Ивен Кейт - Боец Круга Поединков
Не став дожидаться сестры, я приняла еле тёплый душ и завалилась спать.
13.
Склеп был небольшой, но довольно вместительный. По крайней мере, пять гробов с Эдуардами здесь поместятся, да и паутины тут хватит, чтобы выловить всех мух и комаров Роман-Сити.
Впрочем, мы здесь отнюдь не для того, чтобы заниматься подобной ерундой. И другой ерундой, о которой вы наверняка подумали, тоже. Оставьте это готам.
Луч фонарика скользнул по серым каменным стенам, выхватив из темноты несколько потрескавшихся изображений ангелов и парочку жирных летучих мышей, а потом опять наткнулся на вездесущую паутину. Я сопроводила это ехидным "Ха-ха!" и продолжила пялиться во тьму. Большая Мирна заглядывала сюда всего лишь одним глазком - через малюсенькое зарешеченное окошко у самого потолка - и бросала одинокий луч белого как смерть света на побитый каменный саркофаг и вырезанные на нём цветы. Я уже всерьёз призадумалась о том, на кой чёрт покойнику этот кошачий лаз под куполом, как мой спутник пробормотал:
– Где же эта треклятая бочка с "Шанель N5"?
– Может, она в каком-нибудь тайнике? - резонно предположила я и поправила волосы.
Несколько прядей зацепилось за что-то на моей руке, и я, выпутав её, в который раз с ужасом воззрилась на обручальное кольцо из лучшего сорта серебра, на котором в изящной оправе красовалось рубиновое сердце. Ощущение несвободы было такое, словно мне на руки и на ноги одели кандалы, да ещё и в цепи замотали.
– Я думаю, - повернулся ко мне кареглазый оборотень, - что бочка вместе с покойником.
– Хочешь постучаться к нему? - я скептически глянула на него, но он только кивнул и, отдав мне фонарик, уверенно направился к саркофагу. Ну и кто сказал, что моя голова - не генератор умных идей?
Я взяла фонарик правой рукой, и таким образом обе руки у меня оказались заняты. Левой-то я придерживала пышную белую юбку свадебного платья, чтоб она не подметала пол: негоже будет вернуться за праздничный стол с видом трубочиста и с первого же дня поссориться со свекровью - очень вспыльчивым стокилограммовым ликантропом.
Это было бы очень неумным поступком. Таким же, как и решение выйти замуж. Не за этого оборотня, а вообще.
В принципе.
Чёрт возьми, как я могла так вляпаться?!
Мой спутник тоже не захотел ссориться с моей свекровью, а потому покорно отправился в фамильный склеп. Сейчас же он осторожно сдул пыль с саркофага, потом - с себя, при этом оглушительно чихнув, и без особых усилий сдвинул крышку в сторону. На мгновенье тишину прорезал скрип камня о камень, шум падающей на каменный пол трухи, а потом - тишина.
– Ну что там, Оливье? - нетерпеливо спросила я, переминаясь с ноги на ногу. - Бочка есть?
– Есть, - медленно и как-то странно ответил оборотень. - Но "Шанель N5" выпил дядя Морель.
– Кто?! - я сделала было шаг вперёд, как внезапно склеп огласил бодрый хрипловатый бас:
– Я!!!
Кареглазый оборотень испуганно отпрыгнул назад, мало что на шею мне не бросился, а из саркофага поднялся какой-то странный волколак. Был он, во-первых, абсолютно живой и свеженький, а во-вторых, у него на голове был красный дамский чепчик, такой, с кружевами, какие в позапрошлом веке носили мои пра-пра-прабабули.
– Ой-вэй, мама… - прошептала я, а дядя Морель тем временем грозно открыл усеянную огромными клыками пасть, набрал полные лёгкие затхлого воздуха и тихонько исторг на высоких нотах:
– Пип! Пип! Пип! Пип!
… Противнейший писк, наращивая громкость и разрывая пласты крепкого сна, ворвался в моё сознание и как следует встряхнул его. Попытка скрыться от назойливого шума и дурацкого сна под одеялом закончилась полным провалом, поэтому в мозгу вспыхнуло острое раздражение и злость. Вот только писк от этого не прекратился.
Оставалось только одно.
Моя рука, высунувшись из-под пледа, схватила будильник и выключила его путём стуканья различными местами об стенку. Кнопка там очень маленькая и незаметная, что я виновата, что не могу попасть на неё её с первого раза?
Пищание смолкло.
Прижав злосчастные часы к груди, я некоторое время полежала, собираясь с мыслями. Сквозь кожу, мышцы и рёбра о циферблат будильника колотилось моё собственное сердце, пока я ощупывала безымянный палец правой руки.
Кольца нет.
Поелозив головой, я ощутила заплетённые в косички волосы и не смогла сдержать вздох облегчения.
Свободна. Не замужем.
Распахнув глаза и увидав родной плакат "Linkin Park" на потолке, я во второй раз за прошедшие пять минут испытала райское облегчение. Твою мать, если мне будут сниться такие сны, я долго не протяну! Или долго не протянет миссис Молвен. Надо на всякий случай перестать с ней здороваться.
Вытерев со лба пот, я сонно уставилась на расплывающийся во все стороны циферблат. Ничё не понимаю! Что это за… а где моё время?
Через несколько секунд, правда, я сообразила, что ничего не вижу, так как на дворе ночь, а с Младшей Сестрёнки в дом много света не возьмёшь. Включить светильник, обитающий рядом на ночном столике, мне удалось с трёх попыток. Рекорд!
Будильник показал десять тридцать ночи.
Сев в постели, я потянулась и протёрла глаза. Вашу мать, подумать только! Я - и вышла замуж, словно какая-то залетевшая пигалица! Какие-то ненормальные нынче кошмары пошли, чес-слово!
Меня передёрнуло.
Никогда не думала, что после сна может оставаться такое паскудное ощущение… грязи. Да чтобы я вышла замуж за какого-то идиота, который от испуга чуть на руки мне не запрыгнул?!!
Выругавшись, я слезла с кровати и поковыляла в душ, надеясь смыть с себя если не сон, то, по меньшей мере, холодный пот. Тем временем, в соседней комнате, что принадлежит Киаре, царила полная сонная тишина. Удивительно. Что, сегодня только я собираюсь в Круг Поединков на разбирательство? А мой верный и вечный Подхват? Как я без него отправлюсь получать положенное мне число поджо… затыльников?
Однако стоило мне только об этом подумать, как где-то тишину прорезал звон будильника, старого и громыхающего, как нажравшийся до поросячьего визгу слон в посудной лавке. Значит, всё в порядке. Киара проснулась. Уж кто-кто, а она меня никогда не бросит, равно как и я её. Даже не помню, чтобы мы серьёзно ссорились хоть раз в жизни. Ни шмотки, ни парни, ни чьё-то внимание - ничто не может пересилить нашу сестринскую любовь. Ничто. И никто.
Потерев глаза, я повторно ругнулась и зашла в ванную.
Если мне когда-нибудь вздумается пустить вас в свою комнату, то вдоль стены, в которой находится дверь, вы увидите шкаф с одеждой, а за ним письменный стол, заваленный журналами о тяжёлой музыке и книгами по противоестественной биологии. Дальше дорогу вам перекроет довольно наглая стенка, в которой есть занавешенное шторками симпатичного тёмно-василькового цвета окно с парой кактусов и фуксий на подоконнике. Если вы продолжите стоять спиной к двери и не сбежите с первых же секунд пребывания в моей келье, то прямо перед вами будет стена в плакатах металлических и альтернативных групп, так же возле этой стены ближе к окну под прибитым к стене зеркалом стоит "типа туалетный", как любит говорить Майк, столик, на котором валяются: аспирин, коробка гвоздей, мышеловка, изъятый у какого-то малолетнего сопляка порножурнал, старая жевательная резинка и не менее старая косметика, а так же какие-то дезодоранты, балончики с краской и ржавый топор, который я месяц назад нашла в кладовке.
