Василий Веденеев - Опекун безумца
Шляпа из-за угла полетела вперед…
Валаччи уже видел место, где его пули настигнут Сарджента…
Мисс Фаулз подняла железку и с размаху опустила ее на голову с плоским затылком. Ей показалось, что она ударила по туго надутому мячу.
В этот миг Брюс бросился из-за угла к машине. Дайна побежала к нему. У самого «доджа» их накрыл свет мощной фары «ровера»; беспорядочные хлопки сзади напоминали мисс Фаулз нестройные аплодисменты растерянных зрителей.
Мотор завелся сразу. Сарджент выиграл тридцать секунд: машина скрылась в непроглядной темени, в переплетении закоулков.
Люди Майера не волновались: из Сатанинского подворья в город вел только один мост.
Но Сарджент на предельной скорости гнал «додж» к железнодорожному путепроводу через реку.
В комнате тридцать четыре сектора джи отдела специальных операций телетайп отбил всего одно слово — «Лэнд». Оператор, подняв трубку, связался с человеком в ортопедической обуви и повторил полученное сообщение. Человек в ортопедическом ботинке поражал виноватым видом: перед ним стоял мужчина без возраста в сером плаще и консервативной шляпе; только что он умолк, а до этого внушал, ни к кому не обращаясь, а будто рассуждая сам с собой, что дело слишком серьезно, чтобы допустить роскошь ошибок. Серия взрывов самолетов прошла удачно. Отношения между двумя неприсоединившимися странами накалены до предела; во взрывах самолетов они обвиняют друг друга.
— Мы хотим войны?
Вопрос повис в воздухе. Высокий визитер пожал плечами и улыбнулся. У хозяина кабинета возникло неприятное ощущение: чего-то не договаривает, сосущее сомнение сжало виски.
— Мы хотим войны… Но за тысячи миль от наших границ.
— Да… конечно… — неуверенно пробормотал хозяин кабинета и подумал, что совершенно не привык к роли мальчика для битья.
— Самолеты обеих сторон должны взрываться до тех пор, пока не начнется… — презрение ко всем мелькнуло в водянистых глазах. — У вас отличный кабинет, я бы только повесил карту мира, это придает значительность обстановке и тому, кто в ней оказался…
Дайна никак не могла согреться. Брюс вел машину одной рукой, а правой гладил мисс Фаулз: спасла ему жизнь. Любимая, бедная, бесстрашная…
— Жалко туфли, — сказала мисс Фаулз и разрыдалась.
Впереди показался железнодорожный мост; с заброшенной автострады позади ударил свет фар — их преследовали. Сарджент воткнул нос «доджа» почти в ступени лестницы.
Узкая пешеходная дорожка, рассчитанная только на одного, не позволяла бежать; Брюс перескочил на пути и потянул за собой Дайну; они прыгали через шпалы, и мост казался хлипким и противно дрожащим.
Сбегая с моста, Сарджент и мисс Фаулз обернулись: на его противоположном конце показались люди Майера.
Если машины Дайны нет — угнали, отбуксировали в полицию, или мотор не заведется — конец!
Промерзший металл малолитражки жалобно пискнул, когда Сарджент открыл дверцу. Преследователи замерли на середине моста — погоня бессмысленна: они видели машину и понимали, что проиграли. Шестеро мужчин столпились у столба с закрепленным спасательным кругом.
Сарджент хотел ехать в аэропорт и оттуда лететь к себе, но аэропорт, во всяком случае в этом городе, мог оказаться ловушкой; Брюс спросил, далеко ли до соседнего города, в котором есть аэропорт, Дайна ответила: миль девяносто. И он решил ехать туда.
— Это бандиты? — Дайна свернулась на сиденье.
— Нет… Государство… его службы и его люди…
Сарджент рассказал, что ему заранее расставили ворота, как для слалома, и он послушно проскакивал их одни за другими, прокладывая именно ту трассу, четкая линия которой прочерчена Майером и теми, кто над ним; все, что казалось случайным, было продумано от начала до конца — они вычислили его судьбу до мелочей и расставили фигуры на доске так, что ему оставались только вынужденные ходы и никаких других. Они искали идеального свидетеля, и они его получили. Гордон Кэлвин — влиятельный чиновник федерального авиационного управления покончил жизнь самоубийством, что подтвердили не только эксперты — их можно и заставить, но и неподкупный Сарджент. Боже! Он охранял Лэнда и по-настоящему тревожился за его жизнь, а в это время Кэлвина где-то прятали и ждали часа, когда его можно уничтожить, отметая малейшие подозрения в убийстве.
Почему они убили Кэлвина? Брюс был бледен, губы его посинели.
На горизонте запылало марево огней, плоское здание аэропорта выпрыгнуло навстречу сразу, залив все вокруг белесым светом.
Билет Сарджент купил тут же, Дайне сказал, чтобы она возвращалась домой и не боялась — ее не тронут, но лучше, если она поживет недельку у подруги, а потом прилетит к нему. Куда? По адресу, который он сообщит «до востребования».
Брюс дотрагивался до револьвера под пиджаком и, раскачиваясь на носках, касался губами щеки мисс Фаулз. Ему не хотелось расставаться с оружием — привык к своему надежному другу, но пройти на борт самолета, минуя спецконтроль, не удастся. Сарджент задумал незаметно сунуть револьвер в сумку Дайны.
Чужая рука легла сзади на плечо неожиданно и властно.
Глаза мисс Фаулз широко раскрылись, и Брюс догадался, что уже не успеет выхватить револьвер, а тем более выстрелить…
— Ты что напружинился, как хорек, придушивший курицу?
Знакомый голос. Сарджент обернулся и увидел Стена Хоусмена, старинного приятеля и однокашника; Стен считался лучшим специалистом по баллистическим экспертизам и консультировал полиции многих стран.
— Моя жена, — Сарджент дотронулся до рукава мисс Фаулз, даже не успев удивиться своим словам, и только сейчас заметил и объяснил себе легкое замешательство Хоусмена: Дайна стояла на сложенной вчетверо газете босиком.
— У нас уперли туфли, — пояснил Брюс.
Хоусмен выставил перед собой руки, будто отталкивал невидимого противника:
— Не спрашиваю… не спрашиваю… — Он не удержался, посмотрел на ноги мисс Фаулз и кивнул на второй этаж: — Я там видел магазин, работает круглосуточно, есть неплохие туфли…
Все трое рассмеялись. Объявили посадку. Брюс обнял Дайну и долго целовал. Хоусмен получил хорошее воспитание и сейчас пытливо вглядывался в застекленные стены.
Они направились к служебному проходу. Сарджент так и не расстался с револьвером, решив, что пройдет вместе с Хоусменом.
Молодой полицейский взглянул на удостоверение Хоусмена и даже не посмотрел на Сарджента: очевидно, что оживленно переговаривающиеся джентльмены из одной конторы.
Поднимаясь по трапу в самолет, Хоусмен взял Сарджента под руку:
