Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта
«Разговор этот, — вспоминает бывший узник сигуранцы Д. С. Котишевский, сидевший в одной камере с бадаевцами, — всегда зачинал товарищ, подвергавшийся на допросах нечеловеческим пыткам. Все мы знали его как Бадаева».
Сигуранца, когда В. А. Молодцов находился в камере, подсадила к нему провокатора Василия Боярчука. Бывший петлюровский офицер выдавал себя за члена подпольной организации, в действительности же был агентом ССИ и одновременно состоял в организации украинских националистов. Боярчук докладывал Курерару — одному из шефов контрразведки:
«Преимущественно ночью они (то есть заключенные-сокамерники) собираются вокруг Бадаева, и он укрепляет в них надежду на скорый приход Красной Армии и освобождение Украины… Все видят, что он держится стойко, ни в чем не сознается».
После войны провокатора поймали и по приговору военного трибунала расстреляли.
В «Деле Бадаева», которое попало к нам в числе других документов румынской охранки, мы обнаружили запись его показания от 2 мая 1942 года. Из этих записей видно, что в течение почти трех месяцев он молчал. Ни электрическим током, ни другими пытками палачи не смогли заставить его говорить. Но вот, наконец, командир заговорил. Он решился на это лишь с той целью, чтобы как-нибудь смягчить участь товарищей по подполью. Понимая лучше других бессмысленность комедии предстоящего суда и ту участь, которая ждет его самого и его боевых друзей, Молодцов тем не менее как только мог стремился умалить степень ответственности товарищей и всю вину брал на себя. «В боевых операциях он не участвовал», — говорил Молодцов об одном из партизан. «В отряде он занимался подсобными работами», — следовал ответ в отношении другого, и т. д. Что же касается отношения Молодцова к оккупантам, то оно до конца характеризовалось как жгучая ненависть и презрение. В записях показаний, сделанных самими фашистами, Молодцов иначе не называет их, как «воры», «грабители», «разбойники», «палачи».
Суд над бадаевцами начался 25 мая 1942 года. Среди обвиняемых не было Бойко-Федоровича — за жизнь провокатора сигуранца опасалась даже здесь, в суде. На суде В. А. Молодцов заговорил со своими палачами вторично. Он потребовал, чтобы Бойко-Федорович присутствовал на суде: нужно было до конца разоблачить иуду и предупредить тех, кто еще ничего не знал о его предательстве. Замешательство судей было столь велико, что судебное заседание пришлось прервать. Возобновилось и закончилось оно 28 мая. Судья огласил справку жандармерии, в которой сообщалось, что обвиняемый Бойко-Федорович явиться в суд не может по той причине, что он якобы «бежал из-под стражи и скрылся в катакомбах». «Теперь все ясно», — сказал кто-то из партизан.
Весь «суд» состоял лишь в том, что было прочитано обвинительное заключение.
Приговор командиру отряда В. А. Молодцову и двум его связным — Межигурской и Шестаковой — был объявлен на другой день, 29 мая, во дворе тюрьмы, в присутствии всех заключенных. Все трое были приговорены к смертной казни. Осужденным предложили подать прошение о помиловании в Бухарест. В ответ Молодцов с гневом бросил в лицо тюремщикам: «Наше правительство в Москве, а не в Бухаресте. Мы — русские и на своей земле помилования у врагов не просим!» Эти его слова вскоре стали крылатыми. Межигурская, презрительно улыбнувшись, произнесла: «Другого приговора от врагов мы не ждали». Шестаковой Тамаре, ожидавшей ребенка, прокурор военно-полевого суда от имени «милосердной королевы» предложил хлопотать о помиловании особо. «Нет!» — произнесла подпольщица. В камере, в ожидании казни, 20 сентября она родила дочь. Через три с половиной месяца ей объявили, что «период кормления истек», и в ночь на 4 января 1943 года мужественную подпольщицу расстреляли. Перед казнью она написала записку и, передавая ее заключенному П. В. Николенко, просила сообщить нашим, когда они придут, о ее погибших друзьях, о том, как стойко вели они себя в застенках врага.
Даже смерть патриотов пугала врагов. Глубокой ночью воровски, тайком от заключенных жандармы вывели Молодцова и Межигурскую из тюрьмы и на одном из кладбищ разыграли издевательскую инсценировку расстрела. После этого они повезли советских разведчиков в степь и только там, в лесопосадках Люстдорфской дороги, расстреляли, а тела героев закопали прямо на дороге. Это было 30 июня 1942 года.
За образцовое выполнение специальных заданий в тылу противника и проявленную при этом отвагу и геройство В. А. Молодцову (Бадаеву) указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Многие разведчики и бойцы его отряда, и в их числе Яша Гордиенко, Марцышек, Межигурская, Шестакова, И. Иванов, Зелинский, Петренко, Продышко, Булавина, были награждены боевыми орденами.
Именами героев-чекистов названы улицы Одессы и других городов, школы, Дворцы пионеров, тепловозы, морские корабли. Они достойны этой вечной славы и навсегда останутся в памяти народа, ради освобождения которого они отдали свои жизни.
Общежитие в катакомбах.
Дом № 75 по улице Франца Меринга в городе Одессе, в котором находилась конспиративная квартира отряда В. А. Молодцова. Здесь в ночь на 10 февраля 1942 года был схвачен фашистами Молодцов, его связная Тамара Межигурская и разведчики отряда Яша Гордиенко и Саша Чиков.
Тамара Шестакова (слева), В. А. Молодцов (Бадаев) и Тамара Межигурская во дворе тюрьмы румынской королевской разведки.
У одного из входов в катакомбы в селе Нерубайском, где действовал отряд В. А. Молодцова. Экскурсию ведет бывшая связная Молодцова Г. П. Марцышек. Июль 1961 года.
ДЕЗИНФОРМАЦИЯ ВРАГА — ТОЖЕ ОРУЖИЕ
А. Бережных
Отгремели последние залпы Великой Отечественной войны. Переполненные железнодорожные эшелоны с демобилизованными из армии офицерами и солдатами следовали из побежденной Германии на Родину. На железнодорожных станциях проходили бурные встречи. Страна ликовала, празднуя победу.
Автора этих строк конец войны застал в госпитале. Выписавшись из него и пройдя несколько инстанций, в начале 1946 года получил назначение для прохождения, дальнейшей службы в Вологодское управление государственной безопасности.
Не скрою, что, пробыв на фронте почти всю войну и не имея представления о работе территориальных органов государственной безопасности, сомневался в значимости их вклада в дело разгрома ненавистного врага.
