Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом
— Да, очень хочу, научи, пожалуйста. Мне, кстати, деньги тоже не помешают.
— Они только дуракам мешают, — хмуро пробурчал Кошмарик. — Ну, ладно, беру тебя в свои ученики. Сейчас пойдем с тобой гадюк ловить — вдвоем сподручней. Штук пять наловим — три сотни у нас, считай, в кармане. Поровну поделим.
У Володи заколотилось сердце. Нет, не от перспективы заработать половину от трехсот рублей, а от чувства опасности, ждавшей его, которое требовалось преодолеть. Так неожиданно явился случай, где он снова мог себя проверить: трус ли он или же смелый человек?
— Ну, так ты идешь? — сурово спросил Кошмарик.
— А как же! — быстро ответил Володя, постаравшись улыбнуться, но улыбка получилась кривой и невеселой, как у жующего лимон. — А что я должен делать?
— Слушаться меня, это во-первых. Вначале рогатки вырежем. У тебя нож-то есть?
Володя не расставался с перочинным ножиком и тут же вытащил его из кармана. Неподалеку росли кусты орешника, и Кошмарик направился к ним. Выбрав палку попрямее, но с развилкой на конце, он быстро срезал ее, кряхтя и пыхтя, срубил лишние сучки. Володя, подражая Леньке, сделал то же самое, и через десять минут мальчики уже были вооружены орудиями для ловли змей.
— Как увидишь ее, падлу, — объяснял Кошмарик, — тихо-тихо подходи и рогаткой голову к земле прижимай, чтоб не укусила. Она, падлюка, конечно, хвостом вилять будет, извиваться, но ты, Вовчик, не боись — хватай ее за шею, а я уже наготове с мешком стоять буду. Кинул ее в мешок — и баста. Я его веревкой завяжу — есть у меня веревочка. Ну, все понял?
— Все. Чего тут не понять? Сколько раз по телевизору показывали. Куда пойдем?
— А есть здесь одно место, на пригорочке. Там солнце хорошо печет, а змеи любят погреться, вот и нежатся на солнцепеке. Если там их не будет, к старому финскому дому пойдем. Один фундамент от него остался, и гадюки на камни забираются погреться. Их с камней еще удобнее снимать. Я знаю — сорок штук уже поймал. Кошмарики!
Володя, успокоенный уверенным тоном опытного змеелова, уже не чувствовал ни малейшего страха, и ему очень приятно было осознавать себя и сильным, и смелым в преддверии опасности. «Не будет там змей», — что-то едва слышно нашептывало Володе — и, странно, этот шепот и успокаивал его.
— А к ужину я успею вернуться? — спросил «лагерник», посмотрев на часы, — до ужина оставалось полтора часа.
— Что, похудеть боишься? — презрительно усмехнулся Кошмарик. Успеешь, недалеко отсюда.
Володя пошел вслед за «учителем» мимо лагерных корпусов, рядом с которыми играли в волейбол или просто прогуливались их обитатели, и дорогой в его сердце радостно звенел невидимый колокольчик. «Забавляйтесь, детки малые! — поглядывал на играющих Володя. — А жить-то вы когда учиться станете? Сильными и смелыми волейбол вас, что ли, сделает? А баксы кто вас заколачивать научит? Пионервожатые или Чайковский, может быть? Рохли!»
Они прошли всю территорию лагеря, подошли к воротам — выходить за пределы лагеря запрещалось строго-настрого, и Володя в нерешительности остановился.
— Ну, чего ты? — повернулся к нему Кошмарик.
— Да не разрешают нам... — робко произнес Володя.
И Ленька почти рассвирепел:
— У-у-у, «лагерник»! Связался я с тобой! Привыкли, как шавки, привязанными жить! Ну, черт с тобой, я один за змеями пойду!
И Володе вдруг стало до слез обидно: «А чего это я?! Не человек, что ли? Заключенный?! Нет, плевал я на запреты ваши!» И вслух сказал:
— Постой, иду, — и смело вышел за ворота.
Они еще шли минут семь или десять по лесной дороге, где по обеим сторонам высились огромные сосны, и теперь Володя ощущал дурманящий запах хвои, наслаждался пением птиц, любовался лесом, любуясь вместе с тем самим собой, переступившим черту зависимости от несимпатичных ему людей, обязанностей, правил.
— Здесь давай поднимемся, — приказал Кошмарик, когда вдруг лес поредел и направо вырос пригорок, подножие которого было завалено огромными валунами. — Только тихо поднимайся, чтобы не вспугнуть...
Вдруг, неизвестно почему, счастливое настроение Володи сменилось на тревожное, будто кто захлопнул окошко, через которое врывался в его сердце ветерок свободы. Появилось даже что-то похожее на страх, и подниматься на пригорок совсем не хотелось. Но Володя с палкой наперевес, подобно воину, штурмующему крепостную стену, полез на пригорок, свободный от деревьев и согреваемый июньским солнцем.
Первое, что увидел Володя на просторной полянке, расположенной на вершине пригорка, были не змеи, а ландыши. Их росло здесь так много, что вся полянка казалась лоснящейся от блеска их упругих, блестящих листьев. Как видно, стояла та самая пора, когда ландышам пришло время цвести, и тонкие стебелечки их цветов даже склонялись к земле под тяжестью раскрывшихся белых колокольчиков. Володя почувствовал даже запах ландышей, так нравившийся ему обычно, любимый и его мамой.
«Вот бы нарвать для нее букетик!» — подумал он некстати, а Кошмарик, стоявший рядом, негромко сказал ему на ухо:
— Если змей не будет, ландышей нарвем. Навар плохой, конечно, но по червонцу сделаем. Кошмарики!
— Ага! — согласился Володя, будто ему очень хотелось получить червонец.
— Ну а теперь — смотри в оба, — шепнул Кошмарик. — Вперед иди, здесь змеи греются. Голову, голову ей к земле прижмешь, и порядок!
Володя, не удивляясь тому, что «учитель» послал его вперед, а сам следовал за ним с мешком наготове, с трудом передвигая ноги, ставшие почему-то непослушными, как протезы, пошел по поляне. Он шел, согнувшись, внимательно приглядываясь к земле, шел, не замечая, что топчет прекрасные цветы. Казалось, сердце Володи перестало биться и весь он ушел взглядом в зеленый ковер цветов, меж листьев которых пряталась опасность.
— Смотри, смотри, ползет! — сокрушенно воскликнул вдруг Кошмарик, указывая рукой на колышащиеся ландыши в стороне от Володи. — У-у, растяпа! Зеньки-то протри, не видишь ни черта! Вот, пять червонцев уползло!
— Что же делать? — чувствуя свою вину, повернулся к «учителю» Володя.
— Как что?! Дальше идти! Да по сторонам внимательней гляди. Топаешь, как слон индийский.
Володя не стал выяснять, почему же он топает именно как индийский слон, и пошел дальше. И тут он почувствовал, как колотилось его сердце и противно ныл живот. «Может, распугать их поскорей, — мелькнуло в голове. Ну что приятного в ловле змей? Змей я, что ли, не видал?» Но он все же шел и шел вперед, пригибаясь к земле.
Вдруг какой-то задавленный шепот Кошмарика остановил его:
— В-о-о-н, та-а-ам, та-а-ам... — и протянутая в сторону рука «учителя».
