Роза Сергазиева - ГеноVIRUS
Ксения непринужденно болтала с Тимуром. Анциферова, судя по всему, намерилась воспользоваться отсутствием Юлии и затянуть в сети чужого кавалера. Поначалу Ксения нацелилась на Архипова, но Леонид, раскусивший маневр, мгновенно среагировал и пресек на корню даже намек на какие-либо близкие отношения между ними. А что касается Юлии он, конечно, свалял дурака. Расслабился, размечтался, но хорошо, быстро опомнился, мало того, на время убрал «угрозу» из-под носа, отправив Клепину в срочную командировку. И сейчас, заметив оживление на лице Кабирова, даже испытал некое злорадство.
Вахрушин продолжал бомбардировать Гречина вопросами. Поэтому Кира, оставшаяся без внимания мужа, предпочла компанию младших участников праздника. Лиза и Антошка, проглотив по куску именинного торта (дети не способны подолгу сидеть за столом), переместились на диван, где с помощью бабушки Киры распечатывали подарочные коробки и, наконец, извлекли на свет долгожданную пожарную машину!
Сомовы-родители что-то неспешно обсуждали на противоположном конце стола. Вдруг Варвара, рассмеявшись, откинула голову назад. Архипов насторожился. Нет, из своего угла ему не слышно, о чем говорили муж и жена. Леонида привлекли не слова, его поразил… смех. Легкий, искренний, удивительно мягкий и очаровывающий, словно хрустальные шарики по полу раскатились. Архипов и не предполагал, что кто-то способен так смеяться. Между тем Варвара протянула руку и заботливо поправила Феликсу неаккуратно загнутый воротничок рубашки. В ответ по телу Архипова прокатилась горячая волна: он вдруг представил, как пальцы Варвары коснулись… его кожи. Что за наваждение?
Леонид, прогоняя видение, резко тряхнул головой и… уперся взглядом в прищуренные глаза Максима Игнатьевича. Архипов постарался придать лицу отчужденное выражение, но внутри вспыхнуло подозрение: похоже, старик заметил, как при вручении подарка побледнел руководитель проекта.
Лишь только Варвара отвлеклась на шум детей, дед наклонился к Феликсу и прошептал в самое ухо:
– Предлагаю завтра поехать на рыбалку.
– Зачем? – не понимая, для чего нужна подобная секретность, но на всякий случай тоже тихо спросил Феликс. – Лед недавно стаял. Холодновато. И вообще разве вам можно? Сразу после операции?
– Самое то, – кивнул дед. – Приятная, убаюкивающая обстановка. Оденемся теплее.
– Но Варвара утром ребенка везет на урок рисования, – вспомнил Феликс, намекая, что автомобиль будет занят до обеда.
– Добросят нас до дома, – дед всё предусмотрел. – Захватим снасти, загрузимся в добрый, старый драндулет, махнем на реку.
И дед дружелюбно потрепал зятя по плечу: мол, неприлично отказывать в просьбе пожилому человеку.
Глава 10
С РЫБАЛКИ Феликс вместе с дедом вернулись в поселок на драндулете и поставили его под окнами: гараж рассчитан только на одну машину. Варвара встретила путешественников у порога, ожидая (без восторга), что ей вручат ведро с уловом, который придется сначала долго чистить, потом нудно резать и жарить. Но мужчины, сославшись на холод, заявили, что напрасно прокатились до реки и обратно, так что уха – как-нибудь в следующий раз.
На самом деле рыбалка являлась лишь предлогом. Как только Максим Игнатьевич устроился в салоне любимого драндулета, попросил подвезти его до спасательной станции. Феликс спорить не стал. Во-первых, сосредоточенный вид деда свидетельствовал о том, что тот усиленно обдумывает какую-то проблему и предстоит серьезный разговор. А во-вторых, Феликс знал, что на спасательной станции работает лучший друг тестя – бывший сослуживец Евгений Котёнков. Раз старику потребовалась срочная помощь «спасателя», значит, случилось и вправду нечто неординарное.
Они припарковали автомобиль на площадке, не доехав до станции сотню метров, и дальше по тропинке спускались к реке пешком. Максим Игнатьевич торопился поделиться с зятем своими сомнениями, старику очень не понравилась история с архиповским подарком.
– Это может быть обычным совпадением, – Феликс пока не понимал, что именно напугало тестя. – Детям часто дарят пожарные машины. Стандартный вариант ко дню рождения мальчика.
– А повторение, практически дословное, моей глупой шутки про «молоко к завтраку» – тоже совпадение? – прохрипел Максим Игнатьевич. – Не много ли для одного человека?
– Предположим, не случайность, – не стал спорить Феликс, – и что за этим стоит?
– Скорее всего, вас с Варварой, и меня заодно, прослушивают, – дед замедлил шаг – он нервничал, и не заметил, что идет слишком быстро, как бы сердце не перегрузить. – Думаю, что и видят. Слежка по полной программе.
– Зачем?! – Феликс замер на месте. – Для кого могут представлять угрозу простые археологи?
– В ваших контрактах отдельной графой значился пункт о неразглашении, – напомнил старик.
– Это сделано больше для перестраховки и касается окончательных итогов работы всей группы, – отмахнулся Феликс. – Информация, которой пользуемся непосредственно мы с Варей, опубликована и общедоступна.
– Не знаю, не знаю, – признался дед. – Но намерен разобраться. А пока, находясь в коттедже, ты должен понимать, что тебя слушают.
– А в новой машине? – вдруг осенило Феликса. – Как думаешь, могли и там поставить жучок?
– Не исключено. Мы об этом скоро узнаем, – и старик нажал кнопку переговорного устройства, установленного на входной двери спасательной станции.
Евгений Котёнков, которого собрался навестить Максим Игнатьевич, оттрубив в полицейском управлении положенных два десятка лет, лишь только на горизонте замаячила пенсия, решил, что отныне свободен об любых обязательств – перед государством, перед семьей (с женой развелся давно, дети выросли, разъехались, сами себя обеспечивают). И может, наконец, приступить к осуществлению давней мечты. Евгений Феоктистович слыл заядлым яхтсменом. Во время летних отпусков на принадлежащих яхт-клубу судах ходил до Балтики или в Черное море. Теперь же намеревался стать счастливым владельцем собственного судна. По остаточной стоимости приобрел списанную на металлолом посудину и саморучно доводил ее до ума.
Деньги на восстановление требовались немалые. Но Котёнков нашел выход – устроился диспетчером на спасательную станцию. С одной стороны, капала постоянная зарплата. А с другой, при станции имелся просторный ангар, где ему позволили поставить и свою яхту. Невероятное везение: лишь только лодка будет готова, ее сразу можно спускать на воду. Хотя в несудоходное время (с конца октября до середины апреля, пока Москва-река покрыта льдом) спасателям разрешалось отдыхать, Евгений Феоктистович круглый год безвылазно торчал на станции. Используя каждую свободную минуту, он то красил борта, то строгал доски для палубы, то натирал поручни, то перекладывал такелаж.
