Юрий Виноградов - Десятый круг ада
Удивительный человек этот Пальчевский! Как никто другой в отряде, он уже сумел втереться в доверие к унтершарфюреру Кампсу, учится у его эсэсовцев немецкому языку, а главное — является негласным осведомителем самого подполковника Рюделя. Командир строительной бригады обратил внимание на сотника-два после того, как тот «донес» на Циммермана, не выполнившего указание об очистке от спиленных деревьев участка под южную часть котлована. Рюдель специально пришел рано утром, чтобы убедиться в правоте слов Пальчевского: действительно, лес был не трелеван и сучья не убраны. Он поблагодарил за информацию сотника-два, а Циммерману дал нагоняй. Еще дважды Пальчевский, с ведома Циммермана конечно, доносил подполковнику на начальника отряда славянских рабочих, который однажды на полчаса раньше отпустил со стройки группу рабочих, а в другой раз завысил норму выработки третьей сотне. Рюдель не поленился, проверил сказанное сотником-два. Факты подтвердились. Упущения Циммермана были сравнительно мелкими, они совершенно не отражались на ходе работы. Зато подполковник теперь знал: все, что Циммерман сделает противозаконного, ему будет немедленно сообщено Пальчевским.
Циммерман до мельчайших деталей продумал весь ход работы по брикетировке тола, а утром доложил Рюделю. Подполковнику предложение Циммермана пришлось по душе. Куда удобнее и безопаснее иметь под руками уже приготовленные к подрыву брикеты, чем каждый раз выкалывать куски тола из коробов. Потом, много взрывчатки требовалось и на других объектах — вся стройка производилась в густом лесу, на каменистом грунте.
— Давайте попробуем, — решился Рюдель.
Циммерман тут же приказал Лукашонку выделить людей для работы с толом, а Пальчевскому — подобрать двух-трех специалистов по пиротехнике. Из склада притащили первый оцинкованный короб, вскрыли его, обнажив желтую взрывчатку. К концу дня первый десяток опытных брикетов, разделанных в форме небольших кубиков, уже красовался на стеллаже. Посмотреть их пришел Рюдель. Он остался довольным пробными экземплярами и распорядился разделывать тол точно по весовым категориям: от полукилограмма до трех килограммов.
— Можете приступать к серийному производству, — сухо улыбнулся подполковник.
Подошедший унтершарфюрер Кампс потрогал брикет пальцами, прикинул вес на ладони и осторожно положил на место.
— Вам хорошо, а вот охране — лишняя, забота, — недовольно проговорил он. — Дополнительный пост приходится ставить, а где взять людей? Оберштурмбанфюрер вряд ли даст, да еще станет начальству жаловаться.
— Не оставлять же взрывчатку без охраны, Кампс! — возмутился Рюдель.
— Само собой разумеется, — охотно согласился Кампс. — Без охраны никак нельзя. Мне бы хватило и троих. Попытайтесь уладить это дело с Грюндлером, герр подполковник. Он, как я заметил, благосклонно настроен к вам, а?
Циммерман неслышно выступил вперед, прищелкнул каблуками.
— Позволю себе рекомендовать, господа, не беспокоить оберштурмбанфюрера Грюндлера, — заговорил он. — Могу здесь поставить свою охрану. — Циммерман кивнул на троих рабочих, терпеливо дожидавшихся в стороне конца разговора высокого начальства. — Вскрывать и закрывать склад и мастерскую я поручу сотнику Лукашонку. Днем мастера будут работать на брикетировке, а ночью посменно охранять.
Кампс одобрительно кивнул находчивому Циммерману. Это заметил Рюдель, которому, по совести говоря, не хотелось обращаться к кичливому оберштурмбанфюреру с таким вопросом. Представил ухмылку на лице Грюндлера: дескать, без меня ни одного пустяка решить не можешь, а еще командир строительной бригады.
— Я не возражаю, — согласился Рюдель. — Только вместо Лукашонка поставьте сотника Пальчевского…
— Я бы все же предложил сотника Лукашонка, — осмелился настаивать Циммерман.
— Нет, — отрезал Рюдель. — Пальчевский сделает это лучше.
— Да, сотник-два надежнее, — согласился Кампс.
— Яволь, герр подполковник! — вытянулся Циммерман.
На всякий случай Рюдель все же сообщил о брикетировке взрывчатки в строительное управление. В Берлине одобрили его инициативу, похвалили за находчивость. Что ж, это хорошо. А Циммерман достоин благосклонности. Командир строительной бригады кое-что предпримет в защиту и восстановление его прав как арийца, за что тот будет вечно ему благодарен.
При очередном докладе всегда подтянутого и опрятного Циммермана о ходе строительных работ Рюдель вдруг прервал его:
— Я представляю апелляцию на восстановление вас в правах арийца, — сообщил он. — Принимая во внимание ваше рвение в работе. Думаю, фюрер учтет ваше искреннее раскаяние.
Обрадованный Циммерман при каждом слове командира бригады только щелкал каблуками и вытягивался в струнку,
— Премного обяжете, мой подполковник!.. Отдам все силы на благо моей Германии!.. Не пожалею жизни…
Рюдель действительно написал бумагу в строительное управление с просьбой присвоить начальнику спецотряда славянских рабочих воинское звание, охарактеризовав Циммермана по всем статьям положительно. Он исходил из того, что, во-первых, у него в бригаде осталось мало офицеров: многих либо отправили на фронт, либо перевели с подразделениями на строительство оборонительных сооружений, и новый офицер был бы кстати. Во-вторых, присвоение Циммерману офицерского звания сыграет огромную воспитательную роль. Русские рабочие воочию смогут убедиться, как щедро фюрер награждает достойных.
На представлении в обязательном порядке должна стоять подпись Грюндлера как начальника гарнизона. Рюдель зашел к нему в кабинет, положил бумагу на стол и подробно изложил мотивы, побудившие его ходатайствовать об офицерском звании для Циммермана. Грюндлер был вполне согласен с доводами командира строительной бригады и ничего не имел против начальника спецотряда, о котором хорошо отзывались комендант концлагеря Баремдикер и особенно унтершарфюрер Кампс.
— Я подпишу представление. Но сначала хочу преподнести будущему офицеру третьей империи маленький сюрприз, — многозначительно проговорил он и хитро сощурил глаза. — Надеюсь, вы не станете возражать?
— Пожалуйста, оберштурмбанфюрер, — улыбнулся Рюдель.
Весь следующий день прошел у Рюделя в заботах о стройке. Заглянул он и в сарай, где трое русских рабочих колдовали над взрывчаткой. В помещении стоял сладковато-приторный запах от тола и сырых досок. На стройплощадке уже испробовали полукилограммовые брикеты; силы взрыва оказалось достаточно, чтобы взрыхлить каменистый грунт. Рабочим оставалось только выбрасывать землю из котлована.
