Анатоль Имерманис - САМОЛЕТЫ ПАДАЮТ В ОКЕАН
Мун забыл про жару. Впрочем, тут она была менее ощутима. Почти все время они держались в тени деревьев, лишь изредка приходилось пересекать открытое пространство. Временами из чащи выскакивали какие–то зверьки и снова исчезали в густой зелени. Один раз малаец глухо вскрикнул — ему показалось, что за могучими ветвями хлебного дерева мелькнула черная тень пантеры. Внезапно до них донеслись необъяснимые, словно потусторонние звуки. Малаец шепотом объяснил, что это отмершие бамбуковые стволы резонируют от колебания воздуха. Мун раздвинул мясистые листья агавы. Впереди поднимались к небу гигантские бамбуки. Они были похожи на высушенные солнцем, вертикально поставленные позвоночники давно вымерших чудовищ.
Нгуэн, по–видимому, прятался в самой чаще. Мун шепотом отдал распоряжение: малаец подойдет к чаще и позовет Нгуэна, остальные останутся в засаде.
Укрывшись за похожий на тумбу исполинский кактус, Дейли напряженно следил за малайцем. Дуло пистолета, все время находившееся на одной линии с неторопливо шагающей фигурой, показывало, что Дейли оставался при своих сомнениях. Малаец вплотную подошел к чаще. Еще несколько шагов, и он будет недосягаем для пули.
— Нгуэн! — громко позвал малаец. — Где ты? Из чащи раздался крик. Это была обезьяна.
— Нгуэн! Это я! — на этот раз малаец крикнул во всю мощь своих легких.
Муну показалось, будто в чаще что–то зашевелилось, но никто не отозвался. Дольше ждать не имело смысла. Мун первым выскочил из засады, за ним Дейли и Шахгиров. Дейли на ходу крикнул малайцу:
— Беги вперед! Шаг в сторону, и пуля в лоб! — Он угрожающе махнул пистолетом.
Его слова не нуждались в переводе. Малаец побежал вперед. Дейли едва успевал за ним. Колючая трава пружинила под ногами.
Никаких следов человека. Да их и не могло быть—примятая подошвами трава сразу же выпрямлялась.
Где–то в стороне затрещал сухой бамбук.
— Стой! — закричал Дейли. К счастью, он не успел выстрелить. Из–за стволов выскочил Мун, прочесывавший чащу с другого конца.
— Никого! — процедил Мун сквозь зубы.
— Видимо, заметил нас издали, — сказал Шахгиров.
— А я готов дать голову на отсечение, что его здесь и не было. Разве я не говорил, что нас водят за нос?.. — Дейли угрожающе надвинулся на малайца. — А ну, признавайся, сукин сын, в каком месте ты договорился с ним встретиться?.. Или… — Дейли прицелился в малайца, но тут же опустил руку. Его ноздри раздулись, как у гончего пса. — Он не врал!.. — виновато пробормотал Дейли. — Здесь только что курили марихуану…
— Вот! — Шахгиров первым увидел еле заметный дымок.
Дейли поднял окурок. Сигарета тлела.
— Он где–то здесь!.. Надо… — Дейли не успел договорить — в чаще блеснуло пламя. Что–то обожгло кончики пальцев. Словно отрезанная невидимым ножом, половина сигареты упала на траву.
— Ложись! — крикнул Мун.
Засвистели пули. Они с жужжанием впивались в траву, с сухим треском расщепляли бамбуковые стволы. Мун и Дейли наугад открыли ответный огонь. Лишь по направлению, откуда летели пули, можно было догадаться о передвижении противника. Над головой отчаянно визжали испуганные обезьяны. Потом все смолкло. В бамбуковой роще воцарилась тишина. Слышны были только издаваемые мертвыми стволами жуткие звуки.
— Все! Представление окончено. Можете вставать! — объявил Мун.
Один за другим они поднялись с травы. Перестрелка длилась не более минуты — об этом свидетельствовал все еще тлеющий окурок.
— Как будто все живы? — осведомился Мун.
— Так точно, господин генерал! — Дейли уже опять был в состоянии шутить. — Убитых нет, раненых нет, пропал без вести один, но поскольку это противник, можно поздравить вас с блестящим исходом боя… Между прочим, у него пистолет с глушителем.
— Ваша наблюдательность просто поразительна — сказал Мун, вытирая с лица пот. — Да, получилось точь–в–точь как в чикагском анекдоте: вид полиции вызвал среди гангстеров страшную панику, в результате которой было убито десять и тяжело ранено двадцать пять полицейских… К выходу, — скомандовал Мун. — Он, несомненно, отправился к своей машине.
— Одно утешение, что ему не удастся воспользоваться ею. Придется удирать пешком.
Однако Дейли недооценил противника. Из Ботанического сада они выбежали как раз вовремя, чтобы увидеть удалявшееся облако пыли. Это была их машина, в которую Нгуэн догадался перелить бензин из своей. В «фиате» они нашли водителя, связанного, с кляпом во рту.
Битва была проиграна.
— 12-
Сторож провел их к телефону. Мун связался с начальником полиции и попросил послать кого–нибудь в бунгало Нгуэна. Сэр Брок возразил, что нет свободных людей. Мун предложил использовать для засады дежурившего на аэродроме полицейского. Начальнику полиции пришлось согласиться. Просьбу Муна — выделить полицейских для проверки лиц, покидающих город, — сэр Брок выслушал с большим сочувствием.
— Рад бы помочь, но, сами видели, все люди заняты… Прислать машину? Тоже заняты… перевозкой арестованных… простите, оговорился… я имел в виду этих дурацких попугаев… Что–нибудь соображу… Между прочим, тут звонил какой–то шведский журналист, просил передать вам адрес: отель «Европа», комната триста двадцать шесть… Да, совсем забыл, он интересовался, удалось ли вам поймать мерзавцев, взорвавших самолет?.. Разве вы только что рассказывали? Неужели? Значит, это он в вас стрелял?.. Вот видите, что я вам говорил, все они только и мечтают кого–нибудь укокошить. Никакого уважения к закону. Готов спорить, у него даже нет разрешения на огнестрельное оружие.
Выслушав несколько весьма важных генеалогических и исторических справок, Мун в полном изнеможении повесил трубку.
— Ну вот, — он закурил сигару и после первой затяжки яростно сплюнул, — я сделал все, что смог… Теперь остается только ждать…
— …Кукиш? — откликнулся Дейли. — Ваше предложение устроить засаду, конечно, гениально по своей оперативности. То же самое, что пригласить доктора к покойнику.
— Я надеюсь на попугая, — объяснил Мун.
— Думаю, что ему сейчас уже не до попугая.
— Как знать? Помните Биля Счастливчика, который сочетался брачными узами с состоятельными пожилыми дамами, а потом убивал их? Если бы он не вернулся, чтобы забрать любимого кота, его так бы и не поймали.
Обещанную машину пришлось ждать довольно долго. Подперев подбородок ладонями, безучастный к палящему солнцу, Мун, подобно гроссмейстеру, только что сдавшему самую важную партию турнира, переигрывал ее в уме, выискивая незамеченные из–за цейтнота просчеты.
— Между прочим, вы не знаете, почему Нгуэн всполошился? — обратился он к малайцу.
