Глеб Исаев - Ангел специального назначения
Она жила своей жизнью, появились, наконец, подружки. Беседы за жизнь, сплетни. В таких случаях он просто отключался, уходя в воспоминания, пожалуй, единственное, что у него осталось. Память переносила туда, где он был ещё жив. Иногда это были невесёлые воспоминания, но их горечь сгладилась, осталась только возможность пережить случившееся снова и снова.
Пролетел месяц. Диск уже был почти готов. Началась работа над клипом. Песни запустили на радио. Вышли первые комментарии. Пока оплаченные. Хотя, неожиданно выяснилось, что её песни понравились в первую очередь не молодёжной тусовке, а людям старшего возраста, тридцать пять, сорок — вот тот диапазон, на который их воздействие оказалось самым внушительным.
Случайно забежавший в студию автор–исполнитель, со смешным прозвищем Тимофей, послушав её, предложил спеть одну из своих песен о войне дуэтом. Выступление планировалось приурочить к праздничному концерту на первом канале. Чтобы не ехать в Москву, решили записать их в студии фирмы. Их голоса и манера игры неожиданно удачно дополнили друг друга. Даже матёрый звукооператор, сводивший запись, оставил себе копию.
— Ребята, он встретил их на пороге студийной камеры, подозрительно шмыгнув носом. — Вы, паразиты, — грубовато пошутил он. Я за всю жизнь не прослезился, а тут? Спойте ещё, — вдруг попросил он. Ольга пожала плечами. — Как?
— А давай. — Не стал ломаться певец. Они вернулись в студию и с первым звуком аккордов пошло негласное соревнование. То начинал он, подхватывала Ольга, то наоборот.
Попадание было сто процентным. Час пролетел мигом. Только, когда ожидающие своей очереди на озвучку заволновались, они прервались. Оператор вынул диск и протянул его Тимофею. Послушайте потом, очень занимательно. Тот помялся и протянул диск Ольге. — Возьми, я уже в шоколаде, а тебе пригодится. Если захочешь, можешь куда‑нибудь отдать. Вдруг поможет.
Вечером Ольга решила зайти в маленькое кафе возле гостиницы. Она почти каждый день забегала в него выпить кофе. Поэтому бармен по–свойски здоровался с постоянной клиенткой. В кафе было пусто, заняты только три столика. — Володя, — попросила она бармена. — Поставь мне диск, хочу послушать, что вышло. Не помешает?
— Услужить красивой девушке, — он хмыкнул, даже если волки будут выть, — для тебя выдержу.
Она взяла кофе и присела в углу. Диалог гитар, вступление, и началась песня. Одна закончилась, началась вторая, третья. Их голоса звучали так мелодично и душевно, что заслушалась сама. Когда прозвучала последняя композиция, к стойке подошёл немолодой солидный мужчина. Одетый неброско, но дорого. «Сейчас ругаться начнёт». — Ёкнуло у неё сердце.
— Молодой человек. — Обратился тот к бармену. — Что это за исполнительница? Ну, Тимофея узнал, а певица? И, вообще, откуда эта запись?
Бармен ухмыльнулся. — Вот, зовут Оля, её и спросите. Мужчина извинился и повторил вопрос.
— Я с ним сегодня записала, — смутившись, пояснила она. — Что, плохо?
— Вы? — Он недоверчиво присмотрелся к её маленькой фигурке. — Это очень хорошее исполнение. Незнакомец представился. Провинциалке его фамилия не сказала ничего. Она вежливо улыбнулась и, спрятав диск в сумочку, собралась уходить.
— Девушка, с кем Вы работаете? — Спросил мужчина. Она назвала агентство. — Пристойно, — кивнул головой собеседник. — Весьма рад знакомству. Надеюсь, мы ещё встретимся. — Он раскланялся и отошёл.
Глава 7
Смертью хозяина Максим Геннадьевич был расстроен не только как потерей стабильного заработка, а скорее, как профессионал, которого, на его же поле, «сделала» команда первой лиги. Однако, по зрелом размышлении, уверенность в случайности её появления и на редкость удачливом исчезновении уменьшилась, если не сказать, исчезла. А если суммировать все детали и события, связанные с непонятной девицей, картина складывалась презанятная.
«Во–первых, отпечатки. На оружии, из которого положили бригаду сутенёров в Останкино, и на плёнке, удавившей их старшего, были только её отпечатки. Второе, скрупулёзный допрос тройки, отправленной убеждать редактора, выявил, что «уделала» их девчонка, причём травмы, нанесённые орлам, говорили о редкостном уровне подготовки. Третье, ножевое ранение тихушнику, в квартире того же редактора, указывало на то, что бил спец. Удар в верхнюю долю печени ставится годами, потому как дуриком попасть в межреберье не выйдет.
И, наконец, допрос, как и последующий уход, показал, она в полной мере знакома со специальными методами противодействия, причём, то, как девчонка задурила голову даже ему, чующему фальшь верхним нюхом, говорило само за себя.
«Итак, что мы имеем? — Размышлял Максим Геннадьевич, когда суета с похоронами и поисками по горячим следам окончились. — Девка — «диверс» высшего класса. Это по результату. Но по возрасту и биографии — невозможно.
Однако факты говорят о том, что невозможное имеет место. И, если вначале ещё можно было, с известной долей вероятности, предположить, что её подстраховывали и позиционировали как живца, то в последнем случае никакой подмены точно не было. Она завалила охранника и ушла, прихватив бугра. То, как она его захватила, потом убрала, красноречивей десятка пересказов.
Предположим невероятное: девчонка — специалист. Логично вытекает следующий вопрос. Кто и зачем натравил её на «Камаза». Ясно, что остальные — только разменные фигуры.
Если это вояки, недовольные, что покойный залез в чужой огород оружейного бизнеса, одно.
Теоретически, они могли подготовить такого агента. Но, использовать столь ценное оружие на, будем говорить откровенно, мелкотравчатого бандюгана. Аналогия с пушкой и воробьём. Куда проще элементарно пристрелить, воспользовавшись услугами снайпера, которых у них не в пример больше. Легче, да и провести операцию можно без особых затрат. Теперь другой вариант: она сама по себе? Ну, попала к этим басурманам случайно, обиделась, рассчиталась. И по привычке зачистила всю цепочку. А затем растворилась. Логично. Выпадает редактор. Зачем и как одиночка вышла на него?
А эта история с его родными? Только не надо говорить о благородстве. Значит интерес? Какой? И что мог выболтать на допросе Ахмед? Она не стала рыскать по городу в поисках выхода на «Камаза». Мы сами организовали его. Но, это насколько нужно быть уверенным в себе? Малолетняя терминатор, выходит?»
Все эти дни он рыл землю, пытаясь отыскать хоть какой‑то след. Ничего.
Место «Камаза» во главе организации занял его, как сказали бы ребята с Палермо, консиглиоре. Или, по–нашему, подельник и правая рука, с непонятным «погонялом» «Сотник». Кличка эта была связана со случаем, когда он соскочил с приличного срока в зоне по смешной статье, имевшей в кодексе, тогда ещё РСФСР, номер сто.
