Светлана Таскаева - Сказка о хитром жреце и глупом короле
Вскоре Страж и жрец увидели, как в сочащемся откуда-то спереди свете возникают очертания зверя. Потом они повернули еще раз и увидели выход: в щели между косяком и рассохшейся дверью струились лучи Солнца. Волк подошел к двери, превратившись в неразличимо-черную тень, закрывшую от них дневной свет, оглянулся — снова сверкнули красные точки, и медленно, как дым начинающегося пожара, прошел сквозь закрытую дверь.
Страж подошел к двери и толкнул ее, но она даже не шелохнулась. Он ударил ногой, потом плечом, но без всякого толку, как будто он бился о каменную стену. Страж внимательно взглянул на нее, и его передернуло от суеверного страха: солнечный свет беспрепятственно проходил между дверью и косяком, и там не могло быть ни засовов, ни замков. Страж беспомощно обернулся к своему спутнику: жрец стоял опершись на посох и внимательно наблюдал за ним.
— Это колдовство, — спокойно проговорил он. — Кого же вы ловите?
Страж промолчал.
— Это столь важно для короля?
— Да.
— Ну что ж, — сказал жрец. — Во исполнение воли Владетеля Юга и Востока…
Он сделал какое-то неуловимое движение, в темноте рядом с ним что-то шевельнулось, и Страж увидел — или ему показалось? — как скользят по посоху кольца змеиного туловища. Но в это мгновение жрец поднял руку, и за спиной Стража что-то заскрипело, стукнуло, и в подземелье хлынул алый вечерний свет. Он обернулся: выбитая дверь лежала ниже по склону; над ней висела пыль
— Путь свободен, — раздался голос жреца возле самого плеча Стража. Страж внимательно оглядел посох: змея никуда не делась. Он поднял глаза на жреца:
— Король узнает о том, что ты сделал, — сказал он жрецу.
И в это мгновение до них донесся торжествующий вой волка, догнавшего свою добычу.
Нимрихиль нагнал своих спутников через сотни две шагов за поворотом, на западном скате невысокого, но обширного холма, на котором, собственно, и стоял Храм Змеи. На ровном пологом склоне негде было укрыться, и все вздохнули с облегчением, когда тропинка спустилась к подножию холма, прячась среди невысоких скал. Нимрихиль так и шел сзади. Амети с тревогой пару раз обернулся в его сторону: не хватало еще, чтобы сдал этот становой хребет всего предприятия.
Они поднялись по склону наверх, а с него спустились в небольшую лощину. Впереди, из-за поворота, раздался странный для этого голой каменистой местности звук бегущей воды.
— Что это? — повернулся Арундэль к жрецам.
Амети снова дернул за шкирку жреца Змеи, и тот покорно ответил:
— Это ручей, он течет из источника под Храмом. За ним начинается дорога. В двух полетах стрелы по дороге стоит харчевня, — добавил он, бросив умоляющий взгляд на Арундэля.
— Как раз то, что нам нужно, — вмешался спустившийся с гребня Альвион. — Если бы у нас было…
Но закончить ему не дали: что-то, принятое Амети за пущенный из катапульты камень, с силой ударило Альвиона в спину, так что он, в свою очередь, рухнул на своих спутников, стоявших ниже него по склону, и все четверо полетели кувырком вниз по уводящей за поворот тропе, увлекая за собой песок, щебень и камни побольше.
Когда клубок тел выкатился из узкого ущелья тропы, Амети, как самого легкого, выбросило дальше всех, и падение его остановила обкатанная водой галька, по которой жрец проехался плашмя. Зашипев от боли, Амети оторвал от влажных камешков расцарапанное в кровь лицо. Впереди, в десятке шагов, бежал ручей, заглушая шорох щебня, стук камней и глухие звуки, которые издает падающее человеческое тело. Амети повернул голову, намереваясь попробовать встать, и тут у него как от удара отнялись вдруг руки и ноги: направо и впереди, в двадцати шагах от него, на границе земли и галечного русла речки, стоял огромный волк. В косых лучах заходящего солнца Амети различил блеск оскаленных зубов — каждый чуть ли не с большой палец на руке. Волк переступил, перенося весь на задние лапы, словно собираясь прыгнуть: Амети услышал, как скрипнула под его лапами галька, и понял, что зверь ему не привиделся. Справа раздался какой-то шорох, Амети машинально повернул отозвавшуюся болью голову и увидел шагах в пятнадцати от себя Нимрихиля. Тот стоял как человек, только что поднявшийся с земли и все еще испытывающий сильное желание лечь обратно — его шатало. Одежда нумэнорца окончательно превратилась в лохмотья, с правого запястья свисали ножны — должно быть, лопнул один из ремешков, которыми они крепились к руке. На превратившемся от пыли в серую маску лице яростно горели глаза. В наступившей странной тишине — кажется, даже ручей на время перестал журчать, — Нимрихиль неожиданно громко и твердо заговорил на незнакомом жрецу языке. Его голос звенел гордостью и силой, и Амети понял, что нумэнорец приказывает твари сойти с его пути. Волк, казалось, понял каждое слово: он поднял морду к небу и словно в насмешку завыл. Амети всем телом втиснулся в гальку, желая превратиться в ящерицу и убежать в камни: вой, свербя в ушах, леденящей дрожью отозвался во всем его теле. Потом он услышал вопль боли, и с трудом узнал голос: кричал Нимрихиль. На несколько мгновений нумэнорец закрыл собой от Амети Солнце, и невидимый диск одел голову Нимрихиля короной вставших дыбом огненных волос. Потом он рухнул на колени, схватившись рукой за грудь, как смертельно раненый человек хватается за древко вошедшей в сердце стрелы. Вой смолк, и тут Амети увидел, как Нимрихиль сорвал что-то со своей шеи и изо всей силы запустил этим в волка. Раздался свист и глухой звук удара. Зверь взвыл от боли, и Амети с такой силой вжался в гальку, что еще сильнее раскровянил лицо. Но краем глаза он увидел, как волк отступил перед Нимрихилем, медленно подымавшимся с колен. Пятясь, зверь оскользнулся, галька разъехалась, и его задние лапы сползли в воду. Волк взвыл, как побитая собака, и Амети увидел, как сквозь его казавшееся прежде плотным тело просвечивают камни на другом берегу реки. В изумлении жрец оторвал голову от земли и смотрел, как тает, превращаясь в дым, огромный серый зверь. Слабый отзвук воя унес налетевший с заката порыв ветра.
Казалось, прошло очень много времени. Альвион, все еще пошатываясь, стоял с видом человека, не верящего в свое спасение. Сзади кто-то застонал. Амети почувствовал, что может оторвать от гальки занывшее от ушибов тело.
— Везет тебе на волков, — раздался почти спокойный голос Арундэля. Второй нумэнорец уже успел подняться на ноги, хотя был теперь также оборван и вывалян в пыли, как и Нимрихиль. Нимрихиль дикими глазами обвел своих спутников, и из его пересохшего горла вырвался какой-то сиплый рык. Он неуверенно двинулся вперед. Зашел в ручей по лодыжку, неловко опустился на колени и на несколько мгновений окунул в воду лицо. Арундэль подошел к тому месту, где стоял волк и носком сапога вытолкнул на плоский камень что-то показавшееся Амети галькой.
