Александр Пискунов - В глуши таёжной (сборник)
Достоверный факт, что до появления в нашей местности серой крысы, здесь обитала чёрная крыса, которая была вытеснена серой. Известно и то, что по своим умственным показателям серая крыса ничуть не уступает таким «интеллектуалам» как собака и серая ворона. Человек вывел из серой крысы белых альбиносов, которые уже давно содержатся в качестве домашних животных.
Однажды моей дочери подруги подарили белого крысёнка. Дочка содержала его в аквариуме, который закрывала куском стекла, придавленного утюгом. Несмотря на это, крыска ухитрялась сдвигать стекло и выбираться наружу. Однажды, когда мы с женой крепко спали, крыса, к которой мы питали омерзение, выбралась из своего убежища и забравшись к нам под одеяло, стала протискиваться между нашими телами. Моя супруга, почувствовав контакт со зверьком, проявила завидную для её возраста резвость, доступную разве что для балерины. Несколько менее поспешно оставил постель и я. Через небольшой промежуток времени мы уже привыкли к нашей крыске, которая свободно гуляла по квартире. Она не любила одиночества и всегда прибегала к тому, кто первым появлялся в квартире. Смело залезала на колени и любила там отдыхать. К сожалению, срок жизни для этих милых зверьков очень мал – всего два года. Постарела и умерла наша питомица, которую мы все очень любили.
Порхают бабочки
Ещё находясь под пологом леса, я почувствовал медовый запах синюхи, а когда вышел на простор луга, то остановился, поражённый увиденным. На сотни метров простирался синий ковёр цветущей синюхи. Ветер гнал по морю цветов сине-зелёные волны, с белыми барашками пены на их гребнях из соцветий таволги, дягиля и купыря. Всюду порхали чёрно-жёлтые махаоны, кирпично-красные шашечницы и перламутровки, пёстрые многоцветницы, белые боярышницы. Такого обилия бабочек и цветов, как на лугах у бывшего кордона «Кедровый», мне видеть не приходилось.
На душистом соцветии дягиля копошится пара жуков-бронзовок. Здесь же пирует и пчеложук – мёда хватает на всех. Выше по суходолу, в зарослях володушки рдеют ярко-красные звёздочки гвоздики-травянки. С такими же кроваво-красными глазками на белых крыльях торжественно и неторопливо летает бабочка-аполлон. Она несъедобна для птиц, и ей не нужно беспокоиться за свою жизнь.
По-иному ведут себя многочисленные сатириды: чернушки, бархатки и крупноглазки. В отличие от своего божественного родственника они не обладают правом на неприкосновенность, а поэтому полёт этих скромно окрашенных насекомых характерен резкими бросками из стороны в сторону. Тёмно-бурая окраска их крыльев служит не только для маскировки, но ещё обладает способностью улавливать и превращать в тепло солнечный свет. Стоит только спрятаться светилу за тучку, как сатириды резко уменьшают свою активность.
Вдоль дороги, постоянно садясь на влажную почву, порхают большие, чёрно-белой окраски тополевые ленточники. Здесь же можно увидеть и их ближайших родственниц – ивовых переливниц. Крылья самцов у них отливают на солнце фиолетовым светом. Июньские холода побили часть гусениц этих бабочек, и они встречаются сейчас сравнительно редко.
На одном из деревьев издали замечаю ярко светящуюся зелёным точку. Приблизившись, с удивлением рассматриваю довольно крупного, изумрудного цвета жука. Это дубовая златка – одно из редчайших насекомых этих мест.
На стебле кипрея нахожу большую, со светлой лентой на бурых крыльях, мясистую бабочку. Она позволяет взять себя в руки. Для того, чтобы определить видовую принадлежность своей находки, я сажаю красавицу в стеклянную банку и прикрываю кусочком марли. В зимовье без особого труда узнаю из определителя, что это самец дубового коконопряда. Здесь же читаю, что самки этих коконопрядов гораздо крупнее самцов и имеют рыжую окраску крыльев. Оторвав взгляд от книги, вижу, как вдоль тропы, по которой я подходил к зимовью, ко мне приближается крупная, с рыжими крыльями бабочка, та самая, о которой только что прочёл.
Подлетев к столу, она кружится вокруг меня в стремительном танце. Я отсадил её кавалера в куртинку кипрея и замечаю, как туда же юркнула прилетевшая на его зов рыжая Клеопатра. Известно, что самцы других, родственных этому виду, гребенчатоусых бабочек способны находить своих подруг по запаху за многие километры. Сейчас же крылатая дама, следуя, как гончая, по следу, сама неожиданно заявилась. Чего не сделаешь ради любви?
Пернатые соседи
У грани невозможного
Подошедший с юга антициклон быстро растворил плотную, висевшую над землёй пелену облаков. На восточном склоне водораздельного кряжа ненастье оставило после себя богатое украшение из снега, налипшего на стволах и ветвях деревьев, сверкающего в лучах декабрьского солнца.
Слой снежной пыли на поверхности наста хорошо сохранил все следы лесных обитателей. Чаще всего встречаются следы мышевидных грызунов, строчки которых постоянно пересекают дорогу. Всплеск численности мышевидных – это благо для лис, куниц, горностаев, ласок, норок и сов. Иногда попадаются следы зайца и белок. При очень сильных прыжках наст не выдерживает нагрузки заячьих лап, а поэтому ушастики предпочитают сейчас передвигаться без лишней спешки.
Внимание привлекает стайка клестов-еловиков, торопливо обследующих шишки на вершине высокой ели. Один из клестов уселся на самой вершинке и с философским спокойствием предаётся созерцанию панорамы заснеженных гор. Интересно, о чём думает сейчас этот пернатый философ.
Среди древесных стволов мелькает светлое оперение крупной птицы. Это длиннохвостая (или уральская) неясыть. Сова садится на осиновый сук у кромки лесной поляны. В окулярах бинокля хорошо виден её лицевой диск с тёмными немного прищуренными глазами. Её внимание привлекает что-то на поверхности снега. Вытянув шею, сова напряжённо всматривается туда, где из-под снега торчат клочья сухой травы. Сова взлетает и, сложив крылья, камнем падает вниз. Её когтистые лапы пробивают наст. Она тут же возвращается на облюбованный сук. В её когтях зажата тушка лесной полёвки. Склонив на бок голову, неясыть внимательно рассматривает свою жертву, а потом целиком проглатывает. Я хорошо знаком с подснежной охотой сов на мышей. Однако всегда считал, что такая охота может быть удачной только при безветренной, тихой погоде. А, может быть, сова руководствовалась сейчас не слухом, а зрением? При моём приближении неясыть улетает, а я без труда нахожу её боевую лунку. Осмотрев поверхность снега вокруг лунки, я не нашёл здесь никаких следов пребывания полёвки. Значит поймала её сова из-под наста. Сегодня дует довольно сильный юго-западный ветер, и лес наполнен шумом ветра в кронах деревьев. Каким образом удалось сове выделить издаваемые полёвкой шорохи из общего шумового фона? Такая акустическая способность совы находится у грани невозможного!
