Майкл Муркок - Средство от рака
— Аминь.
— Но мне хотелось бы подчеркнуть, что существует заметная разница между свободной волей и навязчивым нигилизмом.
— Естественно.
— И анархией. Мы помещены на эту землю, чтобы обуздать ее. При помощи ритма сфер, как вы хорошо знаете.
— Да, и теперь я хорошо знаю, как иметь дело с любой чертовой анархией, нигилизмом или еще чем-нибудь в этом духе..
— Подождите, пока мы не доберемся до Сан-Франциско.
— Buenas noches[28], — Джерри снова отошел ко сну.
— Сегодня повсюду мерещатся красные, — Митци говорила с легким неодобрением и разбудила Джерри, когда поднимала рукоятку ручного тормоза.
— Где мы? — приподнялся Джерри.
— Порт Гурон. Если вы не возражаете, мистер Корнелиус, я бы хотел выйти из машины. — Пастор Бисли пришел в движение, и послышался звук сминаемого бумажного пакета. Заднее сидение прогнулось под грудой мусора.
Джерри открыл дверь и медленно выбрался из машины, откинул спинку своего сидения и позволил пастору Бисли вывалиться наружу.
Машина была припаркована около пристани. У причала была пришвартована элегантная паровая яхта водоизмещением приблизительно 700 тонн, длиной не менее 50 метров. Джерри рассмотрел название яхты.
— «Медведь Тедди», — сказал он. — Прелестное название.
На пристани не было освещения. Вода плескалась о борт корабля.
— Не пройти ли нам наверх, мистер Корнелиус? Митци?
Митци вытащила сумки из багажника и понесла их по направлению к трапу. Джерри последовал за ней. Пастор Бисли замыкал шествие.
Взойдя на палубу, Митци опустила груз и прошла прямо на капитанский мостик. Из тени возник высокий, изможденного вида матрос. Он был одет в желтую форму с желтой бескозыркой, а лицо его было плоским и болезненным. Он суетливо приветствовал гостей скорее полупоклоном, нежели по уставу.
— Добрый вечер, капитан, — прошептал он.
— Добрый вечер, стюард. Я надеюсь, вы знакомы с мистером Корнелиусом.
— Рад встретить вас, сэр, — сказал тот со слегка изменившимся выражением лица.
— Вы один из нас, не так ли? — Джерри с упреком посмотрел на Бисли. — Гром и молния, ведь это же бывший председатель Совета искусств! Господи, Бисли, и это то лучшее, что вы можете сделать для каждого из нас?
— По крайней мере, он больше не болеет, он в норме.
Стюард виновато замычал.
— Однако он не богат, — Джерри почесал нос, — а раньше был богатым.
— Он теперь кроток, мистер Корнелиус…
— По моему мнению, вы слегка нетактичны, пастор Бисли.
— Благодаря вам, мы были вынуждены применить не самое лучшее оборудование.
— Вы не ошибаетесь.
— Да хватит вам порицать меня, мистер Корнелиус. Кто в конце концов заварил всю эту кашу? Это именно ваши люди суют нос не в свои дела. Тоже мне метаморфоза, это же фарс!
— Прошу прощения, сэр, — прошептал бывший председатель Совета искусств, — не следует ли нам выйти из порта, как вы приказывали?
— Конечно, стюард, немедленно.
— Похоже, люди становятся более счастливыми.
— Счастье? А что это такое? Счастье должно было бы происходить от осознанной самореализации!
— Мне приходила в голову эта мысль.
— И вы счастливы?
— А разве я жалуюсь?
— Хорошо, мы собираемся помочь вам.
— Но это не будет снова насильственная депортация?
— Идея принадлежала не мне. Я согласен, что это было достаточно грубо. Но ситуация была экстренной. Теперь вам полезно отправиться в спокойное морское путешествие.
— Где моя каюта?
— Стюард проводит вас.
— Вы не собираетесь объяснять мне?
— Разве я должен?
— Пошли, стюард.
— Теперь вы не в Европе, мистер Корнелиус. К вашему сведению, теперь за нами следят!
— Я голоден, — Джерри проследовал за бывшим председателем Совета искусств по палубе.
— Вам немедленно дадут что-нибудь поесть, — отозвался Бисли и сильно покраснел.
— Я имел в виду другой голод, — Джерри снова почувствовал, что его клонит ко сну. Это было его единственным утешением.
2. Я заставлю его заплатить за то, что он мне сделал
Они плыли по Верхнему озеру, когда Джерри, слегка оживший, но далеко не приобретший прежнюю форму, поднялся на палубу и вдохнул довольно вонючий воздух.
— Почему вы не прекратите войну с нами, герр Корнелиус? — Митци облокотилась о поручень и пристально глядела на отдаленный берег штата Мичиган. Яхта шла на хорошей скорости, рассекая слой липкой грязи на поверхности озера.
На Митци был вышитый темно-синий хлопчатобумажный плащ, отделанный тонкими черными нитями; сильно обтягивающие брюки с темно- и ярко-голубыми цветами, ожерелье цвета морской волны, плетеное ожерелье с желтыми кисточками, длинный голубой шарф из шелка «гизель», обвязывавший, как платок, ее волосы, золотой, украшенный алмазами пояс, золотые с бирюзой заколки и браслеты от Кадоро, а также закрытые сандалии серебряного цвета, изящно оттеняющие красоту ее маленьких ног.
Она не накрасила лица, только губы: помада «Герл Гремобль», если Джерри не ошибся.
Митци улыбнулась.
— Не унывайте, — она подала ему несколько фильтров для носа.
— Ты выглядишь, как мечта о далеком острове Ямайка. Разве я не говорил, что пребываю в унынии?
— Так вот. Вы наш пленник. Кстати, что случилось с Карен фон Крупп?
— Насколько я могу судить, она стала заниматься торговлей продуктами питания. Где-то в Пенсильвании. Вся эта история слегка запутана. У нас у обоих были проблемы.
— Мне это вполне понятно. Я предполагаю, что ей было слишком сложно отыскать нас. — Митци повернула лицо навстречу бледно-голубому небу и глубоко вдохнула воздух.
— Я не желаю ей зла. Кто способен на это?
— Кто?
— Самолеты перестали летать.
— Ты уже говорила об этом два дня назад.
— Неужели? Какие еще самолеты? Герр Корнелиус, есть ли у вас личные проблемы?
— Время от времени.
— Вообще говоря, похоже, — она засмеялась.
— Послушай, тут не найдется хоть что-нибудь поесть? — Джерри поглядел поверх поручней на пенящиеся морские водоросли: — Тяжело идет, должен тебе сказать, Митци.
— Какое ваше любимое блюдо? Печень?
— Нет — с той поры, как они поубивали всех буйволов. Но это не я должен говорить.
— Вы действительно Джерри Корнелиус?
— Ах, — Джерри прошел вдоль поручней и слегка подмигнул ей.
— Вы самозванец?
— Ого!
— Мы идем через новый канал Святого Кре, как вы знаете.
