Василий Веденеев - Опекун безумца
Машина тронулась. Сарджент благословлял снегопад. Резкие команды так и сыпались: налево, направо. Нелегко пришлось тем, кто следил за машиной Лэнда. Брюс приказал въехать на улицу, запруженную дорожными машинами. Шел ремонт полотна, о чем и возвещал запрещающий знак. Машина прошуршала по тротуару, влетела на эстакаду, и, съезжая с нее, Сарджент окончательно убедился, что погони нет или преследователи отстали.
В гостиничном номере Майер внимательно слушал по рации сообщение шпика: «Сэр, Лэнд вышел из театра, счистил снег со стекла, сел в машину, поехал. Жуткая погода, сэр. Ничего не видно. С трудом не теряем его из вида. Он едет в сторону, противоположную от своего дома. Черт, обломилась щетка!»
Майер не слишком волновался: если Брюс уберет Лэнда, никто и не подумает печалиться, а там настанет черед и самого Сарджента, если верхние люди так решат. Майер знает дом его подруги, знает, что Сарджент на нуле, а без денег закапываться в ил – дело непростое; не секрет, что Брюс один, а за Майером – компания, и какая. Одиночки никогда не выигрывают, это скорее увидишь в кино, в жизни организация всегда перемалывает тех, кто плывет против течения, на те и придумывают организации, чтобы честолюбивые дурачки не мешали массовым заплывам в одну сторону.
– Погасите задние огни… и фары, – приказ Сарджент подкрепил тычком револьвера. Только едва мерцающие подфарники вырывали машину Лэнда из темноты. Река, отделяющая заброшенные кварталы доходных домов, выплыла из-за поворота, масляно-черной лентой пробираясь под мостом.
– На мост! – Брюс откинулся, зажмурился, на мгновение пожелал, чтобы машина врезалась в перила, снесла покореженные решетки и рухнула следом за ними в безразличие промерзших вод.
Лэнд тормозил.
– На мост! – взревел Сарджент.
– О, боже! – сдавленно выдохнул Лэнд.
Сатанинское подворье лежало перед ними, и редкие точки света еще больше подчеркивали густоту тьмы вокруг.
Мисс Фаулз металась по квартире: в такой снегопад ее всегда снедала тревога. Могущество природы, ее спокойное величие принижали человека, делали его беспомощным и жалким. Она начинала подозревать в природе враждебное начало и с головой окуналась в безвыходность. «Где Брюс?» С первого дня приезда он озабочен и улыбается чаще, чем обычно, и еще она подсмотрела, как он глотал лекарства; значит, ему предстояло нечто, требующее физического напряжения. «Где он?..»
Дайна уселась перед зеркалом. Она доверяла своему отражению и любила советоваться с ним вслух, иногда напрочь забывая, что перед ней не другой человек. Она машинально перебирала флаконы, баночки и щетки для волос; из-под одной, с длинной ручкой, выпорхнул лист.
Мисс Фаулз прочла записку Сарджента и, быстро накинув меховой жакет, выскочила на улицу. Шарф она наматывала на пути от подъезда к стоянке машин; Ее четырехколесной крошки не было. Дайна выбежала на проезжую часть. Машины катили медленно, прижимаясь к тротуарам. Такси появилось тогда, когда мисс Фаулз основательно продрогла. Только сейчас вспомнила, что выскочила в туфлях на высоких каблуках.
Шпик с оттопыренными ушами прижал свою машину вплотную к «роверу», в котором раскатывала вторая группа слежения.
– Ушел, свинья!
Снег методично утолщал слои на любых плоскостях.
Ожила рация. Голос Майера будто возникал из снежинок, похоже, каждая несла по слову, по звуку, по слогу…
– Маркети, где вы потеряли Лэнда?
– По дороге к доходным домам.
– Он ехал один?
– Не знаю, сэр. По моему разумению, в машине Лэнд не один. Утверждать не берусь, но нутром чую, когда человека понукают рулить не так, как он привык.
Слишком дергался.
Майер молчал, и снежинки замерли, потом снова закружили, притащив его осипший голос:
– Поезжайте к доходным домам, перекройте мост, другого пути оттуда нет. Ищите машину Лэнда, ищите дома, в которых померещится свет, ищите следы. Вам повезло – все посыпано, как на заказ. Ищите!
Группы наблюдения устремились к мосту.
Машина Лэнда ткнулась носом у дома, заранее облюбованного Сарджентом.
– Выходи!
Лэнд, нахохлившись, вылез:
– Послушайте, Брюс!
Сарджент ударил актера наотмашь:
– У меня нет имени. Для тебя нет! Понял?
– Послушайте, Сарджент! – взмолился Лэнд, и снежинки на его ресницах смешались со слезами.
– Пошел!
Лэнд, то и дело оборачиваясь, побрел к подъезду.
Коридор третьего этажа скудно освещала чудом уцелевшая тусклая лампочка. Ручка двери квартиры, которую выбрал Сарджент, болталась на одном винте, зато кроме пролома, ведущего в смежный коридор, квартира была хороша еще и тем, что замок входной двери с тремя параллельными стальными щеколдами сохранился. Брюс подтолкнул Лэнда вперед и загрохотал стальными запорами.
Ослабив пальцы, сжимающие рукоятку револьвера, Сарджент на секунду замер, прислушался. Тишина: дом давно умер, и если и раздавались звуки, то посторонние, будто на могилу сотни квартир забрел невесть кто: кошки, крысы или полчища тараканов…
Такси с мисс Фаулз пробиралось к Сатанинскому подворью, водитель не прибавлял скорость, несмотря на понукания Дайны: машину два раза занесло, и выровнять ее удалось с трудом.
У въезда на мост, ведущий к подворью, крутилась полицейская машина, похоже, патрульные раздумывали: стоит ли тащиться в недоброй славы места в такую непогоду? Наконец машина резко развернулась и пошла к центру, быстро удаляясь от безмолвного нагромождения бывших доходных домов.
Такси ехало по мосту медленно, почти кралось на самой малой скорости. Так что при съезде с моста мисс Фаулз успела заметить «ровер», полузанесенный снегом.
Брюс притащил актера в ванную, кивнул на желтоватую жижу, поблескивающую в почти доверху наполненной эмалированной чаше.
– Я пристрелю тебя, как собаку… без сожаления, – Сарджент дотронулся до жидкости, поморщился от боли, дуя на палец. – Здесь концентрированная кислота. Никто ничего не найдет… У тебя есть дети?
Лэнд покачал головой. Брюс отвернул кран над раковиной, дал стечь ржавчине, пригоршней набрал воды, сделал, глоток. Лэнд подумал, что Сарджент пустил струю, чтобы заглушить выстрел, и побледнел. Потом вспомнил, что, когда они ехали, не встретили ни души, и понял, что нервы Сарджента тоже на пределе и он просто забыл завернуть кран.
Посмотрев на желтоватую жижу, Лэнд подумал, что его театр достанется муниципалитету, или благотворительному фонду, или еще черт знает кому; он отошел подальше от ванны и заговорил.
Его нашли: говорили, внешнее сходство с Гордоном Кэлвином, к тому же незаурядные артистические способности. Он особенно не расспрашивал, не вникал. Ему предложили крупную сумму за не слишком сложную для него работу – сыграть другого. Он сыграл, и, выходит, недурно. Сарджент не новичок в таких делах, а ничего не заподозрил. Человек, который обрабатывал Лэнда, представился как Александр Коннели…
