!!
– Простите, сэр, – вступает в разговор коммандер Ливси – он, пожалуй, держится спокойнее всех. – Поскольку компьютерный расклад возник явно нештатный, и лейтенант-коммандер по этой причине с ним не справляется, я предлагаю немедля обратиться к хакерам – может у них выйдет лучше.
– Ну, вы додумались, коммандер!..
– Боюсь, сэр, другого выхода нет. И делать это надо немедля…
Тут в помещении БЧ-2 возникает мрачный детина афроамериканской национальности, судовая должность которого, как кажется, выведена крупными буквами прямо на его бандитской физиономии: боцман – он и в Африке боцман…
– Разрешите обратиться, сэр!
– В чем дело, Эндерсон?
– Такое дело, сэр… Ну, насчет этого несанкционированного пуска… – боцман-«оружейник» Джоб Эндерсон явно пребывает не в своей тарелке. – Мы с ребятами, как услыхали, что в центр управления огнем ставят дежурить кретинов… то есть, простите сэр… как их, ограниченные лица?.. Тьфу! Короче, я распорядился на всякий случай поснимать взрыватели со всего, что в ближнем доступе – ну и с того «Томагавка» тоже. Береженого-то, сами знаете… Монашки – те и на свечку гондон натягивают, а тут ведь вон какое дело… Разрешите идти, сэр?
…Когда за боцманом затворяется дверь, адмирал Смоллетт негромко вопрошает в пространство:
– Пары глотков у вас тут не найдется?
– Как не найтись, сэр!
93
Покидающий остров вертолет достиг уже побережья; впереди угадывается неразличимый пока во мраке морской простор.
Это армейский «Ирокез»; в нем пятеро так и не успевших переодеть свою рванину спецназовцев, что брали виллу под началом Марлоу, и гордый общим вниманием к своему повествованию Робинсон; по рукам ходят фляга с ромом и упаковки условно-съедобных армейских завтраков.
– …В СОРТИРЕ?!! – хлопая себя по коленкам, киснет от смеха круглолицый сержант Платник. А вот сержант Эвениус безмолвно глядит на парня широко распахнутыми глазами – видать, слишком явственно представила себя угодившей между крысами и оборотнем, – и во взгляде этом прочитывается нечто такое… ну, вы понимаете, что я хочу сказать.
Сержант Гримальди (он теперь в группе за старшего) принимает сообщение с земли («Да, сэр… Так точно сэр!..»), временами скашивая глаза на Робинсона – речь идет явно о нем. Наконец он откладывает рацию и произносит казенным голосом:
– Констебль Робинсон! Правительство Соединенных Штатов выражает вам глубокую признательность за помощь американским вооруженным силам. Ваша просьба о зачислении в академию ФБР удовлетворена. Однако это накладывает на вас и определенные обязательства: все детали прошедшей операции являются совершенно секретными, и по прибытии вам придется дать соответствующие подписки о неразглашении. Занятия в академии ФБР начинаются через пять недель; эти недели вы проведете на нашей базе в Форт-Брагге; там вам окажут и необходимую медицинскую помощь – за счет правительства. Расчет вашего денежного содержания за означенное время будет произведен по нормам, действующим для сержантского состава армии США. Возражения есть?
– Никак нет, сэр! – молодцевато козыряет Робинсон; затем он опускается на свое откидное сидение, и тут встречается взглядом с сержантом Эвениус.
– Простите, – растеряно произносит он. – Значит, мы… я… еще пять недель…
– Да. И по-моему, все получилось очень удачно, – с улыбкой приходит ему на помощь амазонка.
Сержант Платник между тем подается к иллюминатору:
– Кажется, параллельно нам, метрах в ста, идет еще один вертолет. Кто бы это мог быть?
94
Покидающий остров вертолет достиг уже побережья; впереди угадывается неразличимый пока во мраке морской простор.
Это сине-белый гражданский «Bell-206»; в нем зиц-Президент Острова в одних незастегивающихся шортах с чужих – причем женских – ягодиц (а как тут еще скажешь: «с чужого плеча»? или – «с чужого бедра»?) и его племяш-адъютант в парадном кителе на голое тело; впрочем, дефицит носильных вещей не слишком их удручает, ибо кейс, в коем задепонирована вся доходная часть государственного бюджета Острова вкупе с его ликвидными активами – вот он, туточки!
