Джанет Иванович - Искатели сокровищ
Дизель ехал в самое сердце кладбища, следуя инструкциям своей помощницы. Через некоторое время он припарковался на обочине вымощенной булыжником дороги, и дальше к участку, где покоились представители семьи Тичи, мы пошли уже пешком.
Педер Тичи был похоронен в 1862 году на склоне заросшего травой холма, который теперь оказался в тени старых дубов. Гранитные монументы здесь носили на себе следы воздействия времени и непогоды, но все надписи сохранились хорошо, и мы пошли от могилы к могиле, читая имена в поисках нужного нам Тичи.
– Нашел, – сказал Дизель, присев перед надгробным камнем, в верхней части которого был выгравирован крест. – Педер Тичи был похоронен пережившими его женой Мэри и детьми, Катрин и Монро.
Я подошла к Дизелю и взглянула на камень.
– Послания здесь нет, – сказала я.
– Нет, насколько я вижу.
– Все это начинает уже надоедать. Лучше бы мне поехать домой и вздремнуть, пока я не начала ныть и жаловаться.
Внезапно краем глаза я уловила какой-то серебристый блеск и перевела взгляд за спину Дизеля в сторону сильно заросшего кустарником склона холма.
– Вижу чьи-то ноги, – сказала я. – В беговых кроссовках. Они торчат из кустов и не двигаются.
Дизель поднялся по склону и, дойдя до торчащих ног, зашел в заросли рододендрона.
– Это Хэтчет! – крикнул он оттуда.
– Он мертв?
– К сожалению, нет.
Я тоже поднялась на холм, а Дизель пока вытаскивал Хэтчета из кустов.
– Ты уверен, что нужно было тащить его вот так, прямо за ноги? – спросила я. – А вдруг у него позвоночник сломан или еще чего?
– Его проблемы. Я-то тут при чем?
Я взглянула на Хэтчета, и из глубины желудка к горлу подкатила волна тошноты. На шее у него был виден выжженный отпечаток руки.
– Вот блин! – вырвалось у меня. – Зачем Вульфу нужно было поступать так со своим вассалом?
– А это не Вульф, – возразил Дизель. – Рука слишком маленькая для него.
– Я думала, что Вульф единственный, кто может так обжигать людей.
– Как видишь, нет. – Дизель пнул Хэтчета ногой. – Ау, Хэтчет! Посыпайся.
– Уффф… – отозвался Хэтчет, не открывая глаз.
Дизель снова пнул его.
– Благодарю вас, сир, – сказал Хэтчет.
Дизель покачал головой:
– Совсем плохой.
Наконец Хэтчет открыл глаза, но ему понадобилось какое-то время, чтобы сфокусировать взгляд.
– Что? – растерянно спросил он.
Дизель сгреб его за тунику на груди и рывком поставил на ноги.
– Это как раз мой вопрос. Что произошло?
– Не знаю. Я обследовал могилу… и это последнее, что я запомнил. – Он взялся за шею. – Ой!
– Там ожог, – сообщил ему Дизель. – В форме пятерни.
Хэтчет был явно сбит с толку.
– За что?
– Ты брал что-нибудь из дома Тичи? – спросила я.
– Нет. Там было одно барахло, ничего стоящего.
– На месте ожога будет волдырь, – сказала я. – Нужно приложить алоэ.
Я внимательнее всмотрелась в лицо Хэтчета. На носу у него было большое красное пятно, и еще одно красовалось на лбу, который он как раз потер.
– Ты вообще как, в порядке? – спросила я.
– Похоже, омерзительное пуканье превратилось в эту ужасную крапивницу. Я избавился от одной напасти только для того, чтобы тут же обрести другую.
– Если до завтра не пройдет, может быть, тебе нужно будет поговорить об этом с Гло.
Хэтчет нервно почесал ногу, а потом задницу.
– А она сможет найти заклятие, чтобы излечить это?
– Наверное, – ответила я, – а ты пока можешь попробовать каламиновую мазь.
– Ты была очень добра, – сказал Хэтчет, – но, если повелит мне долг, я все равно должен буду сразить тебя. Я отрежу тебе ухо, пронжу мечом твою печень и сварю тебя в котле с кипящим маслом, если ты попытаешься остановить меня в моем поиске.
– Чудненько, – вздохнула я. – Добавлю это в список того, к чему мне уже нужно себя готовить.
– Думаю, от затеи с котлом все же придется отказаться, – задумчиво сказал Хэтчет. – Сложно будет раздобыть такое количество масла.
Еще раз энергично почесавшись в паху и подмышкой, он захромал вниз по склону холма в сторону дороги.
Мы с Дизелем еще раз бегло оглядели это место и, не заметив никаких намеков на присутствие подсказки, последовали за Хэтчетом.
– Я абсолютно уверена, что, когда мы парковались, вокруг не было ни одной машины, – заметила я. – Как он сюда добирался? И как собирается попасть домой?
– Сдается, мы очень скоро это узнаем, – сказал Дизель. – Поскольку он никуда не делся и торчит возле моего джипа.
– А твоя машина где? – спросила я Хэтчета.
– Сперли, – ответил он. – Не день, а кошмар какой-то, облом за обломом.
Дизель забрал у Хэтчета меч, чтобы у того не было искушения пронзить мне печень, после чего мы погрузили его на заднее сиденье джипа.
– Где тебя выбросить? – спросил Дизель.
– Суньте меня в мешок и выбросьте в реку, – серьезно сказал Хэтчет.
– Это не по моей части, – ответил Дизель. – Выбери что-нибудь другое.
– Тогда возле аптеки.
Аптеку Дизель нашел на Массачусетс-стрит. Остановившись у бордюра, он отдал Хэтчету меч, когда тот уже вылез из джипа.
– Может, тебя подождать? – спросил Дизель.
– Нет. Я сам как-нибудь доберусь.
Вырулив обратно в поток машин на улице Массачусетс, Дизель позвонил Вульфу.
– Да, – ответил Вульф.
– Привет, братишка. Я просто хотел сообщить, что твой Хэтчет в данный момент находится в аптеке в Кембридже. Покупает примочки, чтобы намазать ожог на шее в форме отпечатка ладони. И у него нет транспорта. Кто-то угнал его машину.
В трубке наступила долгая пауза, после чего связь отключилась.
– Почему ты помогаешь Хэтчету? Разве он тебе не враг? – спросила я Дизеля.
– Враг, но, когда я добр с Хэтчетом, это очень раздражает Вульфа. К тому же мне нужно в определенной степени защищать Хэтчета. Потому что Вульф вел бы себя более решительно, чтобы захватить тебя, если бы у него не было Хэтчета.
– Во всех этих делах с Тичи мы с тобой что-то упустили.
– Когда торжествует чистая невинность, убеждает история Тичи, – задумчиво сказал Дизель.
– Возможно, мы с тобой недостаточно невинны.
– Уж я так точно!
Глава 14
Поздним утром звякнул колокольчик на входной двери булочной, и в магазин вошел Хэтчет. Я как раз выкладывала хлеб в одну из больших проволочных корзин в передней части торгового зала, а Гло помогала какой-то женщине выбирать пирожки с мясом. Увидев Хэтчета, мы дружно вздрогнули. Все его лицо и руки были вымазаны каламиновой мазью, засаленные волосы стояли дыбом, и в довершение всего он постоянно чесался, словно лишайная дворняжка.
