Му Линь - Загадочные цифры
В душу Хэ Лун-цина закралось подозрение. «Маньначжай самая близкая к границе деревня и находится отсюда в семи ли. Если у него нет срочных дел, почему он в такую рань очутился здесь? Кроме того, деревня Маньлэй расположена неподалеку от реки Наньдинхэ, которая всегда славилась своей рыбой, особенно в такие дождливые дни, как сейчас. Старики из народности тай привозят сюда рыбу для продажи. И вот еще с этой плотиной… Я прожил на границе года три, объездил все деревни — Маньначжай, Пава, Баньга… и никогда не видел, чтобы жители для ловли рыбы открывали плотины…»
И Чжи-цай приблизился к командиру отделения и легонько толкнул его прикладом, как бы предупреждая его. Хэ Лун-цин промолчал и едва заметно кивнул головой.
Туман стал постепенно рассеиваться. Они шли по широкой ровной дороге, вымощенной каменными плитами. Хэ Лун-цин, шагая рядом с незнакомцем, не переставая разговаривал с ним.
— Мне хорошо знакома деревня Маньлэй. А скажи-ка, твой дом далеко от дома Хань Вэй-тяня? Как у него ребенок, уже поправился?
— Хань Вэй-тянь? — протянул незнакомец. — Я его не знаю, кто это такой?
— Ведь он же ваш староста.
— А, это ты о старосте Хане! Я только несколько дней как вернулся из Дэдана. Я там был на заработках. Я и не знал, что нашего старосту зовут Хань Вэй-тянем, — громко ответил он, делая вид, что догадался.
— А Фын Кань-цин сейчас дома? — спросил командир отделения, назвав первую пришедшую в голову фамилию.
— А… Он дома, дома… Закурим. Мы за разговором и покурить забыли. — Он вытащил сигареты, стараясь перевести разговор на другую тему. — Это я в Дэдане купил, табак что надо.
Хэ Лун-цин вежливо отказался. Вдруг он заметил на сигаретах английские буквы. «Иностранные сигареты? Странно. Как они могли попасть в Дэдан?»
Он решил уже снова спросить о Фын Кань-цине, но в это время они подошли к развилке дорог. Налево шла широкая дорога прямо в Маньлэй, но незнакомец с корзинками направился по тропинке направо.
— Прощайте, товарищи военные. Мне еще надо зайти к тестю в другую деревню. Вот отнесу ему несколько рыбин.
И Чжи-цай опешил, не зная, остановить незнакомца или отпустить его.
— Подожди, земляк, — засмеялся Хэ Лун-цин, подходя к незнакомцу. — Мы проверим твои корзинки.
— Да там одна рыба и вонища еще такая! — сказал тот и пошел дальше.
— Остановись! Вот проверим, тогда отправляйся, — уже строже сказал Хэ Лун-цин.
Тот остановился, сбросил корзины на дорогу и, сердитый, встал поодаль.
— Вы что, мне не верите? Ну ладно. Хотите обыскивать — обыскивайте. Настоящее золото огня не боится.
И Чжи-цай с винтовкой наперевес встал шагах в пяти на тропинке. Хэ Лун-цин открыл одну корзину и пошарил рукой в груде рыбы.
— Кроме рыбы, больше ничего нет?
— Только рыба. Не веришь, посмотри сам.
В первой корзинке не оказалось ничего подозрительного. Незнакомец нагнулся, чтобы поднять коромысло.
— Я вас не обманываю. Я на границе не первый год живу, порядки знаю. Вторую тоже будете проверять или мне можно идти?
— Не торопись, конечно, проверим! — И Чжи-цай многозначительно посмотрел на незнакомца, и тот опустил коромысло на землю.
Открыв вторую корзину, Хэ Лун-цин стал внимательно перебирать рыбу. И вдруг в этой груде рыбы он заметил что-то белое. Он наклонил корзину и на дне увидел продолговатый предмет, оказавшийся жестяной коробкой, закрытой со всех сторон наподобие консервной банки. Коробка оказалась тяжелой.
— Что внутри? — спросил Хэ Лун-цин.
— Тоже рыба.
— А почему она в жестяной коробке?
— Это самая лучшая рыба. Ее очень любит моя мать. Я боялся, что она может испортиться, и положил ее в коробку, — невозмутимо ответил человек.
Хэ Лун-цин внимательно посмотрел на него и заметил, как дрогнули мускулы на его лице.
— И Чжи-цай, дай мне нож.
— Нельзя ее вскрывать, — всполошился незнакомец. — Эту рыбу на всей границе не найдешь. Если в коробку проникнет воздух, рыба испортится. Вы за это ответите. Там правда рыба, слово даю. Рубите мне голову, коли там еще что-нибудь.
Молодой и не имеющий еще достаточного опыта, И Чжи-цай растерялся. «А если в коробке и правда только рыба? Ведь мы тогда нарушим правила», — подумал он, и, передавая нож, вопросительно поглядел на товарища. Хэ Лун-цин, сделав вид, что не заметил его взгляда, взял нож и, внимательно поглядывая на незнакомца, положил коробку на землю.
— Ведь вы бойцы Освободительной армии, люди дисциплинированные, не то что гоминьдановцы, которые угнетают народ, — сказал он и, успокоившись, нагнулся, чтобы поправить корзину.
Но Хэ Лун-цин и не думал возвращать коробку. Он присел на камень, поднял коробку и серьезно сказал:
— Вот мы и проверяем, потому что мы бойцы Освободительной армии и несем перед народом ответственность. Понял? — Он крякнул и открыл коробку. Там голова к голове лежали две толстые рыбины длиной более чи. Кроме рыб, в коробке ничего не оказалось.
И Чжи-цай с укоризной взглянул на своего командира. Хэ Лун-цин, сжав губы, молча рассматривал коробку со всех сторон.
— Ну что, нашел что-нибудь? Ведь сказал рыба — значит рыба, — не выдержал человек, в его голосе послышалась обида. — Все не верите. Теперь вот она испортится. Эх, народная армия, а так с народом обращается! После этого хоть из дома не выходи. — Он протянул руку, намереваясь взять коробку.
— Не торопись, еще не все кончено! — Хэ Лун-цин вытащил одну рыбину, взвесил ее на руке II спросил: — А почему она такая тяжелая?
— Чего же удивительного! Как же ей не быть тяжелой, если она такая жирная!
— Что внутри спрятано?
— Боялся, что испортится, вот и спрятал в коробку. Больше и не прикасался, к ней, — увильнул от вопроса незнакомец, но в его голосе послышались нотки беспокойства.
Хэ Лун-цин, внимательно смотря на него, стал ощупывать брюхо рыбы. Все трое не произносили ни звука. Стояла напряженная тишина. И тут Хэ Лун-цин, опустив голову, заметил на брюхе едва заметную полоску, оставшуюся от разреза ножом. Он потрогал ее — шов не расходился. Взяв перочинный нож, он вспорол брюхо и заметил внутри какой-то странный предмет. Это была портативная рация. Хэ Лун-цин вспорол брюхо у второй рыбы, и там оказался вороненый американский пистолет.
Человек сверкнул глазами, но, увидя наставленное прямо в грудь дуло винтовки И Чжи-цая, молча поднял руки.
Туман рассеялся. Высоко в небе сияло солнце, заливая своими лучами цепи пограничных гор.
Перевод Д. ВоскресенскогоПримечания
