В Травинский - Мир Приключений 1965 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
Значит, открытые им зависимости справедливы для всех человеческих рас. Значит, строение тела всех людей подчиняется одним законам, и это лишнее доказательство несостоятельности теорий о высших и низших расах.
Спустя некоторое время Герасимов произвел второй интересный опыт.
Многие годы в Институте физической культуры имени Лесгафта в Ленинграде работал тренер Лустало — известный французский спортсмен, замечательный пловец, первым переплывший Ламанш. Лустало завещал свой скелет институту.
Герасимов получил его череп, не зная, как выглядел знаменитый спортсмен.
Он восстановил лицо… И тут его постигло разочарование. Ему показали посмертную маску, снятую с лица Лустало. Герасимов почти не нашел сходства между этой маской и сделанной им реконструкцией.
Расстроенный неудачей, он поставил свою работу рядом с другими и на время забыл о ней.
Однажды к Герасимову пришла подруга его жены. Подойдя к полке, она сразу заметила новую работу.
— Это мой бывший тренер Лустало. Но где вы взяли такой плохой портрет для этой скульптуры? Ведь он носил усы и совсем другую прическу, — сказала она, думая, что перед нею скульптура, сделанная по фотографии или портрету.
От нее Герасимов узнал, что на студии “Лентехфильм” работают несколько бывших учеников Лустало.
Герасимов обратился к директору студии и попросил помочь ему.
Сделали так. Голову Лустало поставили в директорском кабинете. Туда по очереди приглашали его бывших учеников. Чтобы они не могли узнать заранее о проводящемся эксперименте, каждого из них оставляли после беседы в кабинете. Как на экзамене, каждый из них мог отвечать только за себя.
На вопрос, чей портрет перед ними, все отвечали: “Это Лустало! Но почему у него нет усов?”
Реконструкция, сделанная Герасимовым, правильно воспроизводила лицо спортсмена, каким оно было в последнее время жизни.
Как выяснилось потом, маску сняли спустя несколько дней после смерти Лустало, когда черты лица очень сильно исказились.
Однако ученый не удовлетворился этими успешными опытами. Ведь могли быть случайности, отдельные удачи.
И вот тогда-то Герасимов получил письмо от своего бывшего учителя.
“Миша, из газет узнал, что ты не утратил интереса к своим первоначальным работам. Я сейчас заведую кафедрой судебной медицины 3-го Медицинского института в Москве. В моем распоряжении Лефортовский морг. Я могу тебе обеспечить массовые контрольные опыты. Ответь мне, пожалуйста, если ты в этом заинтересован. Александр Дмитриевич Григорьев”.
Уже на другой день Герасимов был в Москве и договорился о начале опытов.
В Ленинград из Лефортовского морга ему стали регулярно присылать посылки. В них были черепа людей, чьи фотографии имелись в Москве.
Герасимов восстанавливал головы, затем выезжал с ними в Москву и на специальных заседаниях в Медицинском институте его работы сравнивались с сохранившимися фотографиями.
Результаты превзошли все ожидания. Во всех случаях портретное сходство было несомненным. Это послужило доказательством того, что реконструкция облика человека вполне возможна.
Успех контрольных опытов навел Герасимова на мысль, что его работы могут помочь при опознании неизвестных.
Родители погибшего под Москвой в 1942 году офицера А.Б. получили разрешение перенести прах сына на родину, но оказалось, что он похоронен вместе с другим бойцом. Чтобы не было сомнений, они просили воспроизвести его лицо.
Герасимов выполнил эту просьбу, и мать признала, что портрет очень похож, даже больше, чем сохранившаяся фотография. Когда Герасимов предложил внести какие-либо изменения, она отказалась, сказав: “Сын последнее время был такой”.
В тех случаях, когда не удается опознать погибшего, так как никаких его вещей и документов не сохранилось, приходят на помощь работы Герасимова. Для него каждый такой случай оказывался и контрольным опытом.
Мы расскажем об одном из них.
В 1939 году в лесу под Ленинградом, в малонаселенной местности, были найдены разрозненные кости скелета человека. Кроме костей, не нашли ничего, что могло бы помочь опознать погибшего. Было замечено только одно: многие кости повреждены зубами какого-то крупного хищника — вероятно, волка.
Череп передали Михаилу Михайловичу. Он прежде всего установил, что останки, вероятно, принадлежат мальчику 12–13 лет. Герасимов воспроизвел его голову. На нее надели кепку и сфотографировали в разных положениях.
Следователю удалось узнать, что полгода назад в деревне недалеко от места, где нашли кости, пропал мальчик. Отец полагал, что он убежал из дому и беспризорничает. Но когда ему показали тридцать семь разных снимков, среди которых было и семь с восстановленной Герасимовым головы, он сразу же узнал своего сына, безошибочно отобрав эти семь фотографий.
Расскажем еще об одном контрольном опыте.
В 1937 году Герасимов получил череп, найденный в склепе на одном из московских кладбищ. Ему сказали, что человек жил около ста лет назад и был родственником известного русского писателя. Больше он не знал ничего. Череп сильно пострадал — растрескались зубы и отсутствовала затылочная кость. Тем не менее можно было определить, что он принадлежал молодой женщине.
Герасимов восстановил лицо, сделал такую прическу, какую носили в прошлом веке, — высокий узел на затылке и завитые букли. У женщины был высокий, большой лоб, широкий овал лица, большие красивые глаза.
Кончив работу, Герасимов узнал, что восстановил голову Марии Достоевской — матери писателя Федора Михайловича Достоевского.
Сохранился единственный портрет Марии Достоевской в возрасте около двадцати лет. Сравнили портрет и скульптуру Герасимова. Несомненно, это было одно и то же лицо, несмотря на некоторую разницу в возрасте (Достоевская умерла тридцати шести — тридцати семи лет).
Но живописный портрет был манерным и частично отходил от натуры. Он оказался менее достоверным, чем скульптурный портрет, сделанный только по черепу спустя сто лет после смерти.
И вот что произошло на юбилейной сессии, посвященной 220-летию Академии наук. На нее съехались ученые многих стран. Они с интересом рассматривали выставленные работы советских историков, археологов и других ученых.
Среди них были и работы М.М.Герасимова.
Один из гостей, американский ученый-атрополог Филд, внимательно осматривал восстановленные Герасимовым головы доисторических людей. Подобные реконструкции пытались создавать и за рубежом. Потому Филд не особенно удивлялся, хотя и отнесся к работам Герасимова с большим интересом.
