Эмилио Сальгари - В дебрях Борнео
При этом враги настолько сблизились, что, не цари среди даяков полная растерянность, они могли бы сильно навредить своим противникам, осыпая их ядовитыми стрелами из сумпитанов.
Но Сапогар предвидел это, и как только плоты стали приближаться к берегу, спингарды, развернувшись, из своих зловещих жерл стали выбрасывать в кустарник, покрывавший берег в этом месте, целый град картечи, бешено хлеставшей по стволам и веткам растений, крошившей листву и пролетавшей на расстоянии до полутора миль.
Нескольких залпов было достаточно, чтобы даяки очистили берег.
Высадившись, ассамцы и малайцы опять ринулись вперед, прорубаясь сквозь густую заросль девственного леса в направлении, которое им указывал знавший здесь, очевидно, каждую пядь земли негрито.
Тревога охватила весь берег. Даяки отряда, очевидно оставленного следить за действиями укрывшихся на островке воинов, не были достаточно сильны, чтобы помериться силами с врагом.
Но они принадлежат к числу самых воинственных племен в мире, вот почему их слабо вооруженные толпы шли на явную гибель, десятки раз набрасываясь на прокладывавших себе путь в лесу малайцев и ассамцев.
Впрочем, до рукопашного боя ни разу не доходило, потому что неумолимые спингарды по-прежнему сеяли кругом ужас и смерть, осыпая картечью все ближайшие кусты, в которых прятались даяки. Стоило показаться вблизи хоть небольшой группе даяков, как картечь с воем и визгом летела в этом направлении и уничтожала все живое. Если же какому-нибудь небольшому отряду даяков и удавалось подойти к малайцам ближе, то рокотали карабины, сыпался град пуль, и схватка заканчивалась гибелью десятков даяков и бегством остальных.
— Скорее! Скорее! — торопил и без того спешивший отряд карлик-негрито, который с жадным любопытством и одновременно с каким-то мистическим ужасом наблюдал перипетии сражения.
Эти бойцы, столь стремительно пробивавшиеся в дебри девственных лесов Борнео, повиновавшиеся как один человек приказаниям своих вождей, стрелявшие с удивительной выдержкой и чудесной меткостью, казались ему не людьми, а какими-то сверхъестественными существами, олицетворявшими собой духов войны и истребления.
Видя, как под ударами беспощадных спингард падают истерзанные тела его непримиримых врагов-даяков, вождь пигмеев ликовал, кричал как обезумевший, плясал, катался по земле. И все твердил:
— Еще! Еще! И скорее, скорее к пещере!.. Там ждут Янес и Сандакан, и другие два утан-уропа… Скорее же!
Но не было нужды понукать малайцев и ассамцев: они и так, словно обезумев от ярости, вихрем мчались по лесу, оставляя за собой кровавый след.
Тревога, поднятая даяками, передалась и отрядам, осаждавшим пещеру. Когда спешившие на выручку Сандакана и его спутников воины были уже в непосредственной близости от пещеры, дорогу им преградил целый отряд даяков, человек триста, который самонадеянно, рассчитывая на свое численное превосходство, вышел из-под прикрытия леса и ринулся навстречу малайцам.
Но эта попытка обошлась даякам очень дорого: осыпав их предварительно градом картечи и внеся этим замешательство в их ряды, малайцы, не давая врагу опомниться, ринулись в атаку, врезались клином, расчленили войско даяков на две части, кололи, рубили; они гнали их, не давая никому пощады.
Сражение длилось всего несколько минут и закончилось паническим бегством даяков, из которых уцелела едва ли одна треть.
Даяки, не знавшие о существовании второго выхода из пещеры — «змеиной тропы», были сбиты с толку маневрами своих противников: они предполагали, что нападавшие стараются пробиться ко входу в пещеру, а на самом деле спешившие к погибавшим вождям бойцы, не дойдя до главного входа, круто свернули в сторону и достигли того места, где среди скал и кустарника находился выход «змеиной тропы».
Первыми оказались там Сапогар и негрито. Проскользнув в щель, негрито увидел в ней смертельно бледное лицо Сандакана и услышал его отчаянный призывный крик:
— Дети Мопрачема!
Секунду спустя почти все люди отряда толпились вокруг узкого выхода и работали с яростью отчаяния, долбя скалы, оттаскивая в сторону обломки. Работа кипела, вход расширялся со стремительной быстротой. Миг, и Сапогар вытащил бесчувственное тело Сандакана. Потом негрито нырнул в пещеру со связкой веревок, и вслед за этим на поверхность были извлечены тела потерявших сознание Янеса, Тремаль-Наика и Каммамури.
Теперь удушливые пары столбом валили из пробитого отверстия.
Крутом по лесу шел гул — это перекликались сбитые с толку даяки, собираясь вновь перейти в атаку. Но малайцы не думали о грозившей им опасности: они толпились около распростертых на подстилке из листьев и травы тел своего вождя и его товарищей.
— Живы все! — крикнул Сапогар, который приводил в чувство потерявших сознание разведчиков, вливая им в рот из походной фляжки крепкий ликер и растирая их члены.
Первым пришел в себя Сандакан.
— Где враги? — спросил он, озираясь вокруг и хватаясь за оружие. Вторым очнулся Янес. Открыв глаза, он вздохнул глубоко. Потом..
Потом вынул из кармана сигару, посмотрел на нее.
— Она достаточно высохла! — сказал он хладнокровно. И добавил:
— Эй, кто-нибудь!.. Дайте огня! Я смертельно хочу курить!
XIII. Вперед
Сражение с даяками у пещеры гигантских змей возобновлялось еще несколько раз в течение этого дня, но воины Сандакана и Янеса теперь занимали такую превосходную позицию, что свободно могли бы сопротивляться и гораздо более сильному врагу, чем уже деморализованные предшествующими поражениями и потерей почти половины бойцов даяки.
К вечеру бой был закончен, никто уже не тревожил отряд Сандакана, и только разосланные по ближайшим окрестностям стрелки время от времени, заметив прокрадывающегося в тени кустарника и деревьев даяка, посылали вслед ему выстрел. Все говорило о том, что даяки очистили поле сражения и едва ли могут скоро вернуться и повторить нападение.
Пользуясь перерывом в военных действиях, малайцы Сандакана и ассамцы Янеса быстро срубили для своих вождей несколько легких хижин, раздобыли массу фруктов и, устроив облаву на кишевшую кругом дичь, пополнили свои съестные припасы, принеся в лагерь достаточное количество мяса.
Сандакан тоже не терял времени даром: первым делом его после сражения было допросить опять попавшего в его руки разведчика и шпиона врагов, Назумбату. Он еще не вылечился от своей раны и во время вылазки воинов Сандакана против даяков был покинут отряженными таскать его по лесу людьми и лежал беспомощно на земле. Надо было видеть лицо Назумбаты, когда Сандакан приступил к разговору с ним!
