Десмонд Бэгли - Тигр снегов
Бэллард хмыкнул.
– Не думай, что тебе принесут дичь.
– Я тоже хотела заказать его, – сказала Стейси Камерон. Это была высокая, смуглая и гибкая девушка с типично американскими манерами. Макгилл окинул ее взглядом знатока и определил как длинноногую американскую красотку калифорнийской разновидности.
Она спросила:
– Если это не птица, тогда что?
– Техасский соловей тоже не птица, милая, – сказал Камерон. – Это осел. В Новой Зеландии тоже есть такие шутки.
Стейси ужаснулась.
– Ты хочешь сказать, что это лошадиное мясо?
– Нет, – вмешался Бэллард. – Это молодой боров с начинкой.
– Теперь я запутался, – пожаловался Макгилл. – Что такое боров?
– Нечто среднее между барашком и ягненком. В Новой Зеландии – миллионы овец и почти столько же рецептов их приготовления. Колониальный гусь, конечно, колониальная шутка, но неплохая.
– Ловушка для неосторожного туриста, – резюмировал Макгилл. – Кстати, о туристах. Когда ты возвращаешься в Штаты, Стейси?
– Через десять дней, – вздохнув, ответила она.
– Я все пытаюсь уговорить ее остаться, – поделился Камерон.
– Почему бы и нет? – спросил ее Бэллард.
– Я бы очень хотела, – с сожалением сказала она. – Только чтобы присматривать за этим сумасшедшим.
Она наклонилась и погладила отца по руке.
– Но мой босс в Сан-Франциско очень от меня зависит – я не хочу подводить его.
Камерон заметил:
– Незаменимых людей нет. Когда закончится твой контракт?
Она задумалась.
– Наверное, через шесть месяцев.
– И ты подумаешь о моем предложении?
– Конечно, подумаю, – сказала она. – Обязательно.
За обедом Камерон делился трудностями, с которыми им пришлось встретиться, открывая шахту.
– В основном проблемы были с людьми. Сначала особого энтузиазма не чувствовалось. Все были как-то устроены и не хотели никаких перемен. Все, кроме старика Петерсена, конечно.
– Да, чтобы не забыть, – сказал Макгилл. – Кто такие Петерсены? И сколько их здесь, Бога ради?
– Три брата, – ответил Бэллард. – Джон, Эрик и Чарли. Старик умер в прошлом году.
Камерон сказал:
– У Джона есть мозги, у Эрика – энергия, у Чарли – мускулы и кое-что еще весьма ценное. Если бы у крошки Чарли мозгов было бы вдвое больше, чем сейчас, то и тогда я назвал бы его слабоумным. Петерсены владеют супермаркетом и бензозаправкой, половина отеля принадлежит им, пара ферм и все в таком духе. Чарли хотел сделать из Хука лыжный курорт, но понял, что это не так то просто; а братья считают, что пока не время этим заниматься. Старый Петерсен был дальновиден, а его парни продолжают его дело.
– Ты забыл Лиз, – сказала Стейси. – Она здесь – через четыре стола от нас.
Бэллард повернул голову. С тех пор как он вернулся в долину, он еще не видел Лиз, она для него была все еще хрупкой, худенькой девчонкой с косичками в разные стороны и тощими коленками. То, что представилось его взору сейчас, заставило Бэлларда затаить дыхание.
Лиз Петерсен была потрясающе красива – той редкой красотой, которая не нуждается в хитростях косметики. Ее красота заключалась в сиянии молодости и отменного здоровья, в плавных и гармоничных движениях тела. Она была красива, как бывает красиво молодое животное, и в ней чувствовалась бессознательная уверенность в себе, какую можно увидеть в скакуне хороших кровей или охотничьей собаке редкой породы.
– Боже мой, – воскликнул он. – Да она выросла.
Камерон усмехнулся.
– Это иногда случается.
– Почему я ее до сих пор не видел?
– Она уезжала на Северный остров; и только вернулась на этой неделе, – ответил Камерон. – Она обедала у нас в понедельник. На Стейси она произвела большое впечатление, а это случается весьма нечасто.
– Мне нравится Лиз, – сказала Стейси. – Она очень независима.
Бэллард задумчиво рассматривал тарелку.
– Кто-нибудь из Петерсенов женат?
– Джон, а Эрик помолвлен.
– А Чарли?
– Нет, пока ему не приходилось, но, насколько я знаю, раз или два он пытался это сделать. Что касается Лиз, она бы давно уже была замужем, если бы Чарли не имел привычки отпугивать ее поклонников. Он трясется над сестрой, как наседка над цыплятами.
Макгилл сказал:
– Петерсены тебя не любят, Йен. В чем они тебя обвиняли сегодня утром?
– Давняя ссора, – коротко ответил Йен. Он посмотрел на Камерона. – Ты ведь знаешь, Джо?
– Слышал, – откликнулся Камерон. – Что-то про Бэллардов, которые надули Петерсенов с шахтой.
– Так утверждают Петерсены, – согласился Бэллард. – Не Джон – тот парень разумный, но Эрик пытается представить это по-своему. На самом деле мой отец поссорился с дедом и эмигрировал в Новую Зеландию. Хотя он и порвал с семьей, но все-таки остался Бэллардом настолько, чтобы заинтересоваться золотом, которое нашел на своей земле. Он понимал, что нет смысла заниматься серьезными разработками, тогдашняя цена на золото была бросовая, но когда он написал завещание перед тем, как уйти в армию, он оставил землю моей матери, а права на добычу полезных ископаемых – моему деду.
– Несмотря на то, что они поссорились? – спросил Макгилл.
– Он был Бэллардом. Что бы мама делала с этими правами? Так или иначе, когда он умер, моей матери пришлось продать землю – сама управлять ею она бы не смогла. Большую часть – то есть западный склон – она продала старому Петерсену, который не позаботился проверить, есть ли у него эти права. Я не знаю, пробовал ли он это проверить, но когда мой дед купил у матери оставшуюся землю – кусочек у подножия склона – и начал добычу золота не только там, но и на участке Петерсена, тут-то все и началось. В чем только они друг друга не обвиняли! Петерсены всегда были уверены, что стали жертвой хорошо организованного заговора Бэллардов. На самом деле ничего подобного, разумеется, не было, но так как я – Бэллард, они считают, что я здесь замешан.
– В том, что ты рассказываешь, нет ничего плохого, – сказал Камерон. – Но все равно, я не удивляюсь, что Петерсены злы на тебя.
– Я не могу понять, почему, – ответил Бэллард. – Единственные, кому шахта приносит прибыль, – Петерсены; шахта сделала долину процветающей и Петерсенам остается только снимать пенки. Уж во всяком случае Бэлларды не получают прибыли. Ты видел цифры бюджета, Джо, и знаешь, что компания только начинает окупать затраты.
Он покачал головой.
– Я не знаю, что будет, если нам придется устанавливать дорогостоящую защиту от обвалов. Весь день я пытаюсь связаться с Кроуэллом, но его нет на месте.
– Кто он такой? – спросил Макгилл.
– Председатель компании. Живет в Окленде.
– Я тут думал о защите от обвалов, – в раздумье сказал Макгилл. – И приготовил кое-какие цифры для тебя, Джо. Когда будешь проектировать защитный навес над главным входом шахты, учитывай давление в десять тонн на квадратный фут[4].
