Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 15. Солнечная монета. Книга 1 из 2.
– Мм.
Хоро явно решила, что Лоуренс ведет речь о дорожных расходах.
Она посмотрела на ягоды в своей руке, потом на Лоуренса.
– Быть может… я слишком много ем?
«Будет плохо, если я рассмеюсь», – подумал Лоуренс, но все равно не удержался от смеха.
Излишне говорить, что Хоро тут же принялась его беспощадно пинать.
– Не сердись. Дело не в этом – тут мои расходы и доходы за все время. И мне трудно успокоиться и нормально все подсчитать, когда у меня от тебя голова кругом идет.
Он ухватил положение дел в целом, но не мог похвастаться полным пониманием. По крайней мере, сейчас они жили бесплатно и получали подарки от разных людей, так что тратили достаточно мало, чтобы Хоро не о чем было тревожиться.
В средства, которыми обладал Лоуренс, входил, конечно, и заем от гильдии, поэтому денег было довольно много.
Ведя счет на пальцах, он обнаружил, что немало его сделок были прибыльными. С другой стороны, иногда его ошибки приводили к тому, что с таким трудом заработанные деньги утекали в песок.
То, что он все же оставался в выигрыше, – несомненно, достаточная причина, чтобы вознести хвалу Единому богу.
В последние всего-навсего полгода он испытал все удовольствия бродячего торговца. Это было прибыльно само по себе, и вдобавок сейчас возле него была Хоро.
– …Что? Что так странно смотришь…
Хоро, заметив взгляд Лоуренса, подняла бровь, но сейчас бояться было нечего.
– А, да ничего.
Хвост Хоро колыхнулся, после чего она, потеряв интерес, вернулась к ягодам.
Лоуренс поднял на нее глаза и улыбнулся.
Хоро одарила его весьма недовольным взглядом, но слезть со стола и уйти не попыталась.
Глядя на свои прибыли и убытки, видя, что сейчас у него было больше денег, чем он скопил до встречи с Хоро, Лоуренс возблагодарил Единого бога.
Тысяча семьсот серебряков тренни. Вдобавок в этом городе у него теперь были знакомства – о таком прежде он не мог и мечтать. Если воспользоваться тем и другим, Лоуренс вполне мог купить лавку, заготовить товары, нанять работников – и у него еще остались бы деньги. Этот план уже не был чистой фантазией.
– Что это? Да у тебя в самом деле прибыль, – сказала Хоро, заглянув в его лист с расчетами. Голос у нее звучал как у идущей по следу охотницы. Лоуренс загородился от нее рукой, точно защищая свою миску с едой.
– Эти деньги очень ценны.
Едва его слова достигли ушей Хоро, как эти уши встали торчком.
Дальше в его памяти случился короткий провал – он помнил только то, что Хоро стукнула его по носу, точно убивая комара.
– Ну конечно! А я?..
Потом она принялась ворчать, что Лоуренс дурень и полный невежа. Лоуренс, несмотря на удар, был немного счастлив.
Потому что Хоро в конце концов произнесла с серьезным видом:
– Ты же через столько прошел, чтобы это все заполучить, верно?
Равно смущенный и счастливый, Лоуренс отвел глаза.
– Твои шутки бывает трудно понять.
Хоро с бесстрастным выражением лица ущипнула Лоуренса за нос и принялась водить из стороны в сторону.
Но, несмотря на все подобные перепалки, Хоро все это время была рядом с ним.
Обычно, когда Лоуренс играл дурня, Хоро этим полностью удовлетворялась и начинала заниматься своим хвостом, однако сейчас был не тот случай. Закончив ругать Лоуренса и отодвинувшись от него, она осталась рядом и принялась смотреть, как он готовится писать письмо Норе.
Можно было бы подумать, что она просто хотела быть рядом с Лоуренсом, однако он решил, что куда ближе к истине другая возможная причина. Хоро собиралась тщательно проверить его письмо, чтобы он не написал там чего-нибудь неуместного.
Хоро была русоволосым духом волчицы; Нора была златоволосой пастушкой.
Разница в происхождении между ней и Ив Хоро почти не волновала, однако к Норе она испытывала странную враждебность.
Безусловно, по характеру они были полной противоположностью друг другу. Нора была создана для тихих разговоров возле очага; Хоро была создана для гулянок в тавернах, для того, чтобы с веселым смехом расплескивать эль на всех, кто подвернется.
Несмотря на эти отвлеченные мысли, бродящие у него в голове, Лоуренс все-таки взялся за письмо. При Хоро, бдительно следящей за тем, чтобы на бумаге не оказалось ничего лишнего, дело продвигалось медленно, как он ни старался. Хоро время от времени то согласно хмыкала, то говорила, что она бы вот здесь написала вот это… и так далее.
Если бы он позволил писать Хоро, вне всяких сомнений, письмо превратилось бы в вызов на поединок.
Однако против того, что письмо писал Лоуренс, она не возражала – очевидно, потому что очень хорошо знала, каково это, когда тебе кто-то помогает воплотить мечту в жизнь… даже если сейчас помогали Норе.
Кидая в рот ягоду за ягодой, Хоро время от времени выходила из комнаты, кидая совершенно детские фразы вроде «Тебе и впрямь нравится та тощая девчонка, да?», но он заметил, что иногда ее губы нетерпеливо подергиваются.
Наконец Хоро перешла-таки к тому, что действительно хотела узнать.
– Ну, и что ты думаешь?
Она это произнесла, когда Лоуренс посыпал лист бумаги песком, чтобы впитать лишние чернила; произнесла буднично, точно продолжая пустую беседу.
Но ее тон был откровенно искусственным.
Несомненно, она спрашивала не о том, что Лоуренс думает про Нору. Еще менее вероятно, что ее интересовало, сколько у него денег.
Хоро была достаточно умна, чтобы с одного взгляда понять, зачем Лоуренс считает свои деньги. Она ведь была с ним, когда он увидел ту лавку на продажу и полностью ушел в себя.
Лоуренс включил все свое умение собираться и действовать, отточенное годами жизни торговца, и ответил небрежно, точно его спросили о погоде:
– Мм? А, я просто подумал, что неплохо бы заиметь наконец собственную лавку.
Он решил, что сейчас ему стоило бы продолжить свои денежные выкладки, но не стал – по лицу Хоро было видно, что она о чем-то размышляет.
– Хмм.
У Лоуренса уже не однажды были стычки с Хоро из-за того, что она не говорила всего, что думала. И не однажды – из-за того, что он недостаточно внимательно относился к ее словам.
Проблема была в том, что, даже если бы он относился к ним достаточно внимательно, его собственная логика была не лишена недостатков.
До недавнего времени он постоянно сомневался в себе, спрашивал себя, что ему следует делать в той или иной ситуации.
Но сейчас было по-другому.
Он мог с гордостью сказать, что Хоро беспокоилась за него. Это было вовсе не похоже на фразы типа: «жители этой деревни доверяют мне», «люди в этой лавке – бесценное сокровище» и тому подобное. Это были не слова о прибылях и убытках.
