Му Линь - Загадочные цифры
— Что?.. — вздрогнул командир второго взвода.
— Спокойно, спокойно. Посмотри внимательно и узнаешь. — На лице «старика» появилась улыбка.
Внимательно вглядевшись в лицо «старика», командир второго взвода заметил очень тонко и искусно загримированный шрам. Правая рука командира взвода привычным движением нащупала пистолет, и он строго спросил:
— Кто ты? Отвечай!
— Не прикидывайся простаком, старых друзей так легко не забывают, мистер Ван, — сказал «старик» самым дружелюбным тоном.
— Ты?! — командир второго взвода даже отступил на шаг и невольно отнял руку от кобуры револьвера.
— Припомнил? Ли Бай-лун — политический инструктор вашего молодежного отряда. Тот самый, который рекомендовал тебя в члены гоминьдана, вспомнил, а?
Командиру второго взвода стало душно, дыхание с хрипом вырывалось из груди.
— Да разве я хотел этого? Меня обманом заставили вступить в гоминьдан. И, кроме того, я ведь не прошел специальной подготовки, людей; не убивал.
— Да, но ты все-таки член гоминьдана, ты участвовал в подавлении восстаний, трудился для гоминьдана, почтительно слушал наставления президента. Таким почетом ты пользовался не много, не мало лет шесть — семь. Для коммуниста…
Командир второго взвода почувствовал, что он с головы до ног покрывается холодным потом. В течение многих лет это грязное пятно в биографии превратило жизнерадостного юношу в молчаливого, замкнутого, подавленного человека. Прошлое лишало его сна, даже успехи в работе, заслуги, отличия не приносили ему радости и облегчения. Такая двойная жизнь была поистине ужасна. Иногда он, стиснув зубы, решал, что нужно во всем признаться перед товарищами: ведь людей он никогда не убивал, ему стане легче, и он вновь будет человеком! Но такие порывы всегда подавлялись чувством страха и самообманом: прошло так много лет, все уже забылось. «Разве партийная организация и товарищи не доверяют мне? А если я скажу… нет, я впредь буду хорошо работать, и все будет в порядке». И кто бы мог подумать, что сегодня на его трудном пути, по которому он шагает с такой тяжелой ношей на плечах, внезапно появится эта сволочь.
Эта сволочь! Нет, этот злой дух! Этот мерзавец, который воровал его солдатский паек, который избивал его, вновь показал сейчас свои когти и крепко вцепился в этот маленький хвост, который волочился за ним.
— Хорошо, успокойся, давай потолкуем! «Старик», стараясь казаться как можно боле дружественным, продолжал: — Я здесь не задержусь больше трех дней, а потом уже больше никогда не вернусь в это проклятое место. Я хочу лишь, чтобы ты помог мне в одном небольшом деле. И это всего лишь единственный раз за всю жизнь.
— Что тебе нужно? — спросил командир второго взвода, с трудом сдерживая ярость.
— Ты должен указать мне местонахождение всех огневых точек на этом острове! — сказал «старик», понизив голос, и Ван Ань-дэ почувствовал, что над ним нависла страшная и неотвратимая угроза. — Самое позднее завтра вечером ты должен доставить мне эти сведения в расположение роты.
Ван Ань-дэ страшно захотелось ударом кулака сбросить этого злого духа с горы вниз, но он сам не знал, почему у него не поднялась рука.
— Я уеду, ты останешься командиром второго взвода, и мы разойдемся, как в море корабли. А что касается этого дела, то, кроме нас с тобой, о нем, ха-ха, будет звать только небо!
Нельзя было понять, то ли «старик» успокаивает его, то ли насмехается над ним. Он вытащил из-под подкладки одежды пачку денег и протянул ее Ван Ань-дэ:
— Здесь пятьсот юаней. Это — задаток, а когда принесешь товар, получишь остальное. Мы заключили честную сделку, никто не останется в убытке.
Ван Ань-дэ взял деньги, намереваясь их выбросить, но в этот момент появился старший сержант Мо, который кричал на бегу:
— Командир, идите обедать!
«Старик» тихо приказал:
— Скорее прячь деньги! Запомни: самое позднее завтра вечером! Если же… гм… мне ничто не помешает разделаться с тобой: ты вместе со мной прошел специальное обучение во время китайско-американского сотрудничества! Ты вместе со мной закапывал коммунистов живыми в землю! Ты был заброшен сюда!
Ван Ань-дэ взял деньги, механически сунул их в карман и застыл на месте, как окаменевший.
Наступила ночь, безмолвная и темная. В комнате командира роты разговаривали «старик» и «невеста».
— Вот уж повезло, так повезло. Этот бездельник… ха-ха… завтра вечером сам принесет мне сведения… ха-ха… превосходно!
«Старик», вытянув губы, стал тихонько насвистывать песенку из «Веселой вдовы».
— Ну, рассказывай теперь о своих успехах!
— У тех двух девок я узнала названия деревень, в которых расквартированы батальон и три роты.
— Говори, — старик разложил карту и взял в руки карандаш.
— Солдаты, занятые плотницкими и слесарными работами, а также командир батальона и политрук — все расквартированы в одной деревне — Тяньцзячжуань. Это, видимо, инженерная рота. В деревне Дуншанчжуань никаких войск нет, в деревне Сишанчжуань много артиллеристов…
— Ага… Это артбатарея…
Прошло минут десять, «старик» спрятал карту в зеркальце и, передавая его женщине, серьезно сказал:
— «Жаворонка» сегодня, наверно, припугнули, что-то он больше не хочет петь. Завтра надо будет действовать по-другому. Я думаю подыскать здесь несколько стариков и разузнать у них, каков тут режим приливов и отливов, а ты все-таки разыщи того писаря. Не надо ждать благоприятных случаев, их надо создавать!
Подумав, «старик» добавил:
— Мы должны спешить и, глядя по обстановке, послезавтра либо, в крайнем случае, через два дня нужно возвращаться обратно.
— А если они пошлют с нами кого-нибудь, чтобы он обязательно доставил нас в госпиталь? — с беспокойством спросила женщина.
— Нашла кого бояться! Самое большое, кого они могут послать, — это связного, гм, а когда будем н. а Большой земле — какие там могут быть
трудности!
«Старик» потянулся и самодовольно подвел итоги прошедшего дня:
— Сегодня мы собрали неплохой урожай! Женщина, жадно затянувшись из трубки, с облегчением выпустила дым.
IVУтром политрук пришел на второй объект. Во время перерыва помощник командира второго взвода подошел к политруку и тихо сказал ему:
— Товарищ политрук, мне нужно кое о чем доложить вам.
Политрук понимающе кивнул головой, и они отошли метров на двести по склону горы.
— Товарищ политрук, я кандидат в члены партии, я… — помкомвзвода был явно взволнован.
Политрук серьезно сказал:
— Перед лицом партии надо обо всем говорить без колебаний. Говори. Это не о командире ли взвода?
