Эдмунд Бентли - Криминальные сюжеты. Выпуск 1
Стоит ему поговорить с Крейшоу, и можно передать дальнейшее расследование главному инспектору или старшему полицейскому офицеру, который неизбежно свяжется с другими сотрудниками Департамента по уголовным делам. Чайлдс вошел как раз в то время, когда Доулиш принял решение. Чайлдс посмотрел на него проницательно и с симпатией.
— Вы уходите, сэр?
— Да. — Доулиш записал адрес. — Еду вот сюда.
— Хорошо, — сказал Чайлдс. — Но прежде чем уйти, не взглянете ли вы на это?
Он положил перед Доулишем два листа бумаги с отпечатанным на машинке текстом. Это был текст, который следовало передать по телетайпу, по предложению Чайлдса, всем полицейским силам в других странах. Текст был кратким, но достаточно подробным, чтобы не упустить ничего существенного. Доулишу уже не первый раз пришла в голову мысль: такому работнику, как Чайлдс, очень трудно найти замену.
Он вернул проект текста.
— Разошлите его как можно скорее.
— Это будет сделано в течение часа, — заверил Чайлдс. — Но есть кое-что и другое, сэр.
— А именно?
— Если все действительно приобретает крупные масштабы, то…
— Я знаю, — прервал его Доулиш. — Это беспокоит и заместителя министра. Может рухнуть вся система паспортного и эмиграционного контроля, что принесет нам черт знает сколько забот, а они нам вовсе не нужны.
— Именно так, сэр, — сказал Чайлдс. — И если все это так серьезно, то следует привлечь к делу того, кто по-настоящему знает все о паспортном контроле. Очень запутанная проблема, и вовсе нелегко изучить ее до тонкостей за одни сутки.
Доулиш поглядел на него в упор.
— Продолжайте свою мысль, — сказал он с интересом.
— Я знаю такого человека, — сообщил Чайлдс. — Главный инспектор Потанди из архивного управления Скотланд-Ярда. Несколько лет назад его направили в паспортное управление, когда впервые возникла проблема иммиграции из Индии, Пакистана и с Ямайки. Он работал там еще несколько месяцев назад. Мы могли бы использовать его, если только его отпустят из архивного управления.
— Следует обратиться к ним немедленно, — сказал Доулиш.
— Лучше бы сделали это вы, — ответил Чайлдс. — К вашей просьбе они отнесутся внимательнее.
— Да, по-видимому, вы правы, — согласился Доулиш. — Когда возникала необходимость в сотрудничестве, бывали у вас когда-нибудь затруднения?
— Порой, — откровенно признался Чайлдс. — Мы всегда добиваемся чего хотим, сэр, но иногда нам чинили препятствия. А в данном случае, я думаю, нам не нужна проволочка, не так ли?
Доулиш с пониманием посмотрел на него. Да, конечно. Предстоящее расследование само по себе крайне сложно, даже без преодоления всякого рода препятствий.
«Старик, пожалуй, прав», — сказал себе Доулиш.
Теперь он думал лишь о том, что ему предстоит сказать Алану Крейшоу.
Дом 41 на Хэммонд-авеню, красивой зеленой улице, был одной из добротных викторианских построек, расположенных здесь попарно и рядами. Все эти серые трехэтажные кирпичные здания с каменными фасадами имели шиферные крыши, а небольшие палисадники были отгорожены от тротуаров низкими кирпичными стенками с шиферным покрытием. Доулиш отметил про себя, что эта улица очень похожа на Хоггарт-авеню в районе Хэллоуз Энд, только она более поздней викторианской застройки. Доулиш осмотрелся, нашел место для машины в пятидесяти ярдах от дома 41 и уже пешком направился к парадному входу. Он постучал, но никто не отозвался. Нажал кнопку звонка, подождал — в ответ ни звука. И вдруг услышал он женский вскрик, быстро подавленный, показавшийся ему зовом о помощи. Потом наступила тишина. Он позвонил еще раз, довольно долго не отрывая пальца от кнопки звонка, но больше уже никаких звуков изнутри не было слышно.
Глава шестая. УБИЙЦЫ
Доулиш медленно спустился по ступенькам, огорченный. Мимо пронеслось несколько машин, проехали два велосипедиста. Время — половина шестого. Крейшоу очевидно, скоро должен вернуться домой. Не исключено, что дома его ждет горький сюрприз. Женщина в доме, надо полагать — его жена, попала в руки злоумышленников, и те ждут самого Крейшоу.
Он сел в машину, повернул налево и еще раз налево Оказался на улице, параллельной Хэммонд. Здесь он нашел стоянку для машины, вышел из нее и снова повернул налево. Ко всем домам с тыльной стороны подход. ли дорожки между садами, соединяющие параллельные улицы. На такую дорожку и свернул Доулиш. Не прошло и трех минут, как он оказался у калитки с номером 41. Четыре густолиственные яблони перед домом скрывали его. За деревьями с одной стороны простирался хорошо ухоженный огород, с другой — разбита большая клумба роз, а к дому вела дорожка, окаймленная с обеих сторон цветочным бордюром.
Доулиш понимал: стоит ему выйти из-за деревьев, его увидят из дома. Он осмотрел дом быстрым и внимательным взглядом. Первый этаж имел пристройку, очевидно, подсобные помещения. Свернув направо, поближе к стене пристройки, Доулиш, наверное, сможет пройти незамеченным. Он так и поступил. Идти было нетрудно, потому что вдоль стены шла тропинка, которая вела к клумбе роз, совсем недавно взрыхленной и удобренной компостом. Не было сомнения в том, что Алан Крейшоу из паспортного управления заботился о своем саде, любовно обрабатывал его.
Доулиш посмотрел вверх, никого не увидел у окон значит — никаких признаков того, что его обнаружили. Нужно полагать, что дверь с черного хода заперта на замок. Но зато одно из окон с поднимающимися вверх стеклами не было закрыто. Доулиш обнаружил поленницу и взобрался на нее. Отсюда нетрудно было попасть на крышу. Но риск заключался в том, что его могли заметить из соседних домов. Доулиш наклонился вперед и почти беззвучно открыл окно. Надо было изловчиться, чтобы сбоку залезть на подоконник и головой просунуться внутрь помещения. Но он проделал все это очень ловко. Ни одного звука не донеслось из дома. Он подошел к окну и выглянул во двор: никто, по всей видимости, ничего не заметил. Он повернулся к приоткрытой двери, открыл дверь пошире и выглянул в узкий коридор с несколькими дверями. Коридор слабо освещался из окна, выходившего на лестницу. Никого там не было. Он беззвучно вышел на лестничную площадку и стал заглядывать во все двери. На площадку выходили две спальни, ванная и туалет. Еще одна узкая лестница вела вверх, но едва ли там кто-то был, иначе он что-нибудь услышал бы. Во всяком случае, не было у него времени уточнять, так ли это, ибо услышал звук открываемой парадной двери. Стук металла о металл, поворот ключа в замке. Как ни привык он к опасностям и острым ситуациям, сердце его заколотилось сильнее.
