Рафаэль Сабатини - КАРОЛИНЕЦ
Исчерпывающий ответ и горячность Лэтимера вновь склонили всех на его сторону. Это читалось на лицах джентльменов, и Лэтимер бросился закреплять свое пока еще зыбкое, но все же преимущество.
– Удовлетворяет ли мой ответ достопочтенного мистера Ратледжа? Признает ли он, что это ему, а не мне не хватает предусмотрительности? Я жду признания и готов принять его вместо извинения.
– А кому вы оставили отчет? – как ни в чем не бывало, спросил Ратледж. С его стороны это было смело, учитывая смену настроения собрания.
Вопрос снова вызвал ропот всеобщего неодобрения. Но он поколебал Ратледжа не больше, чем легкий ветерок колеблет дуб.
– Это важно знать, – настаивал он.
– Боже мой! Что вы еще подразумеваете? Вы сомневаетесь в моих словах? – Бледный от бешенства Лэтимер наклонился к нему через стол.
Но Ратледж был по-прежнему холоден и тверд, как алмаз.
– Я ничего не подразумеваю. Я спрашиваю.
– Гарри, да ответь ты ему, ради Бога, – бросил Молтри.
И Гарри ответил:
– Я оставил его моему другу Тому Айзарду, который дожидался меня из Фэргроува в моем собственном доме. Этого достаточно, или я должен притащить сюда Тома Айзарда, чтобы он подтвердил мои слова?
– Нет нужды втягивать в это мистера Айзарда, – сказал Ратледж. – Мы все верим вам, мистер Лэтимер.
– Премного благодарен.
– Но могу я спросить вас, почему вы предпочли мистера Айзарда кому-либо из нас?
– Потому что я не хотел терять времени на поиски кого-либо из вас. Мистер Айзард – мой друг, и он оказался под рукой. Кроме присутствующих здесь, он единственный человек, знавший о моем приезде в Чарлстон.
– Ладно, допустим, это мелочь. Но когда люди идут той дорогой, какой идем мы, даже пустяк может многое значить. Необходимо исключить всякий риск.
– Я не знаю, какого черта я должен опять оправдываться, сэр, – ответил ему Лэтимер, – но напрашивается вывод, что избегать риска – главная забота вашей жизни. Не думаете ли вы, что вообще все люди созданы по тому же образцу? Некоторые из нас еще не утратили смелости и способны действовать, а не только молоть языком. И это прекрасно, иначе бы жизнь остановилась. Поверьте мне, сэр, совсем без риска ни в одном настоящем деле не обойтись.
– Вы можете рисковать собой сколько угодно, мистер Лэтимер. Не сомневаюсь, что вы так и поступаете. Но вы не должны рисковать другими и нашим общим делом. – И он прибавил со значением: – Мистер Айзард – брат леди Кемпбелл.
Глаза Лэтимера вспыхнули.
– Он – из Сыновей Свободы.
– Как и Фезерстон.
– Мистер Ратледж, вы заходите слишком далеко. Я, кажется, сказал, что Том Айзард – мой друг.
– Я понял вас, сэр. Но это, к сожалению, не распространяется на его родственников. Я не имею оснований предполагать, что мистер Айзард склонен к предательству, и упомянул Фезерстона, только чтобы показать, что нельзя было слишком полагаться на факт принадлежности Айзарда к Сыновьям Свободы, а следовало помнить, что он постоянно видится со своей сестрой, леди Уильям – очень умной и предприимчивой женщиной; что он постоянно бывает в губернаторской резиденции; что у него привычки повесы, он любит развлекаться и неосмотрителен в своих поступках. Если такой человек хотя бы в самой малой степени осведомлен о нашем секретном деле… – Закончить ему не удалось.
– С меня довольно, сэр, – перебил его Лэтимер. – Я терпел, пока вы порочили мою репутацию, но будь я проклят, если стану выслушивать, как вы порочите моих друзей. Во всяком случае, не здесь, где вы прикрываете свою наглость заботой о государстве.
– Мистер Лэтимер! Мистер Лэтимер! – воззвал к нему председатель, но напрасно – Лэтимера уже нельзя было удержать.
– Если у вас есть что еще сказать о Томе Айзарде, вы можете сделать это где-нибудь в другом месте, где я смогу отдубасить вас, если вы отзоветесь о нем недостаточно уважительно.
При этих словах все повскакали с мест. Один Ратледж продолжал сидеть, защищаясь от ярости Лэтимера своим презрительным спокойствием.
Молтри схватил Лэтимера за плечо, но тот сбросил его руку.
– Джентльмены, – сказал он, – я покидаю вас. Поскольку я не услышал ни единого слова благодарности, и единственной наградой мне были оскорбления, я оставляю вас продолжать ваши прения без меня. И пока вы и этот напыщенный говорун сидите здесь, толчете воду в ступе и занимаетесь своей гнусной казуистикой, я буду действовать. Пойдем, Гедсден, не будем терять времени, мы знаем, что нам делать.
– Клянусь Богом! – ответил смутьян.
– Я пойду с вами, – примкнул к ним Драйтон.
– Джентльмены! Джентльмены! – закричал им вслед полковник Лоренс, когда они направились к выходу.
– Достаточно болтовни, – вот все, что он услышал от Гедсдена, который с этими словами распахнул дверь и вышел.
Драйтон молча развел руками и последовал за ним.
Гарри Лэтимер уходил последним. Ратледж окликнул его:
– Мистер Лэтимер, я вас предупреждаю, что комитет потребует отчета о действиях, которые вы сейчас замышляете.
– Я представлю его вместе со всеми Сыновьями Свободы, – ответил Лэтимер уже с порога.
– Мистер Лэтимер! Убедительно прошу, вернитесь и выслушайте нас! – кричал вдогонку Лоренс.
– Пропади все пропадом! – сказал Лэтимер и хлопнул дверью.
Глава IX. РАСПРАВА
С моря задувал вечерний бриз; шумела, накатываясь на сушу, приливная волна. Теплый, но влажный ветер немного охладил разгоряченный лоб Лэтимера. В последние насколько минут будто что-то ослепило его. Гарри задумался; ему пришло в голову, что идти в этот час на поиски Фезерстона попросту бессмысленно – разумеется, Мендвилл давно уже его предупредил. Определенно – если только вообще существует что-то определенное в этом ненадежном мире – предатель уже вне досягаемости и недоступен возмездию.
Абсолютно ясно, зачем Ратледж хотел удержать Лэтимера и Гедсдена от насилия. Но по той же причине безопасность Фезерстона должна заботить и губернатора. Если Сыновья Свободы сообща расправятся с негодяем, лорд Уильям окажется перед необходимостью защищаться и сам потребует правосудия. При этом ему будет доподлинно известно, что прямо или косвенно в гибели агента виновен Гарри Лэтимер, и губернатору придется выбирать: либо совершенно лишиться всякого авторитета, либо покарать преступника. И если, ради утверждения власти своего августейшего повелителя, он выберет последнее, то, вероятнее всего, начнутся те самые события, которых обе стороны пока всячески стараются избежать. Американские колонии сейчас могут воспламениться, как солома: довольно одной искры, чтобы пожар восстания распространился по всему континенту.
