Алистер Маклин - Когда пробьет восемь склянок
— Очень мило с твоей стороны, Энтони. — У Шарлотты Скурас был низкий голос с легким иностранным акцентом, на ее усталом лице появилась натянутая улыбка, которая как нельзя более соответствовала в этот момент синим кругам под ее глазами. — Но я никогда не скучаю. Честно. Ты же знаешь.
— В такой компании? — Улыбка Скураса была такой же, как всегда. — На собрании директоров предприятий Скураса, а не на встрече со старыми друзьями где-нибудь в районе Левента? Возьмем хотя бы Доллмана. — Он кивнул мужчине, который находился рядом. Высокий, тонкий, в очках; его жидкие волосы были еще жиже, чем казались на первый взгляд, а лицо выглядело небритым, что, конечно, не соответствовало действительности. Джон Доллман являлся генеральным директором пароходства Скураса. — Ну, Джон? Как насчет молодого графа Хорли? Я имею в виду того, у которого стружки к голове и пятнадцать миллионов фунтов стерлингов в банке.
— Боюсь, сэр Энтони, мне будет не по силам с ним тягаться. — У Доллмана были хорошие манеры, как и у Скураса. Он, видимо, еще не почувствовал всей необычности атмосферы. — У меня больше рассудочности, денег — меньше, а способностей поддерживать легкую и веселую беседу вовсе нет.
— Молодой Хорли действительно душа каждой вечеринки. Особенно, когда на ней нет меня, — задумчиво сказал Скурас. Потом он посмотрел в мою сторону. — Вы знаете его, мистер Петерсен?
— Наслышан. Я в этих кругах не вращаюсь, сэр Энтони. — Манеры у меня были — зашибись.
— Гм… — Скурас вопросительно посмотрел на двух мужчин, сидевших поблизости от нас. Один из них откликался на красивое англосаксонское имя Герман Лаворский. Это был высокий веселый мужчина с блестящими глазами, раскатистым смехом и бесконечным запасом пикантных анекдотов. Как мне сказали, он являлся ревизором и финансово-экономическим советником Скураса. Но я ни разу в жизни не видел человека, который бы настолько не подходил для этой роли. Видимо, по этой причине он и был отличным знатоком в своей области. Другой сосед, человек средних лет, но уже начавший лысеть, с замкнутым лицом и густыми висячими усами — такие еще были в моде на Диком Западе, вдобавок ко всему голова его по форме очень напоминала дыню, — лорд Чернли. Несмотря на титул, он был вынужден работать маклером в Лондоне, чтобы иметь соответствующие доходы.
— А что ты скажешь о наших добрых друзьях, Шарлотта? — Этот вопрос сопровождала широкая и дружелюбная улыбка.
— Прости, но я не понимаю. — Шарлотта Скурас посмотрела на своего супруга спокойно, без тени улыбки.
— Да брось! Ты же отлично меня понимаешь. Я говорю о том скучном обществе, которым вынуждена довольствоваться такая молодая и обаятельная женщина. — Он взглянул на Ханслета. — Как вы считаете, мистер Ханслет, моя супруга действительно молода и обаятельна?
— Вы сами это знаете, сэр Энтони. — Ханслет откинулся в кресле, соединил пальцы рук, как это делают образованные люди во время размышлений. — Да и что такое молодость? На это трудно ответить. — Он с улыбкой посмотрел на Шарлотту Скурас. — Во всяком случае, леди Скурас никогда не постареет. А насчет обаятельности, так этот вопрос вообще излишний. Для десяти миллионов европейских мужчин и для меня в их числе леди Скурас была самой обаятельной актрисой своего времени.
— Была, мистер Ханслет? Была? — Старина Скурас подался вперед. Его улыбка напоминала тень той, что была вначале. — А сейчас, мистер Ханслет?
— У продюсеров леди Скурас, должно быть, работали плохие операторы. — На смуглом пиратском лице Ханслета не дрогнул ни единый мускул. Он с улыбкой посмотрел на Шарлотту. — Простите меня за подобную сентенцию.
Если бы у меня в тот момент в руке был меч и праве его использовать, я бы, не задумываясь, наградил Ханслета дворянским титулом. Правда, после того, как вначале врезал бы Скурасу,
— Времена рыцарства не прошли бесследно, — улыбнулся Скурас. Я заметил, что Мак-Каллюм и Бис-карт, бородатый банкир, забеспокоились. Это было чертовски неприятно. А Скурас продолжил: — Этим я только хотел подчеркнуть, мои дорогие, что Чернли и Лаворский — плохая замена блестящему обществу: Уэлшблад, молодой американский: нефтепромышленник, или Доменико, испанский граф и любитель астрономии. Я имею в виду человека, который обычно сопровождал тебя на заднюю палубу, чтобы показывать звезды над Эгейским морем. — Он снова посмотрел на Чернли и Лаворского. — Мне очень жаль, господа, но для этого вы явно не приспособлены.
— Не знаю, должен ли я оскорбиться, — заметил Лаворский лениво. — У нас с Чернли имеются свои плюсы. Кроме того, я уже давно не видел молодого Доменико. — Он мог бы быть отличным собеседником, наш друг Лаворский. Его словно выдрессировали произносить реплики только в нужный момент.
— И не увидите, — хмуро ответил Скурас. — Во всяком случае, на моей яхте и в моем доме. — Пауза. — А также поблизости от всего, что мне принадлежит. Я сказал, что если я еще раз его увижу, то мне захочется; оценить цвет кастильской крови. — Он внезапно рассмеялся. — Я должен перед вами извиниться. Не стоило портить вечер упоминанием о такой швали. Мистер Ханслет, мистер Петерсен, ваши стаканы пусты.
— Вы очень любезны, сэр Энтони. Мы очень мило побеседовали. — Неуклюжий и глупый Калверт был слишком ограничен. Он вообще ничего не понял. — Но сейчас нам лучше отправиться к себе. Сегодня довольно, неспокойно, и мы с Ханслетом хотели отвести «Файркрест» на ночь к берегу Гарвы. — Я поднялся, подошел к одному из окон и откинул одну из афганских — или чьих-то там еще — занавесок. Она была тяжелой, как театральный занавес. Неудивительно, что Скурасу нужны стабилизаторы для яхты при такой дополнительной тяжести. — Мы оставили навигационные огни и свет в каютах, чтобы увидеть, не отнесло ли яхту. Сегодня вечером нас уже изрядно…
— Уходите? Так скоро? — Голос был разочарованным. — Но разумеется, если у вас столько работы… — Скурас нажал на другую кнопку, и дверь в салоне открылась. Вошедший был маленького роста, с обветренным лицом. На его рукавах сияли две золотые полоски — капитан Блэк, командир «Шангри-Ла». Он сопровождал Скураса, когда мы бегло осматривали «Шангри-Ла». Нам показали и испорченный передатчик. Не было никакого сомнения, что он выведен из строя навсегда.
— Хэлло, капитан! Распорядитесь, пожалуйста, подготовить катер. Мистер Ханслет и мистер Петерсен хотят как можно быстрее вернуться на «Файркрест».
— Хорошо, сэр. Только боюсь, что быстро не получится, сэр Энтони.
— Не получится? — Старина Скурас умел хорошо изображать недовольство при полном его отсутствии.
— Опять барахлит. И по той же причине, — извиняющимся тоном сказал капитан Блэк.
