Андрей Бондаренко - Логово льва
Карабин у Вогула был первостатейным, бельгийским, пятизарядным. На плохую стрельбу Ника никто до сих пор не жаловался…
Мэри походкой манекенщицы вышагивала по песчаной косе: сто пятьдесят метров в одну сторону от заранее снятых кирзовых сапог, сто пятьдесят — в другую. Вот девушка здоровой рукой расстегнула тугую пуговицу и сбросила с плеч бушлат (вторая рука из-за раны не была продета в рукав) и ногой отбросила его далеко в сторону, продемонстрировав всем любопытствующим белизну бинтов на перевязанном плече и не менее белоснежный лифчик. Рядом с Ником учащённо задышал Банкин.
Мэри так же элегантно расстегнула брючный армейский ремень с неизменной пятиконечной звездой, стащила со своих стройных ножек грубые штаны защитного цвета.
Банкин тут же жалобно замычал и принялся шёпотом материться, возмущённо фыркая после каждой законченной фразы, словно изображал из себя рассерженного сибирского кота.
Мисс Хадсон ещё пару раз продефилировала туда-сюда и нерешительно остановилась, явно раздумывая, какую из двух оставшихся частей одежды снимать первой…
Краем глаза Ник отметил какое-то шевеление в зарослях ольхи, отмечавших границы берега крохотного ручейка, впадающего в Облямбино, и срочно направил карабин в ту сторону.
Расстояние от этих кустов до беззаботно разгуливающей по дикому пляжу ослепительной курортницы-стриптизёрши едва превышало сто метров, всякие шутки заканчивались.
Синицын стартовал мгновенно. Ветки ольховника разлетелись в стороны, и нечто, обросшее длинными волосами и одетое в какие-то лохмотья, понеслось по направлению к беззащитной девушке.
Ник выстрелил через мгновенье, Банкин и Вогул тут же сорвались с места и что было сил побежали к озеру, стараясь не оказаться на линии огня. Бывший поручик упал на землю, схватился руками за простреленную голень правой ноги и страшно завыл — так пронзительно и громко, что даже у Ника по спине побежали мелкие и частые мурашки, а на голове зашевелились волосы.
Однако буквально через три-четыре секунды Синицын поднялся с земли и достаточно быстро, лишь слегка прихрамывая, целенаправленно продолжил своё движение к заветной цели.
Мэри же, похоже, окончательно потеряла самообладание и впала в транс. Она опустилась на песок, безвольно вытянула руки и с немым ужасом уставилась на приближающегося к ней монстра.
Ник выстрелил во второй раз, всё ещё целясь монстру в нижнюю половину туловища.
В этот раз Синицын от души покатался по земле секунд шесть-семь, после чего двинулся вперёд по-заячьи, отталкиваясь от кочек и валунов непропорционально длинными руками, приземляясь на колени и не обращая внимания на боль от полученных ран. Банкин и Вогул явно не успевали.
Нику стало по-настоящему страшно, мерзкий холод тяжёлой волной прокатился по всему телу — от макушки до самых пяток: между смертельно испуганной Мэри Хадсон и Родионом Синицыным было уже метров десять, не больше.
Стараясь ни о чём не думать, Ник трижды выстрелил — уже на поражение, стараясь попасть в голову или грудь…
Ник поднялся на ноги, вытер со лба крупные капли холодного пота и, закинув карабин на плечо, прогулочным шагом пошёл в сторону озера. Некуда было торопиться. Мифический Синица был мёртв, допрашивать уже некого, следовательно, тайна Чаши Святого Грааля не будет раскрыта никогда.
Глава шестая
По тонкому льду
Банкин в трёх шагах от трясущейся Мэри, закутанной в собственный бушлат и Гешкин ватник, лихорадочно разводил костёр. Вогул возился с мёртвым телом Синицына. Лицо монстра представляла собой сплошное кровавое месиво: очевидно, три последние пули попали точно в голову.
«Это я, наверное, со страха такую меткость продемонстрировал», — отстраненно подумал Ник и криво ухмыльнулся.
Он прошёл метров на пятьдесят дальше по косе и присел на ствол поваленной берёзы — со следами бобровых зубов на комле.
Во-первых, не хотелось смущать бедную Мэри нескромными взглядами (а там было на что посмотреть), во-вторых, больно уж гадко пованивало от мёртвого поручика.
Закурил, наблюдая, как из тайных глубин озера начали подниматься первые комки будущих комаров — чёрно-бурые, с частыми рубиновыми прожилками.
Осторожно подошёл Вогул, легонько толкнул Ника в бок.
— Не грусти начальник! Ну, так получилось. Бывает. Лучше вот посмотри, что я у нашего Синицы нашёл. Нашёл — теперь куда денешься от этого?
Ник равнодушно посмотрел на шаманские находки: холщовый мешочек на толстом кожаном ремешке и плоский серебряный медальон — на серебряной же цепочке.
— Медальон у него на шее висел, а мешок этот — к поясу был привязан, — доходчиво пояснил Вогул.
Ослабив тесёмки на мешочке, Ник вывалил его содержимое на землю: с десяток ромбических разноцветных металлических кристаллов, два прямоугольника, напоминающих диктофонные кассеты, и квадратная пластина, по внешнему виду — дискета для компьютера, Ник такими пользовался в конце девяностых годов, пока на смену дискетам не пришли CD и DVD-диски.
«Диктофонные кассеты и компьютерные дискеты в 1940 году? — подумал про себя Ник. — А почему, собственно говоря, и нет? Чего только на этом свете не бывает…»
С одной стороны, это было хоть что-то, всё же не с пустыми руками теперь предстояло возвращаться в Ленинград.
С другой стороны — всё равно задание было провалено, требуемая информация от источника не получена.
Да и то, что было записано на кассетах и диске, прочитать удастся только через многие годы.
Так что впереди, при любом раскладе, ждали жёсткий разнос и косые неодобрительные взгляды.
— Знаешь что, Вогул, — обратился Ник к шаману. — Сегодня нам обратно всё равно не тронуться, девчонке же надо дать в себя прийти. Так что давай тут заночуем, только отнесём этого Синицына чуть в сторону и похороним, как полагается. А потом одного олешка зарежем, давно я оленятины парной не пробовал…
Вдвоём с Вогулом отнесли тело бывшего поручика на полкилометра в сторону, закопали на краю торфяного болота, в изголовье могилы Ник даже крест установил, наспех изготовленный из тонкого ствола молодой осины.
Потом он вернулся к костру, где, крепко обнявшись, сидели молчаливые Банкин и Мэри, временами начинавшие очень даже серьёзно целоваться, не обращая при этот никакого внимания на окружающую их Вселенную и её отдельных представителей.
Вогул пошёл к перевалу — резать оленя. Сразу договорились с ним, что не стоит в очередной раз смущать и расстраивать трепетную американку, ей и так досталось с лихвой — за этот весёлый и насквозь авантюрный поход.
