Василий Гузик - Не выходя из боя
Как обычно, чекисты шли от дома к дому, убеждая и требуя сдать излишки продовольствия. Встречали враждебно. Всякий раз, когда удавалось обнаружить у кулаков припрятанные продукты, на головы бойцов извергались тысячи проклятий и угроз.
— Вот ужо попадетесь Юшке. Он вам покажет, почем фунт излишков.
Значение этих слов понимал каждый. По Ярославской губернии разгуливала кулацко-эсеровская банда, появляясь внезапно то тут, то там. За два года в ЧК поступило немало сведений о сожженных бандитами сельских Советах, разоренных коммунах, убитых комбедовцах. И почти на каждом из этих преступлений лежала зловещая тень Юшко.
О разбойничьем облике атамана было сложено много былей и небылиц. Все они подчеркивали невероятную жестокость бандита. Этому гориллоподобному верзиле, казалось, незнакомы были ни жалость, ни стыд. Он с одинаковым хладнокровием мог убить и старика, и ребенка. Не стесняясь, забирал последнее у тех, кто победнее, и явно щадил кулаков. Этим, по-видимому, и объяснялся тот факт, что чекистам долгое время не удавалось напасть на след банды. Кулацкие элементы хорошо укрывали своего выкормыша, науськивали на тех, кто активно помогал установлению Советской власти.
Банда Юшко не только мешала продотрядам, отнимая продовольствие у местного населения. Были случаи прямого нападения бандитов на чекистов, что особенно радовало и вдохновляло кулаков. Все их поведение говорило Благовестову о том, что Юшко с бандой находится где-то рядом, может быть, даже следит за чекистами. К концу дня догадка подтвердилась.
Когда отряд подходил к небольшой деревне, бойцы увидели, как с крыльца одного дома торопливо спрыгнул человек и, петляя по огородам, бросился к лесу.
Рассуждать было некогда. Раз человек бежит от представителей Советской власти, значит, совесть нечиста.
— Стой! Стрелять будем!
В ответ из огорода полоснул гулкий выстрел.
— Ребята, уйдет! — крикнул командир.
Чекисты открыли огонь. Возле самого леса убегавший, словно поскользнувшись, ткнулся вниз головой. Подбежавшие бойцы нашли его уже мертвым.
— Арефьев, — опознали убитого жители. — Он у Юшко заместо почтаря.
«Значит, с бандитами иметь дело все-таки придется. Ну что ж, посмотрим, кто кого», — размышлял про себя Благовестов, шагая в темноте за санями.
Излишки продовольствия в уезде есть, это факт. Ильинско-Хованская волость в Ярославской губернии считается самой зажиточной. Не зря здесь нищие друг за другом ходят. Ходят — значит, подают. Да и достаток в домах слишком уж бросается в глаза. По всей стране голодающие последнюю одежонку продают, а здесь все покупают. И как! У богатея Чердынцева, говорят, одних только швейных машин несколько штук. Нет, продовольствие здесь есть, и он, Константин Благовестов, сотрудник ЧК Ростовского уезда, выполнит эту первую доверенную ему операцию.
Было уже далеко за полночь, когда перед чекистами наконец замаячили силуэты заснеженных изб. Услышав собачий лай, бодрей зашагали лошади. В предвкушении сна и отдыха повеселели совсем уже окоченевшие бойцы.
Дом для ночлега выбрали побольше, чтоб не стеснить хозяев. Как всегда, первым в сени вошел с наганом наготове лучший боец отряда, друг Благовестова комсомолец Иван Кучин. Бойцы отряда на всякий случай тоже приготовили оружие. Иван постучал в дверь — в доме никто не отозвался. Постучал еще раз — молчание. В сени потянулись остальные бойцы. Благовестов тоже взошел на крыльцо.
И в этот момент из горницы грохнул выстрел. За ним другой, третий. Послышался топот. Наружная дверь, перед которой стоял Благовестов, вдруг распахнулась. Да так больно шибанула, что Константин не устоял на ногах. Падая, он увидел огромного человека, бежавшего через двор. Константин лежа несколько раз выстрелил вслед убегавшему. И хотя тот скрылся, Благовестов почувствовал, что пули не прошли мимо цели. Беспорядочная винтовочная стрельба постепенно стихла, и только собаки по всей деревне еще продолжали истошно лаять. Бандиты, застигнутые врасплох, понесли потери, бежали.
Из сеней вынесли тело Кучина. Рана оказалась смертельной. Случайная встреча с бандой Юшко стоила отряду одной жизни. Но короткий ночной бой стал тем переломным моментом, после которого работа продотряда начала налаживаться.
Грабежи почти прекратились. Поубавилось спеси и у кулаков; А у середняков и бедных крестьян, наоборот, появилась уверенность в завтрашнем дне, и они охотнее стали помогать чекистам.
Вот тогда и убедились бойцы продотряда, насколько правы были товарищи из уездного комитета партии и их командир, утверждавшие, что в уезде немало продовольственных излишков. Два эшелона продуктов было заготовлено в короткий срок. У кулака Чердынцева было конфисковано более 20 швейных машин — товар по тому времени необычайно дорогой.
Два эшелона продовольствия, готовые к отправке, стояли на железнодорожных путях. Сопровождать их в голодающую Самару назначили Константина Благовестова. Нелегким и опасным был путь к городу на Волге. Но вагоны с мукой, зерном и овощами прибыли в полной сохранности. Так закончилась первая ответственная операция молодого сотрудника ЧК Константина Благовестова. Так впервые побывал он в Самаре, где тридцатью годами позже возглавил особый отдел военного округа.
Сколько было их потом — больших и малых, трудных и несложных операций в жизни чекиста. Но эта, первая, помогла ему навсегда обострить классовое чутье, научила решительности в боевых действиях, осторожности и бдительности в разведке.
Опыт приходит с годами. Константин Николаевич Благовестов прошел хорошую жизненную школу. Сын продавщицы фруктового магазина, он вырос без отца. Матери очень хотелось вывести Костю в люди. Двенадцатилетнему мальчику подыскали такую работу, чтобы днем мог учиться, а вечером зарабатывать на жизнь: устроили помощником механика в кинотеатр Либкина в Ярославле.
Костя все время был среди людей. Ходил на митинги, читал бородатым солдатам свежие газеты и тайком от матери мечтал вступить в ряды бойцов за власть народа.
В один из декабрьских дней семнадцатого года пятнадцатилетний паренек пришел в штаб Красной гвардии. Стараясь казаться взрослее, попросился добровольцем. Ему, конечно, отказали:
— Молод, парень, подрасти.
Уходить не хотелось, и Костя с любопытством смотрел на людей с винтовками, на их командира, отдававшего распоряжения, подписывавшего какие-то документы. Вот принесли кипу бумаг. Командир принялся разбираться в них. Он долго вздыхал, рассматривал каракули, вертел листок так и сяк. Наконец, поймав любопытный Костин взгляд, спросил в упор:
