Эдгар Берроуз - Тарзан и человек-лев
– Но неужели девушка может так разговаривать с мужчиной, который хотел убить ее отца? – недоверчиво спросил шейх. – Ты ничего не напутал? Она беседует с ним дружески. Не понимаю я этих христианских собак.
– Я тоже, – согласился Этеви. – Они все ненормальные. То ссорятся и бранятся, то сидят рядом и смеются как ни в чем не бывало. Они думают, что делают все в тайне, а мы все время за ними наблюдаем. Я видел, как девушка взяла карту, а молодой человек ничего не заметил. Старик начал ее искать, но не нашел. Он сказал, что она потерялась и выглядел очень расстроенным.
– Все это странно, – пробормотал шейх. – Ты уверен, Этеви, что понимаешь их язык и знаешь, о чем они говорят?
– Разве я не работал с сумасшедшим белым больше года, когда он копался в песках Кейбара? Когда он находил осколки разбитого горшка, он радовался, как ребенок.
– О, Аллах! – вздохнул шейх. – Должно быть, клад очень велик, больше, чем сокровища Гаувары и Герейи, иначе они не взяли бы столько грузовиков, чтобы вывезти его.
Он задумчиво взглянул на противоположный берег, где стояли машины, дожидавшиеся своей очереди на переправе.
– Когда я должен похитить девушку с картой? – после некоторого молчания спросил Этеви.
– Время еще не пришло, – ответил шейх. – Торопиться не надо, они и так ведут нас к кладу. Белые глупы. Они думают обмануть нас, но мы не лыком шиты. Мы-то знаем, что съемки фильма служат лишь прикрытием истинной цели экспедиции.
Потный и заляпанный грязью мистер Орман остановился возле группы туземцев, державших веревки, прикрепленные к буферу тяжелого грузовика. Под мышкой постановщика висела кобура, но вместо оружия в ней покоилась бутылка виски.
По складу характера Орман не был ни грубым, ни злым. В обычных условиях он никогда не пользовался бы плетью. Мрачное молчание чернокожих должно было бы заставить его насторожиться, но лишь вводило в заблуждение. Прошло уже три месяца с тех пор, как они покинули Голливуд, но отставание от графика составляло уже два месяца, и могло случиться так, что им предстояло еще месяц добираться до места, где планировалось производить съемки. Его главную героиню мучили приступы лихорадки, которые могли вообще вывести ее из игры. Нездоровье уже отразилось на ее состоянии. Орману казалось, что все идет кувырком. А сейчас эти дикари, как он думал о них, уклонялись от работы.
– А ну-ка пошевеливайтесь, лентяи несчастные! – прикрикнул он.
Длинная плеть со свистом рассекла воздух и опустилась на плечи одного из них.
Молодой человек в безрукавке и шортах цвета хаки отвернулся и направился к автомобилю, где Бейн болтал с девушками. Передохнув в тени дерева, он снял шлем, вытер пот со лба и со внутренней стороны шлема.
Затем он подошел к вездеходу и присоединился к компании.
Бейн подвинулся, освобождая место возле дверцы.
– Ты неважно выглядишь, – заметил он. Уэст тяжело вздохнул.
– Орман сошел с ума. Если он не выбросит плеть и не перестанет пить, нам придется нелегко.
– Да, напряжение нарастает, – согласилась Ронда. – Люди больше не смеются и не поют, как это было раньше.
– Я заметил взгляд, который бросил на него Квамуди несколько минут назад, – продолжал Уэст. – В его глазах была не только ненависть, но и кое-что похуже.
– Подумаешь, – бросил Бейн. – Нужно приструнить этих ребят, а на место Квамуди Том может назначить другого.
– Времена рабства давно миновали, Бейн, и туземцы это прекрасно знают. Орман может заработать массу неприятностей, если они расскажут обо всем. А что касается Квамуди, не забывайте, что он настоящий вождь, и большинство членов этой банды – его соплеменники. Если он прикажет им бросить работу, они бросят. Что будет с нами, если они оставят нас?
– Ну а что мы-то можем сделать? – спросила Ронда. – По-моему, Том ни разу не спросил нашего совета.
– Наоми, ты можешь кое-что сделать, – сказал Уэст, поворачиваясь к девушке.
– Кто? Я? И что же я могу сделать?
– Том любит тебя. Тебя бы он послушался.
– Ну нет! Это ваши проблемы, у меня и без них забот хватает.
– Смотри, как бы наши проблемы не стали и твоими тоже.
– Чепуха! – воскликнула девушка. – Все, чего я хочу, так это поскорее вырваться отсюда. Сколько времени я еще должна торчать здесь и кормить комаров? Скажи, где Стенли? Я не видела его целый день.
– Наверное, человек-лев спит в своей машине, – ответил Бейн. – Знаете, как прозвал его старина Маркус?
– Как? – резко спросила Наоми.
– Сонная болезнь.
– Вы просто завидуете ему, – возмутилась Наоми. – Он сразу же стал звездой, а вам беднягам придется работать всю жизнь и получать жалкие крохи. Мистер Оброски – настоящий артист!
– Смотрите, мы начинаем движение, – воскликнула Ронда. – Видите сигнал!
Наконец, длинная колонна тронулась в путь. В головном автомобиле сидела вооруженная охрана, другая часть аскари прикрывала арьергард.
Часть людей стояла на подножках машин, но большинство шло пешком перед последним грузовиком. Среди них находился и Пат О'Грейди, ассистент постановщика.
О'Грейди не носил плетки. Он постоянно насвистывал одну и ту же мелодию и неутомимо выкрикивал распоряжения, которые никто из темнокожих не понимал. Но им нравились его манеры, его веселый нрав, и постепенно напряжение стало спадать. Мрачное молчание сменилось разговорами, но ни песен, ни смеха не было слышно.
– Было бы лучше, – заметил майор Уайт, идущий рядом с О'Грейди, – если бы этими людьми руководили вы. Мистер Орман со своим трудным характером не в состоянии ими управлять.
О'Грейди пожал плечами.
– Тут уж ничего не поделаешь.
– Он не желает меня слушать, – продолжал майор. – Он игнорирует все мои советы. С таким же успехом я мог бы оставаться в Голливуде.
– Даже ума не приложу, какая муха укусила Тома. Он отличный парень, и ничего подобного с ним раньше не случалось, – покачал головой О'Грейди.
– Но что не вызывает сомнения, так это то, что он слишком много пьет, – сказал Уайт.
– Думаю, это просто из-за жары и свалившихся на него забот.
Помощник был явно предан своему шефу.
– Во всяком случае, если это не изменится в скором времени, нас ждут крупные неприятности, – зловещим голосом произнес майор.
Было заметно, что он встревожен не на шутку.
– Возможно, вы и…
О'Грейди собрался было возразить, но его прервал оружейный залп, донесшийся от головы колонны.
– Боже мой! Что случилось? – воскликнул О'Грейди. Он бросился на звуки стрельбы.
III. ОТРАВЛЕННЫЕ СТРЕЛЫ
Человеческий слух весьма несовершенен. Даже на открытой местности люди не могут расслышать выстрел, сделанный на большом расстоянии. Но слух диких животных гораздо острее, чем у людей, поэтому звери, услышав ружейный залп, встревоживший Уайта и О'Грейди, на мгновение замерли, а потом благоразумно решили удалиться от этого опасного места.
