Михаил Самсонов - Пленники подземного тайника. В глубинах пещер. Том II
«Не творенье ли это рук человеческих?! Вот как неожиданно!» Нет, это были не рисунки, а очаровательная шутка природы. Ребята надолго задержались у этих сложных узоров, образованных кальцитовыми отложениями.
Дальнейшая дорога шла вверх по наклонному коридору и вывела в следующий зал. Он был намного меньше предыдущего, и ничего привлекательного в нем не бросалось в глаза. Ребята обратили внимание только лишь на то, что здесь было сухо, как ни в одном зале, осмотренном до этого.
Шариф уже пошел было дальше.
— Постой! — остановил его Махмут. — Видишь!
— Что?
— Здесь тоже есть рисунок!
— Где?
— Не видишь разве? Посмотри на эти линии! — Махмут приблизился к стене. — Вот!
— Да нет же! Тебе кажется. Это простые пятна.
— Смотри повнимательнее!
Шариф повернул рычажок прожектора. Светлый круг на стене уменьшился, но зато он стал намного ярче.
— Лошадь! Да, настоящая лошадь. Это уже не работа природы, а нарисовано человеком.
— Ты серьезно? Неужели вправду? Гляди-ка! Э-эй-й! Вот еще! Голова быка! Видишь? А ну-ка, я их… — Махмут, волнуясь и торопясь, перезарядил кассеты фотопластинками. Для этого не понадобилось никакого искусственного затемнения, достаточно было выключить прожектор.
Пока Махмут фотографировал рисунки, Шариф исследовал другие стены.
— Еще один рисунок!
— Шариф! Скажи-ка мне: не во сне ли все это? А когда ехали сюда, как я мечтал об этом!
— Но я и не представлял, что это будет так просто. Как замечательно получилось, а? Нет уж, я это предчувствовал, действительно предчувствовал. Нет, это было даже не предчувствие, а предвидение!
«Ну, ты что уже лишнее загнул!» — поду мал Шариф.
— Как же иначе! — сказал он с иронией. — Зря, что ли, ты всю жизнь занимался крупными научными исследованиями в этой области!
Однако Махмуту было не до иронии.
— Говорил же я, что такие рисунки должны быть не только в пещерах Западной Европы, но и у нас. Если их нет в пещере Карякэ, то где же еще они могут быть?
Долго возились ребята в этом зале. А когда пошли было уже дальше, Махмут еще раз остановил друга.
— Слушай! А не окажется так, что на той стене рисунки сделаны так же, как и слоны, в результате…
Они вернулись к рисункам. Шариф очень внимательно осмотрел один из рисунков.
— Охра же это! Охрой нарисовано! Ее изготовляют из глины или извести, смешивая с окисью железа и с жиром или даже просто с водой.
Эти слова заметно успокоили Махмута. Он хотел выяснить, сколько времени прошло с тех пор, как были нарисованы на стенах пещеры эти рисунки. Не решив этот вопрос, как они расскажут об открытии своим одноклассникам?
— Рисунки нарисованы как тени животных. Значит, они относятся к первому периоду жизни человека кроманьонского типа, а именно: к эпохе ориньякской культуры. Стало быть, рисункам, найденным нами, столько же лет, сколько рисункам в Западной Европе.
— Ты не торопись с такими выводами, — посоветовал Шариф.
— А я и не тороплюсь. Здесь вывод сам напрашивается. Логика тут очень простая. Если бы рисунки были нарисованы не как тени, а лицом к нам, то они относились бы к культуре солютрэ. Солютрэ — это позже, чем ориньяк. Затем — мадлен. Этой культурой заканчивается древнекаменный век. Начинается новокаменный. Он…
— В твоей «простой логике», — прервал Махмута Шариф, — непонятно вот что: совпадает ли время развития древних культур на Южном Урале со временем развития западноевропейских культур?
От прямого ответа Махмут уклонился:
— Это надо уточнить… — а сам подумал: «Уточнить… проверить…». Нашли камни — надо проверить: есть ли поблизости кремень. Да пещера сама еще как следует не изучена. Будут возникать все новые и новые вопросы. А их только двое. Вот если бы они были тут всем классом, человек тридцать!
Вдруг Махмута осенило:
— Шариф! Давай дадим телеграмму!
— Кому? О чем?
— Нашим! Пусть немедленно приезжают сюда! Дела всем хватит. Вот это был бы класс!
Шарифу мысль понравилась.
— Обязательно пошлем, Махмут! Я думаю, по такому поводу сюда и сам директор школы вместе с нашими ребятами приедет.
— И в газетах о нас напишут!
— Конечно, напишут!
Но было ясно, что сегодня они не успеют дать телеграмму. Поэтому договорились, что до конца дня они будут в пещере, а завтра рано утром пойдут в Акбаштау.
После перехода через быструю и чистую подземную речку они поднялись в зал с куполообразным потолком. Гладкие стены зала сразу привлекли внимание.
Здесь ребят ожидала новая удача. При первом же освещении стен показались медведь и голова волка. Тут же рядом на них смотрела лиса.
Громко разговаривая, забыв об усталости, ребята двинулись дальше. Каждый рисунок они фотографировали.
— А это что за странная стена? — вдруг остановился Шариф. — Смотри, мне кажется, что ее кто-то сложил из камней…
Сунув пальцы в трещину, он попробовал потянуть один из камней к себе. Камень легко оторвался. Внутри — пустота. Ребята вытащили еще несколько камней. Образовалась брешь, через которую можно было ползком пробраться в крутую пещеру.
— Вот это открытие! — обрадовался Махмут.
Шариф показал на следы, оставшиеся на камнях от ударов каким-то острым предметом:
— Кто-то уже знает об этом.
— Пожалуй… Но почему же он снова закрыл ход?
Освещая прожектором путь, они вползли внутрь нового хода.
После непродолжительного спуска по наклонной трубе вышли в довольно широкий коридор. Воздух здесь был не только сухим, но и теплым.
Остановились на развилке коридора, у большого камня.
— Вот это действительно класс! — восхищался Махмут то ли высокой температурой воздуха, то ли всем увиденным за сегодняшний день. — Эта пещера, оказывается, целый Эрмитаж!
— Вот чего я боюсь, — прервал его Шариф. — В пещеру лезут все, кому только не лень. Пока не видно людей только потому, что испортилась погода. Люди бывают разные. Могут кое-что испортить или унести.
— А знаешь, что надо делать? Как только наши приедут, все вместе напишем письмо и направим куда следует. Пусть берут пещеру под охрану…
Мечты и желания ребят разрослись. Они говорили о том, что здесь, на берегу Белой, в горах следовало бы открыть туристскую базу: кругом много интересного, прекрасный воздух, чудесная вода. А будущее этой темной, сырой, страшной пещеры им представилось своеобразным музеем, где хранятся ценнейшие произведения искусства, созданные первобытным человеком, далеким прапрадедом современного человека.
