Анатоль Имерманис - САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН
— Я и не подозревал, что вы так хорошо изучили психологию попугаев, инспектор. — Когда Дейли был в шутливом настроении, он называл Муна его прежним служебным титулом.
— Она ничем не отличается от психологии наших сограждан… Итак, вы считаете, что это выгодное дельце?
— Само собой разумеется. Чистый доход — тысяча минус десять.
— Сейчас вы увидите, как ваши девятьсот девяносто долларов вылетят в окно!
Выпущенный на свободу попугаи не думал улетать. Усевшись на подоконник, он закричал:
— Убирайся! Я Полли! Мун замахнулся.
— Я умный! Ты дурак! — прокричал на прощанье попугай и скрылся в мареве накаленной жарою улицы.
— Устами птицы вещает истина, — Дейли покачал головой. — Пожалуй, я еще заработаю на вас. Буду показывать за деньги публике. Национальная диковина! Честный человек! Вход — пятьдесят центов!
— Я по–прежнему убежден, что честность — самый выгодный капитал…
— … Сказал мистер Мун, объявляя о своем банкротстве, — съязвил Дейли.
— Уж лучше финансовое банкротство, чем моральное. Я вас предупреждаю: если Минерва еще раз вздумает использовать потусторонние силы для рекламирования нашего агентства…
— Должна ведь жена поддерживать фирму своего мужа!
Перепалку прервал телефонный звонок.
— Что такое? — шепотом спросил Дейли.
— Междугородний. Из Санариско!
Дейли уставился на телефон с видом верующего, молящего всевышнего о ниспослании чуда. Из трубки донесся бесстрастный голос:
— Говорит Брэдок. «Авиабрэдок». Прошу выяснить причину гибели «Золотой стрелы». Гонорар — десять тысяч. За вами выслан специальный самолет. Подробности сообщит моя секретарша. Передаю ей трубку. До свидания, мистер Мун!
— 2-
Санариско встретил легким туманом. По посадочной полосе бежали гигантские буквы: «Авиабрэдок». На аэродроме ждала черная машина, окаймленная золотой стрелой. Такая же стрела украшала фуражку шофера и блузку встречавшей их секретарши.
— Вам эта стрела очень идет. Как вас зовут? — Дейли начал атаку с ходу.
— Мэри Дануа, — девушка попыталась улыбнуться, но из этого ничего не получилось.
Причину Дейли понял через минуту, когда Мэри показала на огороженный канатом четырехугольник, возле которого маячила фигура полицейского. Невдалеке высился огромный рекламный щит Универсальной страховой компании: «Отправляясь в воздушное путешествие, не забудьте застраховать свою жизнь!» Судя по непросохшей краске, он появился только сегодня. Реклама шагала по свежим следам событий.
— Отсюда «Золотая стрела» отправилась в свой последний путь, — сообщила Мэри. — Утром я еще надеялась… Час тому назад передали, что поиски прекращены… Там была моя тетя…
Они въехали в город. На шпилях небоскребов висели клочья тумана, но поднимавшиеся в гору крутые улицы заливал солнечный свет, густой, как апельсиновый сок.
Где–то в порту ревели сирены океанских судов.
Остановились у гостиницы «Золотые ворота». Мэри взяла ключи у дежурного. Для Муна и Дейли были резервированы спальные комнаты, соединенные общим салоном. В ванных лежал полный комплект туалетных принадлежностей, начиная с зубной щетки и кончая электрической бритвой. На столе салона Мун увидел ящик с сигарами. Дейли обнаружил в холодильнике целую батарею бутылок.
Зазвонил телефон. Мэри взяла трубку.
— Мистер Брэдок спрашивает, нет ли у вас каких–либо пожеланий?
— Никаких, кроме солидного гонорара, — ухмыльнулся Дейли.
— Мистер Брэдок просит вас принять ванну, подкрепиться и отдохнуть, если пожелаете. Мне приказано ждать в машине.
— Ну и принимает нас этот Брэдок, — сказал Дейли. — Словно мы правители какого–нибудь марионеточного режима, на которых возлагают последнюю надежду. Не знаю, как вы, инспектор, но мне это кажется подозрительным.
Мун покачал головой:
— Это, пожалуй, самое трудное дело в моей жизни. Если бы не наше финансовое положение…
— Сами виноваты. Не надо было отказываться от операции «Попугай».
Через полчаса машина с золотой стрелой мчалась по многолюдным улицам торгового центра. За прошедшие десять лет многие выходцы из Азии вернулись на родину, но их оставалось достаточно, чтобы придать городу особый колорит. Недалеко от Висячего моста пришлось затормозить, чтобы пропустить своеобразную процессию. Впереди шагали музыканты, за ними сорок девушек в купальных костюмах. На их обнаженных спинах красовался один и тот же портрет. Знакомое лицо! Лучезарно улыбаясь с сорока спин, сорок одинаковых Брэдоков прошествовали мимо Муна.
— Мистер Брэдок баллотируется на пост губернатора штата, — пояснила Мэри.
— Катастрофа «Золотой стрелы», видимо, не пойдет ему на пользу, — заметил Мун.
— Да, это большой удар для мистера Брэдока. Его противник, сенатор Джек Фелано, не замедлит воспользоваться этим.
— А скажите, Мэри, как вы, служащие компании, объясняете причину аварии?
Мэри пожала плечами.
Когда машина въехала на территорию компании, Муна окликнул старый знакомый, инспектор полиции Олшейд.
— Боюсь, что у вас не больше шансов, чем у меня, — Олшейд покачал головой. — Вот лет через пятьдесят, когда у нас будет глубоководная океанская полиция…
— Значит, вы считаете, что не за что ухватиться? — спросил Мун.
— Почему же? Есть. Заставьте Брэдока говорить! — и Олшейд мрачно захохотал.
Раздумывая над этой странной шуткой, Мун захлопнул дверцу. Слева замелькали огромные производственные корпуса и ангары для самолетов. Оттуда долетал гул станков и рокот моторов. На испытательном аэродроме стояла совершенно новая машина, окруженная металлическими фермами. Подвешенные в люльках маляры проводили по корпусу жирную красную черту. Это была «Красная стрела» — пятая из близнецов.
Путь к мистеру Брэдоку вел через просторные, набитые служащими помещения. В них царила с виду обычная деловая атмосфера, однако зоркий глаз Муна подметил плохо скрываемую нервозность.
В дверях приемной Мэри сменил личный секретарь Брэдока.
— Меня зовут Мэкхилери, — представился он. — Очень рад, мистер Мун, что вы приняли наше приглашение. Хочу вас предупредить, что мистер Брэдок не любит длинных разговоров. Все интересующие вас вопросы прошу адресовать мне.
Брэдок выглядел несколько иначе, чем на фотоснимках. Очень высокий, очень прямой, с гладко обритой крупной головой, он неподвижно стоял посреди кабинета. На почти пустом письменном столе красовался золотой кубок, присужденный национальным авиаклубом за «Стрелы».
Брэдок молча указал Муну на кресло. Сам он продолжал стоять. Увидев за спиной Брэдока пластиковую табличку «Побеждает тот, кто молчит», Мун, несмотря на предупреждение личного секретаря, не удержался от замечания:
