Кеннет Оппель - Небесный охотник
Хэл Слейтер взглянул на меня:
— Полный ход, Круз?
— Полный вперед! — крикнул я, не узнавая сам себя.
— Прямо-таки моя мысль, — сказал он, давая полный газ.
Мы стремительно помчались сквозь ворота ангара, прямо под носом пассажирского лайнера. Вокруг выли сирены. Слейтер усмехался и мурлыкал какой-то мотивчик. «Сагарматха» чуть повернул вправо, и я сжался, ожидая лязга металла о металл, слабого треска рвущейся оболочки, но мы вдруг оказались под открытым небом, резко взмыли над аэропортом, уходя с дороги приближающихся к нему кораблей, и потом, восхитительно увеличив скорость, отыскали свободный кусочек неба и помчались прочь от Парижа.
7
НА БОРТУ «САГАРМАТХИ»
Если лететь на «Авроре» всё равно что плыть на облаке, то на «Сагарматхе» — будто оседлать штормовой ветер. Вы чувствуете его скорость, каждое ускорение двигателей, каждый наклон и поворот корпуса. Мне хотелось кричать от восторга.
— Он вам нравится, Круз, вы им восхищаетесь, — сказал Слейтер.
— Он очень быстрый, — ответил я, не обращая внимания на его самодовольную усмешку. Он, конечно, талантливый капитан, и у него великолепный корабль, но он слишком доволен собой. Хотел бы я знать, каково это, быть настолько уверенным в себе и своем месте в мире.
— У Рэта в порту корабль, — сказал я ему. — На вид тоже быстрый. Они могут устроить погоню.
— К тому моменту, когда они соберутся отчалить, мы будем уже далеко. — Он повернулся к Янгбу. — Над Голландией замечательная облачность. Давайте на некоторое время скроемся в ней.
— А теперь нам надо поговорить, — обратился он ко мне. — Дорье.
Дорье передал штурвал Далки, который несколькими минутами раньше спустился по трапу, чтобы принять вахту. Слейтер повел нас в маленькую штурманскую и радиорубку, расположенную за капитанским мостиком.
— Итак, давайте выясним, куда же мы направляемся. — Слейтер дал мне листок бумаги и карандаш и выжидающе взглянул на меня. Это неприятно напомнило мне «Ритц» и Джона Рэта, и я почувствовал холодок неуверенности. Насколько хорошо я знаю этого капитана и его команду? Я посмотрел на Дорье и понял, что верю ему. Я написал широту и долготу «Гипериона».
Дорье скользнул взглядом по цифрам. Он протянул руку к одному из множества заботливо снабженных этикетками картотечных ящиков, приютившихся под штурманским столом, достал длинный узкий рулон пергамента и развернул его. Он почти мгновенно нашёл место и ткнул в него циркулем.
— Интересная точка, — заметил он.
— Кулак Дьявола, — добавил Слейтер.
— Он едва нас не сбил, — сказал я.
— На какой высоте был «Гиперион»? — спросил у меня Дорье.
— Двадцать тысяч футов.
— Вот почему он уцелел до сих пор.
— Он не зависит от капризов погоды, — кивнул я. — На такой высоте он может дрейфовать вечно.
Дорье вытянул из ящика ещё одну карту. Она была начерчена на полупрозрачной бумаге, тонкой, как калька-восковка, и украшенной всякими завитушками и символами; в некоторых из них я узнал метеорологические значки.
Дорье наложил её поверх первой карты, чтобы можно было видеть обе сразу.
— Дата и время вашего наблюдения? — спросил он.
Я назвал. Он быстро записал это на клочке бумаги.
— Азимут?
— Зюйд-зюйд-вест.
— Скорость?
— Насколько я помню, около тридцати аэроузлов.
Дорье полез в свои ящики и вытащил ещё какие-то листы воскованного пергамента.
— Мне нужно время, — заявил он.
— Давайте дадим Дорье спокойно работать, — сказал мне Слейтер. Он вернулся на мостик и дал какие-то инструкции Янгбу и Далки, потом повел меня к трапу.
— Он в самом деле сможет вычислить, где корабль сейчас? — спросил я, когда мы лезли наверх.
— Если не сможет он, то сомневаюсь, что сможет кто-либо вообще. Он знает все ветры, особенно в этом районе. Знает, куда они дуют в зависимости от высоты, времени года, расположения планет. Даже эти лондонские господа, с их новейшей вычислительной машиной Тьюринга, не могут рассчитать метеорологические условия так, как Дорье. А теперь пойдем пообедаем.
Кейт, мисс Симпкинс и Надира уже ждали в гостиной, когда мы вошли. Мисс Симпкинс, на мой взгляд, выглядела несколько осунувшейся, но обе девушки, казалось, совсем не заметили резкого подъема «Сагарматхи». С камбуза долетал совершенно восхитительный аромат, и мой желудок содрогнулся от счастья.
— Леди, приступим к обеду? — спросил Слейтер.
— Полагаю, да, — отозвалась мисс Симпкинс, у которой был такой вид, будто даже подняться на ноги для нее тяжкий труд.
Слейтер предложил ей руку и сопроводил к столу. Мне показалось, что я замечаю легкий румянец на щеках компаньонки, и я вспомнил слова Кейт о мисс Симпкинс и её симпатии к нахалам.
Даже от одного взгляда на Слейтера я начинал сам себе казаться словно меньше ростом. Его отличная одежда, его модная прическа и беспечная улыбка впечатляли: я не мог даже вообразить себя в подобном костюме или настолько уверенным в себе. Я хотел такие же туфли; я хотел его куртку; я хотел его корабль. Во мне гудел целый рой завистливых желаний.
— К завтрашнему дню вы привыкнете к воздушной качке, — пообещал Слейтер мисс Симпкинс. — А теперь я расскажу вам о нашем распорядке дня. Завтрак с семи до восьми, ленч с двенадцати до часу. Обедаем мы обычно в шесть тридцать, это не так по-светски, как принято в Париже, но здесь ложатся и встают рано. Помимо этого, вы можете попросить у миссис Рам чего-нибудь перекусить, и она обычно с радостью делает такое одолжение. Прошу вас, леди, присаживайтесь.
Он отодвинул стул для мисс Симпкинс. Не желая отставать, я сумел ухватиться за стул Кейт, опередив его. Наши глаза встретились, и губы его дрогнули, уж не знаю, от удовольствия или от досады.
Я пошел к раздаточному окошку за нашим обедом и встретился наконец с миссис Рам. Я ожидал увидеть дородную женщину с сильными ручищами и был изумлен, что она оказалась совсем крохотной, настолько, что голова и плечи едва видны были в окошке.
— Здравствуйте, миссис Рам, — сказал я. — Я Мэтт Круз.
— Вас бы не мешало немножко откормить, — заявила она, озабоченно хмурясь.
— Я уже и так пускаю слюнки, — ответил я. — Еда выглядит потрясающе.
Она просияла. Я взял две тарелки и поставил перед мисс Симпкинс и Кейт. Это была разновидность карри по-непальски — мелко порезанная баранина с йогуртом, свежим чилийским перцем, имбирем и капелькой чеснока. Кейт поблагодарила меня. Мисс Симпкинс сидела очень прямо, чуть запрокинув голову, словно стараясь отодвинуться как можно дальше от своей тарелки.
