Валерий Мигицко - Военные приключения. Выпуск 6
— Люди сказывают, неизвестный человек в тайге появился, — между вторым и третьим стаканами заявляет он.
— Тайга большая — кого только не встретишь, — резонно замечает хозяин.
— Так-то оно так. — Участковый отодвигает блюдце и переходит к делу, ради которого он, собственно, и пожаловал. — К тебе, говорят, сродственник недавно приезжал?
— Приезжал, — пожимает плечами хозяин. — Племяш из Москвы.
— Ну, и где ж он теперь?
— Ружьишко взял, в тайгу подался.
— Давно?
— Недели две.
— Ну, а ежели с ним что случится? — беспокоится лейтенант. — Кто будет отвечать? Я буду отвечать!
— Да ты не волнуйся, Петр Никитин. Не волнуйся! — успокаивает его хозяин. — Парень он опытный, в наших краях — не впервой. Батька его, брательник мой, знаешь какой мужик был? Промысловик!.. Все честь по чести — охотничий билет имеется, лицензия на отстрел лося…
— Лицензия, говоришь? — Немного успокоившись, участковый берется за блюдце. — В общем, слово мое такое. Как племяш твой из тайги выйдет, ты его прямиком ко мне! Поглядеть на него хочу. Да заодно на то, чего он там наохотил. Понял?
— Не беспокойся, Петр Никитич, — обещает хозяин. — Все будет честь по чести!
У крайней избы участкового дожидается лошадь, По дороге, растянувшись на душистом сене, покрывающем дно телеги, он успевает полчасика вздремнуть. Свежий речной воздух, рев мотора, волокущего лодку по направлению к большому селу в низовье, приводят лейтенанта в состояние активной бодрости. Из почтового отделения на пристани он собственноручно диктует телеграфистке срочную телеграмму моим коллегам в краевой центр, которая незамедлительно переправляется мне.
Текст телеграммы прост: интересующий нас человек две недели назад отправился на охоту в тайгу, его возвращение ожидается со дня на день. Но именно телеграмма лишний раз убеждает меня в том, что игра идет очень серьезная.
27Исковерканные «Жигули» Зазроева обнаруживают в полутора десятках километров от его дачи, на дне ущелья. Двумя часами позже Борис Ахалая уже на месте. Спуск с почти отвесной пятидесятиметровой скалы — дело достаточно рискованное даже для специалиста, каковым он, к его несчастью, не является. В ущелье спускается лейтенант, у которого, оказывается, разряд по альпинизму и которому мой друг доверяет, как самому себе. Пока лейтенант, благополучно достигнув дна ущелья, знакомится с местом происшествия, Борис столь же пристально оглядывает окрестности.
От обрыва, с которого сорвался автомобиль, до трассы — полтора километра. Место глухое, безлюдное — завернуть сюда можно лишь с какой-то определенной целью. Сам обрыв отлично просматривается с дороги, не заметить его любой мало-мальски опытный водитель просто не может. Если, конечно, ему не помогли… не заметить.
Через час с небольшим поступают первые сведения, свидетельствующие о том, что в определенном смысле нам повезло. Бензобак не взорвался, пожара не было. В кабине «Жигулей» обнаружен труп мужчины. Адвокат это или нет — позже установят эксперты, но Ахалая уверен, что погибший — Зазроев. Небольшого прямоугольного предмета, исчезнувшего из сейфа на даче, в кабине нет. Не найдут его и на следующий день при более тщательном осмотре.
Темнеет, дело движется к вечеру, но лейтенант решается спуститься еще раз и, как выясняется, не зря. Недалеко от того места, где покоятся «Жигули», он находит останки мотоцикла. Здесь поначалу везет меньше. Падение с высоты, взрыв и пожар почти полностью уничтожили мотоцикл. К счастью, огонь наполовину пощадил табличку с государственным номером. Оставшихся двух букв достаточно для того, чтобы искать владельца мотоцикла на побережье, а сохранившиеся две цифры делают эти поиски вполне реальными.
28Директор спецавтобазы дальних перевозок звонком вызывает к себе секретаршу.
— Ко мне — никого! — распоряжается он. — Занят! И в приемной скажите — пусть не ждут.
— Если будут звонить? — напоминает секретарша.
— Соединяйте только с министерством, — уверенно ответствует директор, и короткий взгляд его любопытствует, какое впечатление это произвело на меня.
— Хорошо. — Секретарша выходит, аккуратно прикрыв за собою дверь.
— Ну, вот мы и одни, — констатирует директор. — Никто нам не помешает, мы можем говорить спокойно, обстоятельно и не торопясь.
Никто нам, собственно, и не мешал, но моему собеседнику очень хочется подчеркнуть, сколь большое значение придает он моему визиту. Красивый холеный мужчина. На нем безукоризненный костюм. Его галстук изготовлен в Брюсселе, запонки — в Лондоне, а одеколон, которым обрызганы седеющие виски, — в Париже. Он курит сигареты «Джон Плайерс». Со стен его с дорогим вкусом декорированного кабинета призывно глазеют глянцевые календарные красотки. Словом, если вы не последний болван, сразу поймете, что находитесь в кабинете значительного лица.
— Вы сказали, что интересуетесь Никитиным, — напоминает директор. — Простите, с какой стороны?
Незамысловатый, но в то же время почтительный прием определить, откуда дует ветер.
— С разных, — говорю я.
Соображай-ка ты, приятель, сам.
— Понятно, — говорит директор, хотя я и сомневаюсь, что ему что-нибудь понятно. — Ну, что сказать о Никитине?.. Работает у нас двенадцать лет. Последние семь обслуживает международные линии: Берлин, Гамбург, Варшава, Вена, Париж, Брюссель… В Европу вышли! Да… И знаете, не только железнодорожному — воздушному транспорту даем форы. Вот так-то! Самолет надо погрузить-разгрузить, а мы, можно сказать, от отправителя — прямо к заказчику!.. — В этом месте он спохватывается, что перед ним не автор будущей восторженной статьи в центральной прессе, и без паузы возвращается к интересующей меня теме. — Большой мастер своего дела! Водитель экстра-класса! Между прочим, мастер спорта по мотоциклетным гонкам. Дважды представлял наш коллектив на всесоюзных соревнованиях, оба раза возвращался с призами. С товарищами по работе тактичен, вежлив, в быту скромен.
Тактичный и скромный победитель гонок по пересеченной местности. Почти как в нашем случае. Убедившись, что сведения, которыми располагает директор, иссякли, уточняю:
— Меня интересуют заграничные поездки Никитина. Насколько я знаю, он за эти семь лет ни в каких нарушениях или злоупотреблениях замечен не был?
— Да вы его личное дело посмотрите! — Директор давит в хрустальной пепельнице до половины выкуренную сигарету и подвигает мне заблаговременно доставленную из отдела кадров папку с личным делом Никитина. (Опоздал, я уже смотрел). — Благодарность… Благодарность… Премия! Мы у себя кого попало не держим!
