Борис Бабкин - Глаз дракона
— Нехорошо, — сказал Шаха. — Неужели вы не знаете, что мертвые не умеют говорить? — Он постукивал пальцами по рукоятке пистолета.
Трое стоящих перед ним людей испуганно смотрели на него.
— Если он умрет, посажу вас на горящие колья. Я хочу, чтобы завтра утром он мог говорить.
Трое попятились и, толкаясь, мешая друг другу, вышли из комнаты.
— Ничего не могут сделать, — вздохнул Шаха.
— Зачем тебе русский? — спросила вошедшая в комнату женщина.
— Послушай, Винита, кому ты доверила это? Русский почти мертв. А мертвые мне не нужны, особенно иностранцы.
— Он выживет, — сказала женщина. — А что касается иностранцев, я не вижу разницы. Ведь ты все равно его убьешь. Живым от тебя никто не уходит…
— Закрой рот, Винита, женщине не место в делах мужчин. Я тебе уже не раз говорил об этом.
— Значит, спасать твоих людей и тебя я могу, а остальное — мужское дело?
— Уходи, не буди голодного тигра.
— Хорошо. Я приду, когда у тебя будет хорошее настроение. — Она вышла.
— Значит, он звонил по этому номеру. — Шаха посмотрел на квитанцию.
В комнату вошел рослый длинноволосый молодой мужчина.
— Ты узнал, кто напал на монахов? — спросил Шаха.
— Нет. Кто-то из монахов в Гате говорил, что там был один европеец. Может, и остальные тоже, но один точно. Мы расспрашиваем жителей из соседних селений.
— Что говорят полицейские Гата?
— Ничего не знают… Шаха, странно все это. Нападавшие не то чтобы били монахов, а только ударили, чтоб не лезли. И ни о чем в Пурпе не спрашивали. А в Гате задавали вопросы о Белом монахе…
— Почему ты здесь, Рам? Ты должен найти нападавших. Мне нужен хотя бы один живой.
— Я понял, Шаха. — Рам вышел.
— Все вы понимаете! — Шаха еще раз взглянул на квитанцию. — А на деле ничего не получается. Похоже, в мире уже нет места, где бы не знали о Белом монахе. И почему решили, что есть третий монастырь? Но вообще-то в тех монастырях был Белый монах. Известно, что он был учеником мастера, который изготовил глобус для пирата. Не думал я, что это не закончилось со смертью генерала-американца. Его люди вытащили меня из тюрьмы. Корни оказался там за убийство человека, по приказу которого убили его любимую. Он дал клятву и убил. И спас меня.
— Наконец-то, — вздохнул Александр. — Скажите, — обратился он к измеряющему ему давление лысому мужчине, — где я?
— Молодой человек, — убирая тонометр в футляр, ответил тот, — вы не в том положении, чтобы задавать вопросы. Их будут задавать вам, и советую: отвечайте откровенно. Поверьте, здесь умеют добиваться искренности от собеседника. Полежите. Если вам что-то потребуется, нажмите эту кнопку. Но запомните — никаких вопросов.
«Во влип, — подумал Александр. — Но странно: получается, что прежде чем будут выбивать ответы, оказали помощь, позволили вымыться. Странно… — Он взял бутылку с соком и сделал несколько глотков. — Интересно, куда я попал? Меня похитили после моего звонка в Москву. Почему? Кому я понадобился? Я говорил с Эдиком и сказал, что приеду. Собирался в аэропорт. Сел в такси и получил по черепу. Непонятно. Везли в фургоне, потом засунули в духовку. И вдруг меня развязывают, делают уколы, кормят. Приносят сюда, здесь очень даже неплохо, кондиционер есть. — Он сел на кровати. — Ничего не понимаю».
— Русский у нас, — сообщила по телефону Винита. — Но не думаю, что с Шахой удастся договориться.
— А ни о чем договариваться не надо, — ответил мужчина. — Просто он не должен был уехать. В общем, все идет как надо. Ты молодец. Но запомни: я должен знать, о чем они будут говорить.
— Конечно.
— Надеюсь на тебя, Винита, а не то Шаха узнает о тебе много интересного.
— Но тогда он узнает и о вас, господин.
— Я не ошибся в тебе! — Мужчина рассмеялся. — Все у нас получится.
— Очень на это надеюсь, — ответила она.
— Как он? — спросил Шаха вошедшего врача.
— Видел смерть, но сейчас жизнь вне опасности. Я могу получить то, что мне обещано?
— Да. Рахман! — крикнул Шаха бородатому амбалу. — Отдай ему ключи от машины и тысячу долларов.
— Пошли, — кивнул тот врачу.
— Благодарю, Шаха! — Врач поклонился и спросил Рахмана: — Где ключи от машины?
— Держи! — Тот бросил ему связку ключей.
— Спасибо, Шаха, — поблагодарил врач. — Я всегда готов оказать помощь.
— Буду знать это, уважаемый доктор Вашука, — улыбнулся Шаха.
— Ты понял, что надо делать? — спросила по телефону женщина.
— Да, — буркнул мордатый парень.
— Надеюсь на тебя, Амшан.
— Откуда ты узнала о нем? — спросил Шаха.
— Мне сообщил Кухамар, — ответила Винита. — И он слышал, как тот…
— И в Куяту он спрашивал о Черном Джоне, — вмешался коренастый человек. — Потом ездил…
— Ладно, — перебил его Шаха, — я с ним сам поговорю. Россия… — Он мягко улыбнулся. Находящиеся в комнате удивленно переглянулись. Такой улыбки у своего главаря они никогда не видели. — Сейчас едем в Мудишан, — сказал Шаха. — Вернусь — поговорю с русским.
Дели
— Значит, не звонила и не заходила? — недовольно спросил Султан. — Плохо. А ты ей звонить не пробовала?
— Нет, — ответила Кори. — Я не знаю, о чем с ней говорить. Она, кажется, поняла, что я интересуюсь…
— Надо было послушать Дюка и брать ее. Кстати, к тебе за это время никто из соседей не заходил? Особенно из тех, с кем ты раньше не особо контактировала?
— Была Умана. Фамилии не знаю. Она работает в какой-то небольшой фирме.
— Зачем приходила?
— Я не поняла. Вроде бы просто поговорить. Но я ее быстро выпроводила.
— Где она живет и с кем?
— Ничего себе! — фыркнул верзила. — Это твоя мисс?
Скиф убрал фотографию и недобро посмотрел на него.
— Ясно, — кивнул тот. — Поссорились, и ты не знаешь, как восстановить отношения. Если хочешь, дам совет.
— Отстань от него, Гризли, — усмехнулся майор, — не лезь с советами.
— Понял, — подмигнул ему верзила.
— Кто эта дама? — спросил у Скифа майор.
— А вам не все равно?
— Понятно! — Майор улыбнулся.
— Куда ты, Дюк, ходишь? — спросил мулат у вошедшего.
— Пытаюсь познать жизнь столицы Индии, — ответил тот. — И скажу вот что — в кино все красивее и веселее.
— А где ты индийские фильмы видел? — спросил Гризли.
— Мама моя постоянно кассеты смотрит и плачет. Правда, сейчас эти фильмы и ей перестали нравиться.
— А мне здесь вообще не нравится, — высказался молодой узкоглазый человек. — Как-то все не так.
— А у тебя в Узбекистане лучше? — усмехнулся Гризли.
