Сергей Анисимов - Простое воскресное утро
Поздно. В трубке звонко хлопнуло, оборвав едва возникший женский визг, через секунду ее бросили на пол, прозвучало одно, четко и точно охарактеризовавшее ситуацию слово — и потом было еще несколько громких хлопков подряд. Стреляли явно без глушителей, как и у него самого. Майор ждал, слушая. Контрольных выстрелов было не три, как он ожидал, а два: дочку начальника штаба его батальона, старательную третьеклассницу с обычным в этих краях именем Полина, то ли не стали трогать, то ли просто не нашли. Почему-то на это хотелось надеяться.
По-прежнему не отрывая глаз от пригасшего экранчика, майор с силой укусил себя за губу — так, что в ноздри шибануло соленым, перекрыв запах из прихожей. 7:30 или 7:31. Больше ни одного слова в трубке не прозвучало. Он позвонил на домашний номер — пока не пойдут гудки разорванного соединения, оставалась вероятность, что «мертвая» темная трубка не привлечет к себе внимания. АОНа на домашнем аппарате «Старого», капитана Панченко, до сегодняшнего дня бывшего начальником штаба его батальона, тоже не имелось. Значит, еще одной долей шанса больше, что какое-то время произошедшее в его собственной квартире на улице Красных Зорь будет достоянием только его самого и его семьи. Но в трубке были слышны только шаги — уверенные, приглушаемые паласом, но все равно четко различимые, — а потом громко стукнула дверь. Все.
Майор укусил себя за губу еще раз, с той же силой, и поймал взгляд сына, блеснувшего в полумраке глазами, тоже удивительным образом похожими на тесак.
– Все, — сказал он вслух. — Панченко и Зоя.
Жена ахнула и тут же смолкла, сжавшись еще больше. Звать милицию она не предложила — и это тоже характеризовало ее как понятливую женщину. Впрочем, может быть, она поняла произошедшее иначе.
– Бать, — негромко позвал сын.
– Минуту.
Только теперь майор сделал то, что должен был сделать еще до звонка другу: вбил в телефон не слушающимися пальцами еще один номер. Только бы успеть…
Там отозвались почти сразу, на втором звонке.
– Дежурный, старший матрос Аланов.
– Майор Сивый. 879-й мне.
Снова пауза — это матрос на коммутаторе соединял его с батальоном.
– Дежурный, лейтенант Зябрев.
– Майор Сивый, — снова назвался он, торопясь так, что чуть не клацал зубами. — Боевая тревога.
– Това…
– Молчать!
Взрявкнул майор так, что припавшие к дверям соседи наверняка вздрогнули. Где-то ниже этажом стукнуло дверью, и чужой, прерывающийся женский голос забубнил что-то умоляющее, а мужской отчетливо послал кого-то по матери. Ромка вскинулся и исчез в темноте коридора.
– Вопросы потом! Батальону боевая тревога! Отпереть оружейную комнату, раздать личному составу оружие и боеприпасы. Быть готовыми к отражению вооруженного нападения. Караулу «в ружье!» Время пошло!
– Бать, — снова сказали из коридора таким же почти спокойным голосом. Напряжение в нем было, но только внутри. — Это свой.
Майор уперся в выглянувшего из-за изгиба стены прицелом «стечкина», и только достоверно опознав его, поднял ствол выше. Это был прапорщик с первого этажа, не его, чужой человек — но все равно свой. И не побоявшийся прийти.
– Что здесь, товарищ майор?
– Погодь…
Сивый оскалился на прапорщика так же, как минутой раньше на собственного сына: времени было все равно мало. «Това…», — снова сказали в трубку. Кричать и командовать там уже перестали — теперь был слышен только топот. Батальон рвался к оружию.
– Это не учебная тревога, — сказал он в выложенную из точечек розетку микрофона на сотовом, когда дежурный доложил исполнение. — Повторяю, не учебная. Теперь — дублируй меня. Тревогу по бригаде, по всей. План «Синий». Тревогу по ВМБ.
– Товарищ майор, — чуть растерянно произнес голос лейтенанта. — Я не могу…
– Сейчас 7:33. Через 7 минут хоть кто-нибудь в бригаде должна быть готов начать стрелять в тех, кто выбьет ваши ворота. Как ты это сможешь — меня не волнует. Тревога не учебная. Посыльных по домам к офицерам отправлять запрещаю: все только телефонами. И…
Майор посмотрел в бледные в свете раскачивающегося все сильнее уличного фонаря лица людей — сына, жены, прапорщика-тыловика снизу.
– И осторожнее сам, — закончил он. — Только что убита семья Панченко. Я отбился чудом. Есть мнение, что это «Бранденбург». Ждите.
Лейтенант, при всей его зелености, дураком не был. Не был дураком, слава богу, и Ромка, ни сказавший не слова. Жена и прапорщик не поняли — ну и хрен с ними. Была надежда, что он все-таки мог успеть. Лейтенанту не нужно было подтверждений, чтобы начать исполнять команду: за последние 15 лет офицеры морской пехоты России должны были привыкнуть к тому, что такая команда может прозвучать. Если бы позвонивший воскресным утром командир 879-го десантно-штурмового батальона приказал дежурному выдвигаться на Кремль или хотя бы на мэрию — дело было бы иначе. Но он не приказал. Прикладной реализм тоже пока что никто не отменил.
В трубке грохотало звуком топочущих ног, повелительно орало на разные голоса и звякало железом. Лейтенант снова выдавал одну команду за другой — этот парень знал, что делать. Других майор, впрочем, у себя не держал.
– Ствол.
Сын без колебаний протянул ему легкую «Зброевку» рукоятью вперед и получил в обмен «Глок». «Зброевку» майор отдал прапору — теперь обойдется он. Ну что, еще минута?
– Исполнено, — доложил лейтенант.
– Молодцом.
– Бать, — снова сказал сын сбоку. — Сеть. Майор вскинул голову, не поняв.
– Городская сеть — до кучи…
Сын протянул телефонную трубку — обычную, соединенную с аппаратом вечно заплетающимся в колечки витым проводом. Трубка была еще теплой от его последнего выдоха, но ни одного звука в ней не было. Не было даже треска статики — только мертвая тишина. Ощущение опасности, чуть схлынувшее, как и положено, после результативной стрельбы на поражение и нормального голоса в радиоточке, подступило снова. Подошедшее к самым губам, оно мешало даже просто нормально дышать. Каждый вдох приходилось загонять в себя с силой — как тому поляку, умершему на пороге его дома.
– Дежурный, старший матрос Аланов.
Голос у матроса был уже другим: до него начинало доходить происходящее.
– Бригаду.
Эта связь еще была жива с «обоих концов», то есть и со стороны сотового ретранслятора, и на уровне проводных телефонных сетей, связывающих отдельные подразделения бригады. Кто бы ни пришел в их город, сделать все и сразу он не мог. Кроме того, как ни отгоняй эту мысль, она появлялась опять: было просто странно, что в качестве очередной мишени выбрали именно Балтийск.
