Томас Майн Рид - Гвен Винн. Роман реки Уай
Во всем насколько возможно избегается тяжесть, так как одна из целей коракла – его «транпортабельность»; для того, чтобы достигнуть этого, к лодке прикреплена кожаная петля; ее концы идут к обоим концам скамьи. Когда лодку переносят по суше, петлю надевают на грудь. В таком случае переносчик пользуется веслом – оно только одно, с широкой лопастью, – как посохом для ходьбы; и вот, как уже говорилось, так и идет, напоминая вставшую на хвост черепаху.
В этом удобстве для переноски вся хитрость и изобретательность создателей коракла; это уникальное устройство, подобного которому я не видел ни у дикарей, ни у цивилизованных народов. В этом отношении его напоминает только каноэ из коры березы эскимосов и индейцев чипева. Но хотя каноэ гораздо красивей, в смысле экономики – по дешевизне и легкости изготовления – наша родная лодка его намного превосходит. Ибо пока индеец чипева будет срезать кору с березы и сшивать ее, не говоря уже о деревянной опоре и окраске корпуса, уэльсец успеет спустить коракл на воду Уая и проплыть от Плиннлиммона до Чепстоу; так многие современные уэльсцы и поступают.
Но прежде всего коракл представляет большой исторический интерес, как первое судно, спущенное на воду предками народа, который теперь правит морями.
Почему лодка называется «коракл», неясно; об этом до сих пор спорят; большинство считает, что это производное от латинского corum – «шкура»; таково первоначальное покрытие коракла. Но, вероятно, это недоразумение: у нас есть доказательства, что такие лодки использовались на берегах Альбиона за сотни лет до того, как там увидели римские корабли или штандарты. К тому же в древние времена под почти созвучным названием «корагх» такие лодки плавали – и все еще плавают – по водам Лерны, намного западнее тех мест, куда заходили когда-либо римляне. Простые жители Уая называют такую лодку менее древним и более распространенным словом – «тракл», или «тележка».
Каково бы ни было происхождение названия этого судна, оно дало прозвище одному из героев нашего рассказа – Ричарду Демпси. Нелегко сказать, почему браконьера так прозвали; может быть, потому, что он чаще других им пользуется; его часто можно видеть бредущим по речной долине с большим панцырем на плечах. Такая лодка лучше любой другой подходит для его промысла, потому что Дик, хотя и ставит ловушки и сети на зайцев и фазанов, прежде всего зарабатывает ловлей лосося, а для этого занятия коракл подходит как нельзя лучше. Ее можно убрать с реки и перенести куда угодно, не оставив следа; в то время как обычную лодку могут заметить у причала; увидят, как она отплывает, и за браконьером тут же последует бдительный сторож.
Несмотря на всю свою ловкость и удобство лодки, Дик не всегда остается безнаказанным. Его имя несколько раз упоминалось в отчетах квартальных сессий (Суд квартальных сессий существовал до 1972 года; он состоял из мировых судей и присяжных; слушал уголовные дела, кроме убийств. Собирался раз в квартал. –Прим. перев.), а ему самому пришлось побывать в тюрьме графства. Это только за браконьерство; но ему приходилось отбывать срок и за другое преступление, более серьезное, – кражу со взломом. Но поскольку эта «работа» выполнялась в отдаленном графстве, о ней там, где сейчас живет Дик, ничего не известно. Худшее, что известно о нем соседям, это браконьерство на дичь и рыбу, хотя подозревают и гораздо более серьезные проступки. Больше всего подозрений он вызывает у лодочника Уингейта.
Но, возможно, Джек его оговаривает и по определенной причине – самой основательной причине, какая может помешать мужчине делать правильное суждение, – соперничество из-за женщины.
Ни одно сердце, каким бы ожесточенным оно ни было, не устоит против стрел Купидона; и одна такая стрела пронзила сердце Коракла Дика, а другая – и не менее глубоко – сердце Джека Уингейта. И обе из одного и того же лука и колчана – из глаз Мэри Морган.
Она дочь мелкого фермера, который живет на берегу Уая; будучи дочерью фермера, по социальному рангу она превосходит их обоих, но все же не настолько, чтобы лестница любви не дотянулась до нее, и каждый живет в надежде, что однажды поднимется по этой лестнице. Ибо Ивен Морган арендует свою ферму, и земли у него немного. Дик Демпси и Джек Уингейт не единственные, кто хотел бы видеть его своим тестем, но самые настойчивые, и с наилучшими шансами. Но их шансы неравны; напротив, у Дика большое преимущество. В его пользу тот факт, что фермер Морган католик, его жена фанатично религиозна, а он, Демпси, принадлежит к тому же вероисповеданию; в то время как Уингейт протестант.
При таких обстоятельствах у Коракла поддержка в самом штабе – в лице миссис Морган, а в качестве адвоката, который часто бывает в доме, –отец Роже.
С таким сильным объединенным влиянием шансы молодого лодочника невелики. Они могут показаться совсем незначительными и были бы такими в действительности, если бы не противовес. У него тоже есть сторонник в крепости, и могущественный, поскольку это сама девушка. Он знает это, уверен, насколько может быть уверен мужчина, получая доказательства в виде признаний и поцелуев. Именно это происходит между ним и Мэри Морган.
И ничего между ней и Ричардом Демпси. Напротив, с ее стороны холодность и сдержанность. Было бы и презрение и отвращение, если бы она посмела их показать, ибо Мэри ненавидит этого человека. Но за ней постоянно наблюдают, и она вынуждена улыбаться, когда хочется хмуриться.
Мир – узкий мирок соседей семейства Морган – удивляется тому предпочтению, которое оказывают Ричарду Демпси, известному браконьеру.
Но ради справедливости следует сказать, что миссис Морган лишь слабо представляет себе истинный характер Демпси – она верит в то, что говорит о нем Роже. Поглощенная молитвами, она не обращает внимания ни на что другое; всеми ее мыслями и действиями руководит священник. В ее глазах Ричард Демпси таков, каким его изображает отец Роже, а именно:
– Достойный человек. Бедный, это верно, но честный. Немного излишне любит охоту и рыболовство, но то же самое можно сказать о многих достойных мужчинах. Да и кто бы не любил, с такими законами, несправедливыми, угнетающими бедных? Если бы законы были другими, браконьер превратился бы в патриота. А что касается Демпси, плохо о нем говорят только завистники – завидуют его внешности и уму. Потому что он умен – этого никто не может отрицать, энергичен и проложит себе дорогу в мире. Да, он будет хорошим мужем для вашей дочери Мэри; у него хватит силы и храбрости, чтобы заботиться о ней.
Так говорит священник; и поскольку он может заставить миссис Морган поверить, что белое – это черное, она полностью согласна с его словами. В результате Кораклу Дику нечего бояться соперничества.
