Иван Кычаков - Искатель. 1969. Выпуск №6
— А, Норманд. Входите, пожалуйста. У нас с доктором Бутом очень поучительный разговор. Я действительно верю, что мы разгадали тайну исчезновения Хинтона.
Норманд осторожно кивнул головой.
— Наконец-то я могу вздохнуть с облегчением, сэр. Я уже подумывал о том, что нам следует поставить в известность гражданские власти. Прошло почти сорок восемь часов с тех пор, как…
— Мой дорогой Норманд, боюсь, что вы недопоняли меня. Все наше отношение к делу Хинтона радикально изменилось. Доктор Бут оказался мне так полезен. Мы обсуждали возможность назначить его на одну из главных административных должностей. Вы принесли историю болезни Хинтона?
— М-мм… Я очень сожалею, сэр, нет. — Его глаза виновато забегали. — Должно быть, ее куда-то переложили — временно. Я уже распорядился, и ее принесут, как только она будет найдена.
— Так, пожалуйста, Норманд. — Взяв Бута под руку, Меллинджер проводил его до двери. — У вас на редкость восприимчивый ум, доктор. Я очень рад. Нужно, чтобы вы порасспрашивали персонал так же, как я вас. Попытайтесь пробиться через туман иллюзий и ложных предположений, которым окутан их рассудок. Предостерегите их от этих иллюзий, порожденных опять-таки иллюзией, которая в определенных ситуациях может показаться реальностью. Напомните им, что психиатрической лечебнице «Грин Хилл» нужны люди с ясным умом. Признаться, я буду чрезвычайно удивлен, если кто-нибудь из них сможет, положа руку на сердце, поклясться, что Хинтон действительно существовал.
Когда Бут вышел, доктор Меллинджер вернулся за свой стол. Несколько минут он, казалось, совсем не замечал своего заместителя.
— Ах, да, Норманд. Так где же его история болезни? Вы не принесли ее?
— Нет, сэр. Как я уже объяснил…
— Ничего, Норманд, не беспокойтесь. — Доктор Меллинджер улыбнулся растерянному Норманду своей лисьей улыбкой. — Я испытываю огромное уважение к тому, как поставлена работа административного отделения, которое находится непосредственно в вашем подчинении. И я считаю совершенно невероятным, чтобы кто-то мог потерять историю болезни. Скажите, Норманд, а вы уверены, что эта история болезни вообще когда-нибудь существовала?
— Конечно, сэр, — быстро ответил Норманд. — Правда, сам-то я ее не видел, но ведь на каждого пациента «Грин Хилл» заводится история болезни.
— Однако, Норманд, — вкрадчиво уточнил директор, — пациента, о котором идет речь, нет в «Грин Хилл». Есть ли эта гипотетическая история болезни или ее нет, но самого Хинтона не существует.
Он замолчал и сузившимися глазами впился в Норманда.
Через неделю Меллинджер проводил в своем кабинете заключительное совещание. Теперь обстановка была весьма непринужденной: его подчиненные полулежали в кожаных креслах, расставленных вокруг камина, а сам доктор Меллинджер, облокотись на стол, приглядывал за тем, чтобы присутствующие воздавали должное его лучшему хересу.
— Итак, джентльмены, — сказал Меллинджер в заключение, — оглянувшись назад, мы можем рассматривать прошедшую неделю как период уникального саморазоблачения, как урок для всех нас, который напомнил нам о самой основе основ нашей работы в «Грин Хилл» — о нашем назначении отличать реальность от иллюзий. Если наших пациентов преследуют химеры, то давайте по крайней мере хотя бы мы сами сохраним абсолютную ясность мысли и будем считать предположения действительными только в том случае, когда они подкреплены нашими непосредственными ощущениями. Возьмем, например, «дело Хинтона». Здесь в результате совокупности ложных предположений и иллюзий — довольно правдоподобных — вокруг полностью вымышленной личности одного из пациентов было возведено целое сооружение коллективной фантазии. Этот вымышленный человек, которого (мы не установили, как это случилось, — вероятнее всего, по вине машинистки из административного отделения) окрестили Хинтоном, сперва обрел индивидуальность, затем к нему приставили сторожа, сиделок и врачей. И такова была власть этого заблуждения, этого нагромождения ошибок, что, когда оно рухнуло и за тенью не оказалось субстанции, которая ее отбрасывала, образовавшийся вакуум автоматически был интерпретирован как побег злополучного пациента.
Доктор Меллинджер сделал красноречивый жест, а Норманд, Редпат и Бут выразили свое согласие кивком головы. Меллинджер обошел вокруг стола и сел в кресло.
— Возможно, джентльмены, нам просто повезло, что я был несколько в стороне от будничных дел «Грин Хилл». Я не ставлю себе в заслугу, что, находясь в относительном уединении, сумел обобщить все факты, связанные с исчезновением Хинтона, и найти единственно возможное объяснение: человека по имени Хинтон не существует!
— Блестящий пример логического анализа, — громко прошептал Редпат.
— Именно так, — откликнулся Бут.
— Какая проницательность! — воскликнул Норманд.
Раздался резкий стук в дверь. Нахмурившись, Меллинджер возобновил свой монолог:
— Благодарю вас, джентльмены. Без вашей помощи моя гипотеза о том, что Хинтон — не более чем совокупность административных ошибок, никогда не могла бы быть доказанной.
Стук повторился. В дверях появилась дежурная сестра.
— Простите сэр. Я очень сожалею, что мне приходится…
Доктор Меллинджер отмахнулся от ее извинений.
— Неважно. Что там?
— Пришла посетительница, господин доктор. — Она сделала паузу, словно испытывая терпение Меллинджера. — Миссис Хинтон, к своему мужу.
Все замерли в оцепенении. Позабыв про херес, три человека, сидевшие в креслах вокруг камина, застыли в напряженных позах, а доктор Меллинджер точно окаменел за своим столом. В комнате воцарилось гробовое молчание, тишину нарушал легкий стук женских каблучков в коридоре.
Но доктор Меллинджер быстро пришел в себя. Поднимаясь из-за стола, он улыбнулся своим коллегам зловещей улыбкой и сказал:
— Навестить мистера Хинтона? Невозможно! Хинтона нет и никогда не было! По-видимому, эта женщина страдает ужасными галлюцинациями, она нуждается в срочном лечении. Проведите ее. — Затем Меллинджер повернулся к своим коллегам. — Джентльмены, мы обязаны сделать все, что в наших силах, чтобы помочь ей.
Минус два.
Перевел с английского В. ТЕЛЬНИКОВЛев КОНСТАНТИНОВ
СХВАТКА[4]
Ева может помочь
— В том, что ты предлагаешь, есть разумное зерно, — сказал майор, начальник райотдела, Малеванному, когда тот изложил свой план. — Давай попытаемся более четко разобраться.
