Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»
За разговором, незаснувшие и живые, они добрались до Эбботсфорда. До Ванкувера оставался еще примерно час, однако граница была уже близко и логичнее всего казалось пересечь ее здесь. Они остановились, но не потому, что кончился бензин, а потому, что Питеру понадобилось в туалет. Стоянка затянулась: Питер вытащил наладонник и стал смотреть время ожидания на разных погранпунктах. Зула тем временем пошла купить гамбургеров. На обратном пути она увидела, что Питер роется в багажнике. Слышно было, как он открывает молнии и шуршит полиэтиленом.
– Хочешь сесть за руль? – спросил Питер.
– Я шесть часов тебе твержу, что охотно поведу машину, – напомнила она кротко.
– Ну, не знаю, может, ты передумала. Хочу дать отдых глазам. Может, даже подремлю.
Зула не поверила – уж слишком Питер выглядел возбужденным. Он снова увиливает – и это как-то связано с приближением к границе. Первый раз такое случилось на развилке в Элфинстоне, теперь снова. Она согласилась сесть за руль.
– Арка Мира, – сказал Питер. – Нам нужен тот пункт, где Арка Мира.
– Тут ближе есть, милях в двух.
– У Арки Мира очередь меньше.
– Как скажешь.
Значит, еще несколько десятков километров на запад до Арки Мира, уже практически на океанском берегу – самая дальняя точка, до которой они могли оттянуть пересечение границы. Питер через несколько минут опустил спинку заднего сиденья, закрыл глаза и перестал двигаться, хотя Зула спала с ним далеко не один раз и знала, что засыпает он по-другому.
Электронное табло на трассе сообщало, что на Грузовом Пункте – за несколько миль до Арки Мира – машин меньше, и Зула свернула туда. На полосе досмотра перед ними было всего два автомобиля, а значит, ждать предстояло меньше минуты.
– Питер?
– Что?
– Паспорт близко?
– Да, в кармане. Погоди. Где мы?
– На границе.
– Это Грузовой Пункт.
– Да. Здесь ждать меньше.
– Я думал проехать через Арку Мира.
– Какая разница? – Впереди осталась только одна машина. – Ты чего паспорт не достаешь?
– Вот. Отдашь пограничнику. – Питер протянул Зуле паспорт и снова откинулся на заднем сиденье. – Скажешь, что я сплю.
– Ты не спишь.
– Просто думаю, нас будут меньше трясти, если решат, что я сплю.
– О чем ты говоришь? Кого когда-нибудь трясли на этой границе? Все равно что переехать из Южной Дакоты в Северную.
– Ну будь другом.
– Тогда закрой глаза и не шевелись, – сказала она, – и он сам увидит, что ты спишь или притворяешься спящим. Если я отмечу очевидное – «он спит», – возникнут подозрения. А в чем дело-то?
Питер притворился, будто спит, и не ответил.
Машина впереди пересекла границу США. Зажегся зеленый сигнал, Зула подъехала и остановилась.
– Сколько человек в машине? – спросил пограничник. – Гражданство? – Он посветил на Питера фонариком. – Вашего друга придется разбудить.
– Нас двое. США.
– Сколько вы пробыли в Канаде?
– Три дня.
– Везете что-нибудь оттуда?
– Нет, – ответила Зула.
– Пакетик кофе. Два гамбургера, – сказал Питер.
– Добро пожаловать, – произнес пограничник и включил зеленый.
Зула нажала на газ. Питер вернул спинку сиденья в обычное положение и потер лицо.
– Отдать тебе паспорт?
– Да, спасибо.
– До Сиэтла часа два, – сказала Зула. – Успеешь объяснить, почему весь день парил мне мозги.
Питер вроде бы искренне удивился, что она его раскусила, но уверять, будто он не парил ей мозги, не стал.
Через несколько минут, когда они влились в поток машин на Ай-5, он сказал:
– Я сделал мегаглупость. Возможно, такую, что ты теперь меня бросишь.
– Кто был тот мужик в таверне? Он с этим как-то связан, да?
– Уоллес. Живет в Ванкувере. Насколько я смог узнать из Интернета, бухгалтер. Учился в Шотландии. Последние двадцать пять лет живет в Канаде.
– Ты для него что-то делал? Какую-то проверку безопасности?
Питер довольно долго молчал.
– Слушай, – сказала Зула. – Я просто хочу знать, что у тебя в машине такого, из-за чего ты боялся пересекать границу.
– Деньги, – ответил Питер. – Наличность в сумме превышает десять тысяч долларов. Я должен был их задекларировать. – Он откинулся назад и вздохнул. – Теперь нам ничто не грозит. Мы пересекли границу. Мы…
– Кто в данном случае «мы»? Я, выходит, твоя подельница?
– По закону – нет, потому что ты ничего не знала. Но…
– Так, значит, мне угрожала опасность? Что значит, «нам ничто не грозит»? – Зула злилась редко, но уж когда это случалось, ее злость росла медленно и неумолимо.
– Уоллес – противноватый тип, – ответил Питер. – Кое-что из его слов… Послушай. Я понял, что свалял дурака, уже пока с ним говорил. Ругал себя последними словами. А когда все кончилось и он отдал мне деньги, я сообразил насчет границы.
– И хотел найти пункт, где очередь больше.
– Да. Меньше шансов, что машину обыщут.
– И когда ты в Эбботсфорде смотрел время ожидания…
– Я искал пункт, где дольше стоят.
– Обалдеть можно.
Некоторое время Зула молча вела машину, вспоминая прошедший день.
– Почему ты сделал это в шлоссе?
– Уоллес предложил. Мы пытались согласовать графики. Я упомянул, что буду в шлоссе. Он сразу сказал, что это место его устраивает. Не в лом ему было ехать из самого Ванкувера по зимней дороге. Теперь я понимаю, что он не хотел пересекать границу с наличными деньгами. Решил перевесить эту проблему на меня.
– С каких пор бухгалтеры платят за услуги по информационной безопасности наличными?
Питер не ответил.
Зула продолжала думать. Стодолларовые купюры. Сто банкнот – десять тысяч баксов. Это какой примерно толщины пачка? Не очень большая. В машине можно спрятать без труда.
У Питера с собой больше. Куда больше. Она вспомнила, как в Эбботсфорде он что-то перекладывал в багажнике.
– Секундочку, – сказала Зула. – Ты берешь двести баксов за час. Десять тысяч долларов – пятьдесят часов твоей работы. А мне думается, что у тебя с собой куда больше десяти тысяч. Значит, куда больше пятидесяти часов твоего времени. Ты в последнее время просто не сидел столько за компьютером. Ты ремонтировал дом. Да с одним гипсокартоном больше недели возился!.. Когда ты успел наработать столько часов?
И тут вся история выплыла окончательно.
* * *Зула оказалась права: им впрямь нашлось о чем проговорить до самого Сиэтла.
Питер тоже не ошибся, когда сказал, что теперь Зула его бросит. Не из-за того, что он сделал в прошлом – хотя это, конечно, была полная дурость, – а из-за сегодняшнего нелепого спектакля с пересечением границы.
Впрочем, окончательно он себя сгубил, когда попытался сослаться на дядю Ричарда.
Они были уже где-то в районе Эверетта, на въезде в северные пригороды Сиэтла. У Питера оставалось десять – пятнадцать минут на то, чтобы оправдаться. И он напомнил про темные делишки, которые Ричард Фортраст проворачивал – или якобы проворачивал – в прошлом. Зула отлично ладит с дядей Ричардом, так что не устраивает ее в Питере?
