Луи Буссенар - Канадские охотники
— Подождите, по крайней мере, пока мы составим договор, и каждый из нас возьмет копию себе.
— Мы условились под честное слово. Разве этого недостаточно? Это надежнее любой подписи. Прощайте, господа!
Вернувшись к себе, сэр Джордж нашел срочную телеграмму, грубо — как и бывает при кратком изложении — извещающую о бегстве банкира, которому он доверил все свое состояние — сто тысяч фунтов или два с половиной миллиона франков.
Сэр Джордж дважды перечитал депешу[18], нахмурил брови, поджал губы, затем с изумительным хладнокровием скрутил бумагу, раскурил от нее сигару и прошептал с наслаждением, как истый сибарит, вдыхая ароматный дым:
— У меня десять тысяч ливров на пари и в ящике еще тысяча ливров… Конечно не густо… но, кажется, достаточно, чтобы убить бигорна и полакомиться роскошной форелью. Надо обязательно выиграть и восстановить во время экспедиции состояние. Если же нет… Ну, прииски в Карибу[19] еще не истощились. Брат мой — правитель-наместник в тех краях, в крайнем случае поможет.
ГЛАВА 2
В дороге. — Канадский трансконтинентальный маршрут. — Ванкувер и последняя остановка. — Виктория и китайцы. — Шахматная партия не забыта. — Правитель-наместник. — Англичанин в своей стране. — Первое убийство. — Как ведет дела высокопоставленный чиновник. — Сэр Джордж дома у брата.
И солидные и мелкие лондонские газеты — все дружно комментировали отплытие сэра Джорджа Лесли, свершившееся точно в назначенный срок. Одни газеты опубликовали фотографию и биографический очерк путешественника. Другие рассказали и о его партнерах, никому не известных вчера, обреченных на забвение завтра, но сегодня завладевших вниманием британских читателей. Все это было громкой рекламой для Клуба охотников; каждый из его членов купался в лучах славы спортсмена-аристократа, который в течение двадцати четырех часов стал самым знаменитым человеком в Объединенном Королевстве.
Первые пари влекли за собой все новые и новые, их заносили в книгу ad hoc[20], к которой предстояло обратиться девяносто дней спустя. Впрочем, скоро страсти улеглись, и Джордж Лесли, Джеймс Фергюссон, Эдвард Проктор, Эндрю Вулф и даже сам бигорн — случайный повод этих бурных событий — были временно, но полностью забыты.
Планы сэра Джорджа, абсолютно равнодушного к тому, что о нем говорилось, воплощались в жизнь с поразительной точностью, обычно не очень свойственной британской службе водных и сухопутных путей.
Отплыв со своим необременительным багажом шестнадцатого мая 1886 года в полночь из Ливерпуля, сэр Лесли высадился в Галифаксе, столице новой Шотландии, являющейся сейчас провинцией Канады.
От Галифакса до расположенного между сто двадцать третьим и сто двадцать восьмым градусами к западу от Гринвича и между сорок восьмым и пятьдесят первым градусами северной широты острова Ванкувер, словно приклеенного наискось к континенту (от материка его отделяет только узкий пролив Джорджия), насчитывается не менее пяти тысяч девятисот восьми километров.
Удобно устроившись в спальном вагоне, сэр Лесли без напряжения и особой усталости преодолел это немалое расстояние и за шесть суток пересек территорию доминиона[21]. Канадская Тихоокеанская железнодорожная линия, последняя из трансконтинентальных линий, построенных на Американском континенте, являла собой подлинное техническое чудо. И что уж совсем удивительно для нас, французов, годами ожидающих, пока проложат железнодорожную ветку местного значения длиною двадцать пять миль, строительство этой колоссальной по протяженности дороги длилось всего пять лет. В июле 1885 года из Монреаля к берегу Тихого океана отправился первый поезд — на пять лет раньше, чем предполагалось проектом. Результат этот поистине поразительный, если помнить, что пути прокладывались в необитаемом краю, в трудных климатических условиях.
Впрочем, все это не очень трогало сэра Джорджа, которому его принадлежность к английской расе не позволяла восхищаться феноменами[22], не упомянутыми в справочниках Карла Бедекера и Брэшоу;[23] он спал, пока поезд пересекал северо-западную равнину, ел словно людоед и успел отправить из Риджайны[24] телеграмму, сообщавшую партнеру Эндрю Вулфу: «Хожу черным слоном. Ответ — в Литтон[25]».
Путешественник курил в тамбуре сигару за сигарой, потом спал, ел, вновь курил — и так до самых Скалистых гор.
Он даже взглядом не удостоил знаменитый Кикинг-Хорс, перевал Мчащейся или Лягающейся Лошади, где железная дорога поднимается на самый высокий хребет знаменитых гор. Этот отрезок пути расположен на высоте тысячи шестисот четырнадцати метров, что значительно выше, чем туннели проложенные в Альпах. Но подъем кажется плавным, благодаря тому, что на каждом метре он повышается всего на 39–45 миллиметров — и так на дистанции шести километров.
Находясь в лучших условиях, чем их европейские собратья, английские и американские инженеры смогли обойти наиболее опасные для железной дороги места поверху, не прибегая к туннелям и прочим строительным хитростям, которые так усложняли и удлиняли сооружение этого чуда цивилизации в Альпах.
Ни совершенство техники, изобретенной человеком, ни открывающаяся взору восхитительная панорама не могли растопить одушевленный кусок льда, расположившийся в спальном вагоне под именем сэра Джорджа Лесли.
Правда, он долго, приложив к глазам лорнет[26], с дотошностью флегматичного англичанина рассматривал встречающиеся расщелины и бурчал себе под нос:
— Вот где, наверное, прячутся бигорны!
А потом добавлял, словно речь шла о том же самом:
— Вулфу придется сделать ход королевской пешкой.
В Йеле, увидев золотоискателей-китайцев, копошащихся в топкой грязи, невозмутимый аристократ почувствовал, как по телу пробежали мурашки.
— Золото… В этом краю земля потеет золотом… Надо будет вернуться сюда потом!..
Конечной точкой трансконтинентальной канадской линии сейчас является не Нью-Вестминстер, а Ванкувер[27]. Но в эпоху, когда сэр Джордж пересекал доминион, Ванкувера с пятнадцатью тысячами жителей еще не было. Там, где сегодня раскинулся этот кокетливый и богатый город с домами, расположенными в шахматном порядке, как во многих американских городах, стояла стена непроходимого леса. Побежденный Нью-Вестминстер скоро станет просто пригородом Ванкувера, бум вокруг которого растет с каждым днем.
