Эдуард Хаританович - Операция №6
Поэтому Рогов приказал диверсионной группе Птицына рассеяться по одному, по два и во что бы то ни стало усилить диверсии в разных пунктах: Штаубе должен распылять свои силы, не догадываясь о главном замысле партизан.
На этом заблуждении Штаубе майор Рогов и строил свои расчеты.
Они оказались правильными.
Штаубе не спешил с подкреплением к бензобашням, уверенный, что им не грозит никакая опасность: просто партизаны из мести за гибель десанта устроили суховскому гарнизону эту трепку. Он бросил часть своих сил на спасение артиллерийского парка и танков, половина которых уже догорала.
И все же наступил тот момент, когда инициатива начала ускользать из рук Рогова: то там, то здесь гасли очаги пожаров и освобождавшиеся силы немцев бросались на другие объекты.
Беспокоило майора и другое: отсутствие сведений о Гапаридзе и Камневе — как у них там с освобождением Кирьякова и других узников? Удалось ли им захватить Качке, чтобы лишить гарнизон главного руководства боем?
Бой уже длился около получаса, когда перед Роговым внезапно появились три фигуры — две из них несли нечто похожее на носилки, а третья — большой куль на спине.
Фигуры приблизились, и Рогов с радостью узнал своих бойцов Камнева, Гапаридзе и партизанского разведчика Сергея Кирьякова.
— Что это у вас, Камнев? — спросил он, когда солдат сбросил на землю свой куль, и этот куль вдруг издал какие-то невнятные хрюкающие звуки.
— Полковник Качке, — отрапортовал Камнев. — Начальник здешнего гарнизона.
Но эта фигура мало заинтересовала майора Рогова, он занялся двумя изувеченными узниками из застенка гестапо.
— Вот что, товарищи, — сказал майор, — этих людей следует немедленно эвакуировать из города. Заодно прихватите и немецкого хорька… Отправляйтесь в путь…
— Разрешите, товарищ майор! — заволновался Гапаридзе. — Я еще не успел подраться с фашистами… Пошлите кого-нибудь другого, товарищ майор… А я… я пойду вон туда… Там сейчас жарко.
— Товарищ майор! — послышался и другой умоляющий голос.
— Говорите, Камнев…
— Пускай этих двух товарищей отнесут те бойцы, которые получили не особо тяжелые ранения… В бою им все равно оставаться невозможно… А мы… Мы, товарищ майор, даже царапины не получили…
— Что же касается Хоря, товарищ майор, — заговорил опять Гапаридзе, — то тащить его не нужно — сам побежит, ноги у него крепкие…
Только сунуть ему в рот кляп да связать покрепче руки.
Совет был дельный, и Рогов согласился, одновременно приказав Гапаридзе и Камневу пойти в группу комиссара Чернопятова, блокирующую подход к бензобашням.
— Там скоро будет очень жарко, товарищи… это — решительный участок сегодняшнего боя. Идите!
— Разрешите и мне туда, товарищ майор, — попросил Кирьяков.
— Ну, вам бы я посоветовал сопровождать носилки и «языка», — сказал Рогов. — Но знаю, что для вас это хуже наказания, поэтому настаивать не буду… Идите!
Три бойца, откозыряв майору, быстро скрылись в темноте ночи, спеша туда, где, по словам Рогова, скоро должен был начаться жаркий бой.
4И Рогов оказался прав: решительное и самое яростное сражение операции № 6 начиналось.
Капитан Шгаубе наконец-то сообразил, что все это время питался иллюзиями и что главное направление сегодняшнего удара партизан — бензобашни.
Поэтому группе Чернопятова пришлось выдержать сильный натиск. Но под частым пулеметным и автоматным огнем врагу пришлось залечь: так была отбита первая атака.
Чернопятовцы сражались с таким беззаветным мужеством, что поставили Штаубе в тупик: он терял живую силу без ощутимых результатов. Эсэсовец попытался было связаться с начальником гарнизона и получить от него дальнейшие инструкции, но это ему не удалось: телефонная связь была прервана, а когда он послал одного за другим двух своих ординарцев, они не вернулись.
Поэтому он двинул подкрепление руководящему боем обер-лейтенанту Бюхеру с приказом прорваться к бензобашням во что бы то ни стало.
Гапаридзе, Камнев и Кирьяков прибыли как раз в самый яростный момент атаки немцев.
Гигантские отсветы пламени полыхали среди низко нависших осенних туч, озаряя этот поразительный яростный фронт боя, раздробленный на отдельные участки.
Немцы вскоре поняли, что подступы к бензобашням охраняет горстка людей, и усилили свой натиск.
Чернопятовцам становилось все труднее и труднее. Вот пал один солдат, второй, третий… Легко раненые наскоро делали себе перевязки и опять брались за оружие.
Дважды был ранен комиссар Чернопятов.
Рогов знал о тяжелом положении этой группы, но большую помощь оказать ей не мог. Следовало придерживаться все той же тактики — распылять силы врага организацией отдельных диверсий. Только в этом случае можно было спасти чернопятовцев от полного уничтожения и способствовать работе группы Кравчука.
— Как у вас дела? — спрашивал Рогов лейтенанта. — Ускорьте работы… Закладывайте взрывчатку в уже готовые колодцы…
Но призыв ускорить работы, казалось, был ни к чему: саперы работали, учитывая буквально каждую секунду. И все же, услышав о критическом положении своих защитников, они сумели мобилизовать остатки резерва времени и, спустя пять минут, лейтенант Кравчук доложил Рогову:
— Колодцы готовы… Взрывчатка положена. Жду приказа о взрыве.
Да, бой достиг высшего напряжения.
Подступы к бензобашням охраняли уже только десять бойцов и сам Чернопятов, раненный трижды и на этот раз в лицо осколками мины.
И когда, казалось, все силы у защитников бензобашен иссякли, Чернопятов получил приказ немедленно рассеяться и поодиночке пробираться к пункту общего сбора.
5Обер-лейтенант Бюхер вдруг увидел, что со стороны партизан прекратилось всякое сопротивление. Поэтому немедля он бросил своих людей в решительный штурм. Немцы рванулись к бензобашням, не встречая на своем пути ни одного партизана, не слыша ни одного выстрела.
Но немцы все бежали и бежали вперед, как вдруг…
…Огромной силы взрыв, потом другой, третий, четвертый, чудилось, потрясли весь земной шар, гигантские смерчи огня взвились к небу и заметались багровыми отсветами в низко нависших тучах.
Гигантские смерчи огня взвились к небу и заметались багровыми отсветами в низко нависших тучах.
Обер-лейтенант Бюхер не успел даже сообразить, что же такое случилось: взрывной волной его швырнуло кверху, смяло, раздавило и на землю грохнулся только куль костей и мяса.
Погибла вместе с ним и большая половина его штурмующей роты.
