Сергей Колбасьев - Факультет кругосветного путешествия
— Ступайте к… — начал капитан, но вспомнил коменданта и закончил,- к стюарду.
Он выдаст вам все, что надо, из судовой лавочки под расписку.
Час спустя со сбритыми усами, в мягкой фетровой шляпе и сером костюме неузнаваемый сержант-мажор прогуливался по спардеку. Его внимание привлекла стройная смуглая девушка с двумя молодыми людьми, стоявшая у поручней. Он замедлил шаги, приосанился и хотел было взяться за ус, но вспомнил, что побрился, и передумал. Тем не менее, проходя мимо нее, он замедлил шаги.
— Вы гениальны, мадемуазель Драгонетт, — еле слышно сказал он и прошел мимо.
— Сколько стоила постановка? — спросил Миша.
— Два комплекта военной формы, наем катера, а главное — оплата услуг отельного негра. Он покупал все добро, нанимал катер и играл роль второго солдата. Всего тысяча франков с небольшим. По курсу дня около пятидесяти долларов, — ответил Волков.
— Дешево, — сказал Рубец.
69
Брисбэн-такой же превосходный и скучный город, как и все прочие, за исключением Ленинграда.
Широкие асфальтовые улицы, широкие витрины, казенная зелень скверов и памятники: генералам, герцогам и восьмичасовому рабочему дню.
— Памятники ставят после смерти, — философски заметил Миша. — Теперь, надо думать, работают не меньше десяти часов.
Брисбэна он не одобрил? Похвалил только сплошные навесы из оцинкованного железа над тротуарами главных улиц: от зноя и дождя. Вспомнил Ленинград и пожалел, что там таких нет.
Волков не менее скептически отнесся к Австралии: никакой романтики. Утконосы кончились, большинство кенгуру вывезены в европейские зоосады, а вместо них заведены кролики.
— Кролики здесь отменные, — начал Миша, — в местных условиях у них отросли когти до четверти дюйма. Лазают по деревьям и питаются фруктами…
— Пишут стихи, бреются и ходят в кино,- добавил Волков.
— Дурак, — ответил Миша, и на этом обзор достопримечательностей закончился. Поехали обратно в отель «Виктория».
70
— Триггс здесь!- Джессика влетела в комнату с целым ворохом газет. Смотрите, что пишут.
Волков, как был в пижаме, вскочил с кровати и схватил первую попавшуюся газету.
«Неутомимый Триггс» — с портретом в костюме летчика и вторым портретом в смокинге… Наш корреспондент…
Интервью… Преследует по земному шару агентов Москвы Волькен и Рубес… Гельсингфоргский погром… Восстание марокканцев… Никарагуанская революция… Разгром кинофабрики Уорнер… Похищение мисс Драгонетт (портрет жертвы)… Требуют выкуп в размере полмиллиона…
Буквы прыгали в глазах, путались и раздражали. Волков скомкал газету и швырнул ее в угол.
— Про футбол тоже пишут. Страшно ругаются. Триггс считает, что мы едем сюда и еще не приехали, а я невинная жертва, — одним духом выговорила Джессика. — Я заказала билеты до Порт-Дарвина. Это северная Австралия. Конечно, по телефону, и поезд идет через час. Одевайтесь полным ходом, — взглянула на свои ноги и вдруг заметила, что она тоже в пижаме и босиком. Бросила газеты и убежала.
Одновременно одевались, укладывались и обсуждали создавшееся положение. Миша мрачно радовался — теперь скорее двигаться будем. Волков на самое дно Мишиного чемодана упаковал свои ботинки и все разрыл, чтобы их найти. Миша ругался.
Стук в дверь. Из разрытого чемодана Волков выхватил газовый пистолет, — последняя новинка, купленная в Брисбэне. Миша подскочил к двери — свои мускулы надежнее.
— Войдите!
Вошел Клод Мишле. В ярком галстухе, с букетом цветов и коробкой конфект:
— Мадемуазель спит?
— Мы получили телеграмму, — быстро, чтобы скрыть свое смущение, заговорил Волков, — мы уезжаем. Придется нам с вами распрощаться, Мишле.
— Телеграмму? -
Мишле наклонился над развернутой на столе газетой.
Он с большим трудом разбирал английские слова и помогал себе, натирая пальцем переносицу. Потом выпрямился и заявил.
— Нам не придется прощаться, друзья мои. Я тоже получил телеграмму. Нам с вами по пути.
— Как по пути? Куда вы едете?
— Хотя бы на север, — и, взглянув на удивленное лицо Волкова, улыбнулся. -
Все пути ведут в Москву, не правда ли мой друг?
— Ладно. Вам все известно, — решительно сказал Волков — Да, мы едем на север, но при чем здесь вы?
— Я не обижаюсь, — сухо ответил француз и вдруг отвернулся.
— Что с ним? — удивился Миша.
— Друзья мои, — голос француза дрожал, — вы вытащили старого рецидивиста Клода Мишле из Новой Каледонии. Вы накормили его, и одели его. Это первый костюм, не купленный на заработки моей тяжелой профессии… Клод Мишле не может оставить вас в трудную минуту. Он поедет с вами куда угодно и сумеет не быть вам в тягость… Возьмите его с собой в Москву. Он переменит профессию и будет зарабатывать свой хлеб уроками французского языка,- и вдруг, представив себе, как он будет преподавать французскую грамматику маленьким девочкам, Мишле сел на стол и оглушительно захохотал.
— В чем дело? — Миша ничего не понимал.
— Просится ехать с нами, — объяснил Волков.
Миша схватил руку Мишле и пожал ее так, что глаза француза наполнились неподдельными слезами.
71
Вагон третьего класса был низкий и грязный. Колеса стучали вразброд и так толкали, что уснуть было немыслимо.
Из открытого окна валил терпкий дым — вагон был вторым от паровоза. Но закрыть окно было невозможно, не хватало воздуха.
Весь день в дыму летели редкие серо-зеленые кусты, всю ночь ныряли, прыгали и поворачивались звезды. На рассвете снова появились кусты.
Это было невыносимо. Но еще хуже было сознание, что Ванька спит на мягкой койке и часа через три пойдет прохлаждаться в вагон-ресторан. Будет смеяться и болтать с Джессикой. Гад!
Джессика тоже хороша. Веселилась, когда его не пускали в первый класс. А все проклятый Ван-Дезен и буржуазный строй: проводник заметил на лице следы черной раскраски.
Туземцев в мягкие вагоны не пускают. Мерзавцы!
Дать бы ему ребят с Малаиты, они навели бы порядок. И тут он увидел голову краснорожего проводника. Сна подскакивала и ухмылялась, но рот у нее был зашнурован, как футбольный мяч. Миша с размаху ударил ее подъемом, и она взвилась свечей……
Вагон продолжал бестолково стучать, но Миша крепко спал и улыбался.
72
На каждом втором доме Порт-Дарвина был плакат: радиофотография Волкова и Миши перед Юнкерсом в Стокгольме. Лица из тонких и толстых линий, будто фотографическое изображение радиоволн. Похожим вышел только Юнкерс.