Петр Бобев - Опалы для Нефертити
Внезапно один из чернокожих выпрямился и швырнул какой-то черный комок. Инстинктивно преследователи залегли, ожидая взрыва гранаты, но вокруг воцарилась тишина. Подняв головы, все увидели Гурмалулу, который показывал им огромный опал — «гранату» чернокожих. Жадным движением Джонни Кенгуру протянул к нему руку, но в то же мгновение потянулось еще четыре руки, отталкивая одна другую. Началась потасовка. Джонни ударил кого-то кулаком в лицо и увидел перед собой ствол пистолета.
Джонни потряс головой, словно протрезвев.
— Стой! — крикнул он. — Давайте разберемся!
Старатель опустил оружие.
— Опал один, кому он достанется?
— Разделим его!
— Распилим на части? Тогда он потеряет свою цену.
— Нет, продадим его целиком, как есть. Разделим деньги и никому ни слова!
— Даже Тому?
— Понятное дело, ему тоже!
— А у кого будет храниться опал?
Джонни потянулся к опалу, который все еще был в руке у Гурмалулу.
— Конечно, у меня! Вы же слышали, что Том оставил меня своим заместителем!
Спор вспыхнул снова. Все они, казалось, забыли о том, что привело их сюда. Внезапно итальянца осенило:
— Ну и дурачье же мы! Ведь если у дикарей есть один опал, значит, должны быть и другие. Зачем нам ругаться, если можно догнать их, и тогда у всех нас будет поровну.
Услышав эти слова, все бросились наверх. Но следы чернокожих терялись в узкой расщелине. Спор разгорелся снова. Каждый боялся упустить свою долю, предлагая распилить камень.
Неожиданно появился Том Риджер со своими людьми. Услышав стрельбу, он поспешил на помощь, как и обещал.
— А это что? — спросил он, увидев камень в руке следопыта.
Гурмалулу, испуганный, не опомнившийся от яростного столкновения белых, бормотал:
— Страна злых духов! Вот, мираж отнял у белых рассудок!
Том взял опал. Никто не воспротивился, и он поднес камень к глазам, вспыхнувшим восхищением. Наверное, во всем мире не сыскать подобного опала. В глубине черного вещества пульсировали бесчисленные разноцветные искорки, как во время колдовства, лишающие человека рассудка…
Том готов был перестрелять всех этих людей, стоящих перед ним, лишь бы владеть этим камнем. Но осторожность не покинула его.
— Ребята! — сказал он. — Где-то здесь вшивые дикари прячут опалы на миллионы.
Затем подошел к отверстию, из которого вырывался поток. Заметив странные щели, Том вытащил нож и попробовал просунуть лезвие в паз между каменными глыбами.
Вот, значит, почему не вернулся Крум. Почуял опалы. Да и кто вернется, увидев такое чудо?
И вдруг…
Каменная глыба отошла вверх, выпуская лавину воды. Сверкающая стена обрушилась на обезумевших от страха людей, сбила с ног, потащила по речному руслу, швыряя на обломки скал.
Глава XI
Черный Эхенуфер отодвинул засов каменных дверей и с поклоном вошел в комнату.
— Божественный фараон зовет Нефертити! — почтительно произнес он.
Мария резко обернулась. Это еще что такое?
— Божественный фараон зовет Нефертити! — с подчеркнутой настойчивостью повторил слуга. Спорить не имело смысла. Мария повиновалась.
Они плутали коридорами, миновали залы, поднимались по лестницам. Наконец солнечные лучи ослепили Марию. Она оказалась на дне глубокого просторного колодца. Рядом вглубь уходило отверстие, где сидел ее брат, привязанный за кисти рук веревкой.
— Крум!
— Мария!
Она рванулась к нему. Но стражи схватили ее и оттащили к стене.
— Чего они хотят от тебя? — тревожно спросил Крум.
— Их главарь, называющий себя фараоном, хочет, чтобы я развела для него насекомых, которые бы заразили вирусом Белой гибели растительность на всей территории страны.
Она не успела договорить, как Кенатон прокричал у нее над головой:
— Грядет божественный фараон, сын Атона, царь Верхнего и Нижнего Египта и Красной южной земли. Падите ниц!
Из темного проема появился Эхнатон, суровый и надменный, в золототканой одежде, со скипетром в руке и золотым уреем на лбу. Рабы поставили трон, и фараон, ни на кого не глядя, строго спросил:
— О чем вы беседовали?
Они разговаривали по-болгарски. Мария язвительно ответила:
— Фараон ведь всеведущ!
Он сделал вид, что не расслышал, и взмахнул рукой.
— Брат твой в моей власти. Разве ты не хочешь спасти его и помочь в моем Великом благодеянии?
— Я же сказала — нет! — почти прокричала Мария. — И освободите моего брата! Он не имел ничего общего с этим.
Эхнатон продолжил бесстрастным голосом:
— Я спрашиваю еще раз. Если ты откажешь, посмотри, что ожидает твоего брата.
Стражи подвели ее к краю колодца. В глубине извивался чудовищный клубок тайпанов — ядовитых змей пострашнее королевской наи в Индии и черной мамбы в Африке.
Мария рванулась к стоявшему ближе всех стражу, вырвала у него из рук копье и метнула в фараона, как на соревнованиях в колледже. Однако телохранители оказались проворнее. Четыре бронзовых щита заслонили повелителя.
Оставаясь по-прежнему равнодушным к происходящему, Эхнатон глухо проговорил:
— Нефертити, смири свой гнев! Повторяю — хочешь ли ты помочь Эхнатону избавить все живущее от мучений и страданий?
— Нет! — прокричала Мария, пытаясь вырваться из рук стражников.
— Тогда смотри!
Палач немного ослабил веревку. Тело Крума опустилось на метр вниз. Змеи зашевелились, подняли головы, их тонкие шеи закачались, глаза засверкали угрожающе. Язычки заметались, словно жгутики пламени.
— Ты согласна, Нефертити? — глухо спросил Эхнатон.
Она молчала, скованная ужасом.
Тогда Крум крикнул ей по-болгарски:
— Чего ты раздумываешь? Не видишь, что это сумасшедший? Потом решим, как надеть на него смирительную рубашку.
Эхнатон повысил голос. Непонятный язык раздражал его.
— Отвечай, Нефертити!
Она тяжело перевела дух:
— Хорошо! Но знайте, что я постараюсь вырваться на свободу!
В глазах фараона мелькнула насмешка.
— Попробуй! Отсюда есть только один выход, никем не охраняемый, но никто не вышел через него живым.
Он сделал знак, и палач подтянул на веревке свою жертву, воины подхватили Крума и увели.
— Где тебя держат? — успела спросить Мария.
— В нижнем этаже.
— А Бурамару?
— Не знаю.
Носильщики подняли фараона и внесли его в темный проход в стене. Попугай подлетел и сел на плечо Марии.
— Милый попугайчик!
Тронутая единственным проявлением доброты, Мария погладила птицу.
— Милый попугайчик! Милый попугайчик!
