Евгений Федоровский - «Штурмфогель» без свастики
— Кто поможет? Уж не Зейц ли? — усмехнулся Эрих и добавил серьезно: Если у тебя есть план, скажи о нем. Только ничего не предпринимай одна. Таков приказ Перро.
— Пока у меня нет никакого плана, — ответила Ютта. — Но я подумала об одном человеке, который там работает. Это Карл Гехорсман, механик на аэродроме Зандлера. Впрочем, это опасно, кто знает, что у него на уме. Вот бы ты с ним познакомился, он частенько заходит в пивную «Фелина».
— Хорошо, я пригляжусь к нему, — подумав, сказал Эрих. — Рация нам позарез нужна. Март объявился и передал письмо, а мы немы как рыбы…
Эрих не знал Марта. Перро лишь сказал, что он объявится, когда в этом возникнет необходимость. Для связи с Мартом Эрих подыскал надежный «почтовый ящик», и он уже заработал.
3В баре пахло тушеной капустой, кислым пивом, табачным дымом и дешевыми духами. Визжала радиола. Танцевали солдаты из батальона обслуживания и охраны. Их подружки в коротких юбках клеш энергично работали локтями.
Карл Гехорсман потягивал пиво.
— Почему эти парни остались в тылу, а мои сразу попали на Восточный фронт? — неожиданно спросил он Эриха.
— Эти тоже там будут, — ответил Эрих. — Гитлеру надо много солдат.
— Ты думаешь, с Россией надолго?
Эрих пожал плечами:
— Россия — это не Европа. Слишком большой кусок.
— Что верно, то верно… На каждого немца двое русских… Я работал там в двадцать пятом по соглашению с Добролетом. На их линиях летали наши пассажирские «юнкерсы», я их обслуживал… С хорошими ребятами работал… Гехорсман замолчал.
Эриху показалось, что он даже увидел, как в большой рыжей голове Карла заворочались мозги.
За несколько встреч Эрих близко сошелся с механиком. Теперь он говорил с ним по-приятельски, не особенно таясь. Гехорсман — простой рабочий. Он не из тех, кто выдает. И все же заводить с ним разговор о рации пока рискованно.
— А теперь те русские ребята воюют с нашими, — продолжал Карл. — Как-то нехорошо получается.
— Мы же сами захотели вырвать у них кусок хлеба.
— Кто «мы»? Я? Ты? — возмутился Гехорсман. Эрих выдержал длинную паузу, потом медленно проговорил:
— Такой кусок они не проглотят…
— И нечего было лезть на Россию и гнать моих ребят. — Гехорсман достал из внутреннего кармана френча фотографии сыновей и рассыпал их веером. — Ты хорошо увеличил фото, Эрих. Мальчишки вышли как живые.
— А ты не боишься потерять их?
— Потерять?.. Как потерять? — Глаза Карла округлились. — Разве я не лез в самое пекло, не шнырял по свету за лишним пфеннигом, чтобы только прокормить их? Чуть не залез в петлю, когда у нас был кризис… Смешно ты говоришь — потерять…
— Но теперь они принадлежат фюреру. А фюрер говорит: «Я с легким сердцем и твердой душой посылаю молодежь на смерть, когда этого требует Германия!»
Гехорсман в сердцах резко хлопнул ладонью по столу:
— В первую очередь они принадлежат мне! С фюрером мы не знакомы… Когда-нибудь и у них будут семьи и дети… И им не придется ломать горб, как ломал их отец.
— Дай-то бог, чтобы ребята уцелели, — проговорил Эрих, — выпьем за это!
Гехорсман судорожно схватил кружку и залпом выпил.
— Я видел, к вам сел транспортник… Прилетел кто? — безразлично спросил Эрих.
— На ремонт прилетел. Ребята загнали машину к самому лесу и разобрали по косточкам…
4Зейцу удалось затушить пожар, который мог бы разгореться из-за пропажи радиостанции с транспортного самолета «Юнкерс-52», который ремонтировался в мастерских Лехфельда. Весть об этом непременно дошла бы до Берлина, и тогда оберштурмфюреру не сносить головы. Во всяком случае, его положение сильно пошатнулось бы. К счастью, дело удалось замять. Это было выгодно и инженеру снабжения, и самому Зандлеру. Они даже верить не хотели в существование какой-то «красной» организации. Но Зейц понял — не в игрушки же кто-то собирался играть с мощной радиостанцией. Может быть, она понадобилась агенту англичан, а может, и русских?
Трехмоторный транспортный самолет «Ю-52» стоял в дальнем углу аэродрома, недалеко от небольшого орехового леса. Ночью этот участок тщательно освещался, и двое часовых не могли не заметить похитителя. Радиостанция и часть приборов лежали под левой плоскостью самолета на листах дюраля и были накрыты брезентом. Когда механики установили переборки отсека бортрадиста, они подняли брезент и увидели, что радиостанции нет.
Зейц стал опрашивать всех, кто так или иначе был связан с ремонтом «Ю-52» или кто находился на аэродроме в рабочие часы. Он заинтересовался Гехорсманом. Он запомнил его еще по Аугсбургу, на митинге Гееса.
Гехорсман злорадно захохотал, выпучив синие глаза с белесыми ресницами:
— Вы думаете, что Карл Гехорсман способен на воровство? Вы очень ошибаетесь! Карл Гехорсман всю жизнь работал, чтобы прокормить семью. И слава богу, поставил своих детей на ноги. Они теперь солдаты фюрера, господин оберштурмфюрер, добрые солдаты.
Понемногу распутывая, казалось бы, безнадежное дело, Зейц пришел к выводу, что рация была похищена в полдень, когда механики уходили на обед, а посты часовых на день вообще снимались. Похититель, видно, хорошо знал эти порядки. Он проник к аэродрому через лес, прополз по густой траве к «юнкерсу» и унес радиостанцию.
«Это был кто-то посторонний, — решил Зейц. — Кто же? Дорого бы я заплатил тому, кто сработал так чисто. Он, наверное, не нужен сам себе так, как нужен мне…»
5В доме тихо и пусто. Профессор остался в Аугсбурге. Эрика уехала в Мюнхен. Ютта осторожно прошла к себе в комнату. Поставила чемодан и буквально упала на диван. От тяжести болели руки, ныла спина. Медленно, метр за метром, она обследовала свою комнату. Ну что ж, все ясно. Передатчик удобнее всего разместить в нише за комодом. Антенну надо протянуть под обоями и через дымоход камина вывести на крышу Все сделает Эрих.
В чемодане детали передатчика и приемника были обернуты в бумагу. Эрих потрудился.
…В три часа ночи Ютта надела наушники и включила передатчик. Тихо засветились красноватые огоньки лампочек. Худенькая, прозрачная рука легла на телеграфный ключ и отстучала адрес. Это были просто кодовые числа и буквы. Но тот, кто в этот момент дежурил у приемника, настроенного на единственную, известную только двум радистам волну, понял, что эти обыкновенные числа и буквы обращены к нему. Он быстро отстучал ответ — готов перейти на прием.
«Кру-стх. 81735. 31148. 79863. 10154…» — стремительные точки-тире полетели в эфир, побеждая пространство, расчищая себе дорогу через хаос звуков и волн.
